— Доброе утро! — шепчу я.

Пытаюсь игнорировать боль, разливающуюся в душе и рвущую её на части. Ну да ладно! Надо было готовиться к такому ножу в спину. После противных слов Лёши о Петьке от него всего можно было ждать. Я переступаю через себя и делаю вид, что с этим человеком меня ничего не связывает, ведь так и есть на самом деле — мы всегда были слишком разные, но как-то умудрились сблизиться. Наверное, от безысходности, ведь, кроме Лёшки, тут и посмотреть не на кого было. Я втягиваю носом воздух и давлю из себя улыбку.

— Наташ, я уеду до конца новогодних праздников, может, чуть больше. Тебе одной придется справляться в медпункте… — произношу я.

— Ну… Придётся, так придётся… — отвечает Наташа так, словно это я с её женихом тут невесть чем занималась. — Справлюсь, наверное. Не переживай.

— А ты куда едешь? С ним да? — перебивает её Леша и подскакивает с места.

Он становится настолько омерзительным мне, что хочется плюнуть в рожу и сказать всё, что я о нём думаю, но я молчу. Зачем унижаться перед недостойным человеком?

— Это уже не твое дело, — цежу в его сторону ледяным голосом и выхожу.

Слышу пожелания Наташи хорошенько отдохнуть, но ничего не отвечаю ей. Не могу с ними обоими разговаривать. Ненавижу обоих. И даже если ничего не выйдет у меня с Евгением, не хочу возвращаться сюда. Уж лучше полы в городе мыть пойду в больнице, нянечкой для лежачих больных устроюсь, но не вернусь сюда.

Не смогу.

Я спешу к дому баб Даши, чтобы сообщить и ей об отъезде. Поскальзываюсь несколько раз на накатанной дороге и уже почти приближаюсь, когда слышу за спиной скрип снега, и Лёша хватает меня за руку, разворачивая к себе лицом.

— Пусти, Лёша, пусти! Знаешь, как у меня душа болит? Ты после каждой ссоры со мной к ней бегал да? — не выдерживаю я, а слёзы брызгают из глаз.

— Да какая тебе разница, к кому я бегал? Важнее то, что есть здесь и сейчас между мной и тобой! Мне же ты нужна, а не она! Если не будет рядом с тобой этого мелкого кровососа, то заживём, Машка! Мы так заживём, что все нам завидовать будут. Понимаешь?

— Не хочу! Пусти меня, Лёша! Пусти от греха подальше!

— А то что?

Кто-то с силой оттаскивает меня от Лёши, и я замечаю Евгения. Он резко бьёт Лёшу в скулу кулаком, а тот не успевает отклониться. Шарахается на шаг назад после удара и смотрит звериным взглядом на противника.

— Мечтал об этом со вчерашнего дня! — рычит Евгений.

Меня пугает его состояние, и я пытаюсь успокоить его.

— Жень, пошли в дом! Не хватало ещё, чтобы Петя в окно увидел… — начинаю я, ведь Евгений сам именно в окно и заметил нашу перепалку с Лёшей, даже пуховик не застегнул.

Лёша бросается на Женю, но тот снова бьёт его, на этот раз в другую скулу. Удар сопровождается противным хрустом.

— Это тебе за ребёнка, гад, что пасть свою на него разевал, а это… — он хватает Лёшу за грудки и снова ударяет с такой силой, что тот падает на снег. — За неё. Ещё раз посмеешь бросить какую-то пакость или свой мерзкий взгляд в её сторону, вырву язык и выколю глаза! Понял?

— Заступаешься за шалаву? — сплёвывает кровь на снег Лёша, продолжая вести себя агрессивно.

Евгений хочет снова наброситься на него, но я хватаю его за руку.

— Пошли, Жень! Он пройденный этап… Недостойный соперник, понимаешь?

Он стряхивает мою руку и со злостью смотрит на меня: — Уходи, Маша! Всех предупредить успела? Так собирай вещи! Я его не убью! Не бойся!

Я не выдерживаю, разворачиваюсь и ухожу. Возможно, это было неправильно и жестоко, но Лёша заслужил.

— Это, вообще-то, моя баба! — фыркает Лёша.

— Теперь уже не твоя! И не баба, а женщина! Красивая женщина с большим сердцем, которую ты, откровенно говоря, просрал парень.

Уголки моих губ трогает улыбка, а по щекам текут слёзы. Я забегаю к баб Даше на несколько минут и прошу её не волноваться.

— Понимаете, Евгений, он отец Петькин… И он хочет, чтобы мы переехали с ним в город. Я не могу идти против него. И не хочу!

— Мужик он хороший, видно по нему! Дай бог, чтобы не обидел! Ну ты и про нас не забывай!

— Не забуду! — улыбаюсь я, целую бабулю в щёку и выхожу.

Несколько секунд я стою на улице и просто перевожу дух. Евгений уже вернулся в дом, потому что ни его ни Лёши нет… Последний, скорее всего, побежал в медпункт «успокаиваться».

Столько эмоций плещется внутри, что я даже не понимаю, какая из них сильнее. Просто пытаюсь унять их все и спрятать глубоко внутри.

Скоро у меня начнётся новая жизнь, и я вычеркну из неё Лёшу и всё, что было связано с ним… И больше я никогда не поведусь на красивые слова о любви и обещания.

Я вхожу в дом на едва гнущихся ногах и бросаю на Евгения взгляд. Слышу крик Пети о том, что он уже спрятался и улыбаюсь сквозь грусть.

— Ты как? — спрашивает мужчина. — Я лечу искать тебя, жалкий пиратишка! — бросает он в сторону комнаты Пети.

— Нормально. И… Я согласна на фиктивный брак, — отвечаю я безэмоциональным голосом.

— Отлично. Тогда собирай все необходимые вещи… Только без фанатизма, ладно? Кастрюльки, ложки, поварёшки, у меня есть!

Я киваю и чувствую, что слёзы снова застилают глаза.

Эвакуатор вытаскивает мою ласточку и грузит её. Я стою около такси, в которое уже усадил Машу с ребёнком, и наблюдаю за тем, чтобы мою тачку не царапнули, хотя… Какие там царапины? Машина нуждается теперь в конкретном ремонте, который влетит мне в копеечку!

Я бросаю прощальный взгляд на деревню, в которую надеюсь больше не вернуться. Радуюсь тому, что успел двинуть их жердине неадекватной на прощание. Этот Лёша самый настоящий Алёшка, про которых люди пускают байки… Меня до сих пор бесит его манера разговора, и хоть врезал хорошо и свернул ему челюсть, всё равно не остался удовлетворённым. Во-первых, когда-то он наорал на ребёнка. В том, что Маша осекла его, я и не сомневался — она идеальная мать, — вот только он не смел разевать пасть на тех, кто слабее. И права свои качать, заставляя Марию сделать то, что выгодно ему, тоже не смел.

Как только водитель эвакуатора даёт добро и говорит, что выедет после перекура, я сажусь на переднее пассажирское сиденье и оборачиваюсь.

— Всё нормально?

— Холошо! — отвечает с восхищением в голосе пацан, а Маша лишь легонько кивает.

Я вижу, как тяжело ей далось это решение, но ничего не могу поделать. Я бы не оставил сына тут. Что он здесь видит? Какой пример? Как надо пить, запугивать коллекторов кулаками и орать а-ля ополоумевший? Я понимаю, что сделал всё верно и ничуть не жалею о принятом решении.

А Маша…