Лорд Хейвуд был поражен. И удивила его не только способность юной девушки вполне трезво судить о подобных вещах, но и сочувствие, прозвучавшее в ее голосе. Оно явно показало, что страдания этих людей причиняли ей самой сильнейшую боль.

Почти все англичанки, которых он встречал в Париже с тех пор, как окончилась война, были заняты исключительно своими собственными делами. И хотя старшие офицеры вели разговоры о том тяжелом положении, которое сложилось в Англии, это никоим образом не было предметом разговоров на званых обедах и балах. Лорд Хейвуд прекрасно понимал, что богатым нет никакого дела до страданий бедняков.

Он видел, что Лалита ждет от него ответа на свой вопрос, и, подумав, сказал:

— Вы очень красочно и точно описали мое теперешнее положение.

— Но у вас есть этот великолепный дом, хотя, конечно, ваши фермы в таком же плохом состоянии, как и все остальные в округе.

— Откуда вы знаете об этом?

— Я их видела.

— Когда?

— На подобные вопросы я не собираюсь отвечать, так как я понимаю, что вы пытаетесь что-то выяснить обо мне.

— Но вы ведь должны понимать, что я не смогу помочь вам до тех пор, пока не узнаю, откуда и зачем вы сюда попали, — резонно заметил лорд Хейвуд.

— Я ведь уже сказала вам, что не хочу возвращаться домой, ведь тогда мне придется выйти замуж за человека, от одной мысли о котором меня бросает в дрожь. Поэтому мне ничего другого не остается, как отдаться на вашу милость, раз вы не хотите помочь мне уехать во Францию.

— Это все, конечно, очень трогательно, — недовольно ответил лорд Хейвуд, — но совершенно невозможно по нескольким причинам. Во-первых, потому, что я вряд ли смогу скрывать у себя в доме девушку ваших лет и при этом не навлечь на себя множество проблем, а во-вторых, потому, что я не могу позволить себе принимать у себя каких бы то ни было гостей.

— Я могу заплатить за себя, у меня есть немного денег.

— Я, по крайней мере, еще не достиг той точки падения, когда принимают деньги от женщины, — весьма холодно ответил лорд Хейвуд.

— Скажите пожалуйста, какой надменный! — усмехнулась Лалита. — Нищим не приходится выбирать.

Она испугалась, что оскорбила его, и тут же быстро добавила:

— Не подумайте, что я всерьез считаю вас нищим, раз у вас есть такой великолепный дом.

— Он принадлежит, вместе со всем имуществом, которое здесь находится, будущему наследнику титула, — горько сказал лорд Хейвуд.

— Вы имеете в виду вашему сыну?

— Судя по тому, как обстоят сейчас дела, маловероятно, чтобы я стал предпринимать какие-либо шаги в этом направлении.

— Но вы же, наверное, собираетесь жениться?

— Боже, нет, конечно! — невольно вырвалось у лорда Хейвуда. — У меня и без того сейчас достаточно забот.

— Прекрасно! Раз ни вы, ни я не собираемся связывать себя брачными узами, мы можем прекрасно поладить друг с другом.

Лорд Хейвуд глубоко вздохнул.

— Послушайте, Лалита, — сказал он как можно более спокойно. — Прежде чем увлекаться подобными фантастическими планами, давайте посмотрим в лицо фактам. Я очень сочувствую вам, если, конечно, дело обстоит именно так, как вы рассказываете, но поймите, я ничем не могу вам помочь. А сейчас я пойду поищу своего ординарца и узнаю, не приготовил ли он что-нибудь поесть. Вам же стоит собраться и покинуть мой дом. У нас с вами разные пути.

— Но куда я пойду? — Лалита была в отчаянии.

— Это уже ваши проблемы, — пожал плечами лорд Хейвуд.

— Как же вы можете быть таким жестокосердным… таким грубым… таким беспощадным, что выгоняете меня! Ведь вы же знаете, мне… совсем некуда пойти!

— Вероятно, вам следует вернуться домой.

— И выйти замуж за человека, которого я презираю и ненавижу? Да меня просто в дрожь бросает, когда я думаю, что он может… хотя бы дотронуться до меня!

В голосе девушки прозвучал такой неподдельный ужас, что у лорда Хейвуда невольно сжалось сердце.

Выражение этого прелестного лица красноречивее любых слов говорило ему, что девушка отнюдь не играла. Теперь он ясно видел — она действительно была сильно напугана.

— Но неужели у вас нет других родственников, которые могли бы вам помочь? — спросил он.

— Я не думаю, что они захотели бы прятать меня от дяди.

— А кто он такой, ваш дядя? — Лорд Хейвуд не мог скрыть своего любопытства.

— Я не собираюсь говорить вам об этом, и, если вы джентльмен, вы не станете принуждать меня, — вскинула головку Лалита.

— Если бы у меня была хоть капелька здравого смысла, я должен был бы заставить вас сказать мне всю правду, а затем — немедленно сообщить обо всем вашему дяде, чтобы он смог приехать сюда и забрать вас домой.

— Но вместо этого вы… пытаетесь разобраться… попять, в каком отчаянном положении я нахожусь, не правда ли? — с надеждой спросила она.

Вопрос прозвучал как самая горячая мольба, и через несколько мгновений лорд Хейвуд сказал довольно сурово:

— Я пытаюсь войти в ваше положение, но и вы должны понять, что не можете здесь оставаться.

— Но… куда же мне… идти? — растерянно спросила девушка.

— Я должен над этим подумать, — сказал он. — А сейчас, я полагаю, вам следует… одеться.

При этих словах лорд Хейвуд поднялся и обнаружил, что Лалита смотрит на него оценивающим взглядом.

— Почему вы медлите? — резко спросил он.

— Потому что я не могу это сделать в вашем присутствии. А может быть, мне стоит отказаться вставать с постели до тех пор, пока вы не позволите мне остаться на какое-то время в вашем доме. Ведь как бы то ни было, а вы не выгоните меня на… улицу в одной ночной рубашке! — Лалита лукаво взглянула на него.

Лорд Хейвуд рассмеялся.

— А если и выгоню, — сказал он, — то скорее всего буду чувствовать, что вы с помощью какого-то хитрого, непонятного мне способа заставили меня сделать именно то, что вам самой нужно.

Она слегка наклонила набок голову и спросила:

— Так, значит, я могу не бояться и вставать?

— Боитесь вы или нет, — ответил уже с некоторым раздражением лорд Хейвуд, — но только чем скорее вы подниметесь, тем будет лучше! В конце концов, должны же вы понимать, что мне не следовало бы сидеть и разговаривать здесь с вами, пока вы в таком виде.

— Но ведь здесь никого нет, кого бы могло шокировать ваше и мое поведение, за исключением разве что мышей — кстати, мышей здесь за панелями видимо-невидимо, — поэтому не думаю, что это может иметь какое-то значение, — спокойно ответила Лалита.

— Ну, это вопрос спорный, — насмешливо сказал лорд Хейвуд. — И вам лучше поспешить, потому что если мой ординарец сумел приготовить завтрак, то я скорее всего съем его весь, потому что жутко голоден. Так что если вы не поторопитесь…