В фильме много ярких драматических сцен. И все же самым ярким и ключевым эпизодом стала сцена казни красногвардейцев. Снимали ее в семь часов вечера у той шахты, где они погибли. Уже с середины дня вокруг разрушенного шурфа 5-й шахты собрались жители Краснодона. Для них словно бы ожили трагические события недавнего прошлого: подъехали грузовики, из них в сопровождении охранников вышли истерзанные юноши и девушки… Жители Краснодона стояли, еле сдерживая рыдания. И хотя было снято несколько дублей этой страшной трагической сцены, в картину вошел именно первый, как самый точный по актерской игре и эмоциональному накалу.

«Мы ведь к самому материалу, к истории этих ребят относились с невероятным энтузиазмом и чистотой, – рассказывает Инна Макарова. – Это же все было. Помню, как приходили люди из соседних станиц, смотрели, как снимали сцену казни. Шурф забетонировали, лететь надо было метра два. Внизу подстелили маты. Но ребят падало много, порода торчала. Кто-то голову разбил, кто-то вывихнул руку. Четыре ночи снимали. Мы все по сцене в рваных платьях, босиком. А уже осень, холодно. Я еще кричала какой-то текст: «Прощай, мама, твоя Любка уходит в сырую землю!» Но Герасимов это убрал: выжимать из людей слезы до бесконечности невозможно».

Когда съемочная группа уезжала из Краснодона, уже рыдали все – и артисты, и местные жители – за время экспедиции они успели крепко сдружиться… Когда фильм вышел на экраны, его ждал поистине грандиозный успех. Рассказывает Людмила Шагалова: «Для нас, начинающих актеров, это был успех фантастический! Все центральные газеты посвятили передовицы нашей картине, ведь «Молодая гвардия» вышла на экраны тиражом в полторы тысячи копий и одновременно демонстрировалась во всех крупных городах Советского Союза! Сейчас такое даже представить невозможно, а тогда – страна еще в руинах, досыта мало кто наедался, а жизнь в кинематографе кипит, и к нему приковано внимание измученного победившего народа. Нас – это не преувеличение и не бахвальство, так действительно было – обожала вся страна. Кроме того, звание лауреата Сталинской премии было как бы пропуском в более благополучную, более уверенную жизнь… Мы, сыгравшие главных молодогвардейцев: Владимир Иванов (Олег Кошевой), Инна Макарова (Люба Шевцова), Нонна Мордюкова (Ульяна Громова), Сергей Гурзо (Сергей Тюленин) и я (Валя Борц) – в 1949 году получили Сталинские премии. (Мне вручал премию Александр Александрович Фадеев.)».

Однако Юматову этот фильм не принес такого же творческого везения, как многим другим его участникам.

После фильма «Молодая гвардия» с легкой руки С. Герасимова за Георгием Юматовым закрепилась репутация этакого отчаянного, бесстрашного сорвиголовы. В одном из эпизодов персонажу Юматова пришлось глубокой осенью переплывать реку, чтобы с группой товарищей освободить из немецкого плена советских солдат. Собственно, именно этот эпизод и определил Юматову роль в фильме. Кому, как не ему, недавно вернувшемуся с войны моряку, под силу подобное – поздней осенью лезть в ледяную воду. Эпизод снимали в конце октября. На траве иней… Да еще, как это всегда бывает в кино, пришлось делать несколько дублей.

И все же, у Юматова, как и у того же Тихонова, роль была более чем скромная. Если бы Жора Герасимову встретился чуть раньше, роль Сережки Тюленина (которого он потом блестяще исполнял в очередь с Гурзо на сцене Театра-студии киноактера) была его. На других участников фильма слава обрушилась подобно лавине. Из воспоминаний Вячеслава Тихонова: «Мы еще не окончили институт, а уже двое из нас носили на лацкане медаль лауреата Сталинской премии первой степени за «Молодую гвардию». А потом Сережа Гурзо получил еще и Сталинскую премию второй степени за «Смелых людей». То есть у него было две медали. Бывало, идем по улице: его все узнают, оборачиваются вслед, а на меня – ноль внимания. Слава богу, до безумств у меня никогда не доходило. Но чувство, близкое к зависти, в душе шевелилось. А потом сам стал сниматься – и все прошло».

Позже он к этим откровениям добавлял: «Почти у каждого из нас есть что-то вроде двойного календаря: первая роль в кино – это скорее метрика, чем аттестат зрелости. Честно говоря, в то время мы просто не могли еще состояться по-настоящему. Мы только-только начинали осваивать азы будущей профессии. Если нам в той или иной степени и удавалась работа, то лишь потому, что в «Молодой гвардии» мы играли не просто сверстников – мы играли самих себя, переживали на экране события, которые при известном стечении обстоятельств могли коснуться и нас самих. На мой взгляд, здесь все решало не профессиональное мастерство, не точный актерский расчет, а наши характеры и темпераменты, общественное ощущение подвига, совершенного такими же, как и мы сами, девушками и юношами. Мы принадлежали к тому же поколению и так же отчетливо остро воспринимали события военного времени…»

Интересную историю об учебе во ВГИКе и о своих однокурсниках рассказала мне Людмила Александровна Шагалова, окончившая тот самый легендарный звездный курс Сергея Аполлинариевича Герасимова, который в полном составе снялся в «Молодой гвардии». Сама Шагалова, как мы знаем, сыграла тогда Валю Борц. Среди других работ актрисы – роли в фильмах: «Дело № 306», «Женитьба Бальзаминова», «Не может быть!», «Верные друзья», «Дача»…

– На актерский факультет ВГИКа я поступила в конце войны, – вспоминает она. – Чем запомнился первый год учебы на артистку, так это совершенно необычным для актерской мастерской количеством студентов – на первом курсе училось нас 56 человек. На второй же курс после экзамена по мастерству наш педагог Сергей Аполлинариевич Герасимов перевел только восемь девушек, парня – ни одного. Кстати, набирал и начинал с нами не он, может, поэтому произошел такой отсев. Было решено объявить дополнительный набор, только мужчин. Иначе как бы мы без партнеров учились? Тогда в нашу мастерскую пришли поступать Евгений Моргунов, Глеб Романов, Андрей Пунтус, Сергей Бондарчук… А мы – восемь счастливиц, уже второкурсниц: Клара Лучко, Инна Макарова, Муза Крепкогорская, Клава Липанова, Олеся Иванова, Маргарита Иванова-Жарова, Адиба Шир-Ахмедова и я – присутствовали на прослушиваниях.

Наш мастер нацеливал нас на художественную литературу, требовал, чтобы мы для своих актерских этюдов самостоятельно выбирали отрывки из русской классической прозы… Как-то после занятий по пантомиме и произошло событие, которое я запомнила на всю жизнь. Мы, все еще разгоряченные, стараемся дышать глубже, и вдруг Глеб Романов говорит: «Во время войны мне попалась книжка «Хиромантия», я ее изучил и теперь по линиям на ладонях могу предсказывать судьбу. Давайте ваши руки». Можно верить, можно не верить, но о многом, что случится с каждым из нас впоследствии, о том, как сложатся наши жизни, с поразительной проницательностью поведал тогда во вгиковском спортивном зале наш однокурсник Глеб… (в «Молодой гвардии» Глеб Романов сыграл Ивана Туркенича, в концерте перед портретом Гитлера исполнявшего цыганскую песню «Ой, расскажи, расскажи, бродяга…». – Н.Т.)

Первым протянул руку Бондарчук. «Сережа, – Глеб долго-долго рассматривал его руки, – у тебя возле мизинца – звезда! Значит, жизнь твоя будет звездная». Мы все были потрясены, и каждый скорее стал протягивать Глебу свои руки: «А у меня звезда есть?» Больше ни у кого на руке звезды не обнаружилось. Зато Музе Крепкогорской он сказал, что ее уведут почти из-под венца: так и случилось, ведь в Музу был влюблен другой мальчик, и мы не сомневались, что скоро погуляем у них на свадьбе. Свадьба была, но не с этим юношей, а с Жорой Юматовым. Кстати, Юматову Глеб сказал, что в конце жизни с ним произойдет нечто ужасное (и тоже оказался прав. – Н.Т.).