Вспомним знаменитую историю о царе Соломоне, который, подобно многим другим людям, не мог выбраться из круга страданий. Соломон решил, что одному из его министров, Бенайе Бен-Йегояде, не помешала бы некоторая смиренность, и отправил его за мифическим кольцом, взглянув на которое в печальном расположении духа, можно было стать счастливым, а в радостном – тотчас же загрустить. На поиски кольца Соломон дал своему министру полгода.

После бесполезных поисков и имея в запасе лишь один день, Бенайя Бен-Йегояд в отчаянии обратился к одному бедному ювелиру из Иерусалима с вопросом, слышал ли тот когда-либо о сказочном кольце. Ювелир выбрал обычное золотое кольцо и что-то на нем выгравировал. Взяв кольцо в руку, Бенайя Бен-Йегояд взглянул на надпись и понял, что нашел именно то, что искал. В назначенный срок царь Соломон спросил его, внутренне торжествуя, нашел ли тот кольцо. И был весьма и весьма удивлен, узнав, что министру удалось отыскать его. Когда Соломону поднесли кольцо, он с благоговением прочел надпись на древнееврейском языке: «И это пройдет».

За всю свою жизнь ни одна фраза не помогала мне так, как эта. По понятной причине Судзуки выбрал нечто подобное, чтобы объяснить сущность дзен. Если вы можете применить эту простую фразу и рассматривать все жизненные события как ступени на пути к другому событию, ваше отношение ко всему в мире меняется. Вы понимаете, что начало и конец есть иллюзия. Пока вы ждете, когда в вашей жизни начнется белая полоса и закончится черная, вы пропустите все, что находится между ними, где кроется так много потенциала для вашего пробуждения. Ваш потенциал ожидает расширения вашего сознания до той степени, в которую вы поверите. Все в этом мире правильно. Все просто идеально. Принятие этой мысли олицетворяет искусство изменять себя, а не мир, в котором ваше «Я» беспрерывно преображается.

Что бы случилось, если бы вы проживали свою жизнь со знанием того, что «и это пройдет»? Реальная действительность является результатом цепляния за идеи, понятия, мысли «мне» и «меня», но что, если и «это тоже пройдет»? Что, если вы бы создали абсолютно другую реальность, где ничто не было бы постоянным и ничто не было бы правдой? Все, что вы боитесь потерять, исчезло бы, не так ли? Все, что вы боитесь почувствовать, исчезло бы. Все, что вы имеете, но чего не хотите, исчезло бы. Все то, что вы не имеете, но желаете, тоже исчезло бы. Когда нечто теряет над вами былую власть, можно считать, что оно ушло. Видите ли, страдания – это тоже иллюзия, которая заставляет нас искать место, где к нам приходит понимание, и боль отступает. Когда мы меняем восприятие окружающего мира, мы меняем то, что можем осознать. Когда страх и угроза исчезают, вера и возможность становятся реальными.

Многие умы прямолинейны и неподвижны. Они почти не впитывают информацию и всеми силами стремятся избежать изменений. Тело взрослого человека на 53 процента состоит из воды{ Braumgartner, Richard N., Wang, Jack, Heymstfield, Steven B., Pierson, Richard N., Jr., Lichtman, Steven, Kamen, Yakov, Aliprantis, Antonios. Body composition of technical complexity, and radiant exposure, American Journal of Clinical Nutrition, American Society for Clinical Nutrition, Inc., 1990.}, но при рождении наши тела состоят из воды на 70 процентов{ Jennifer L. Ruth, MD, and Steven J. Wassner, MD. Body Composition: Salt and Water, Pediatrics in Review, American Academy of Pediatrics, 2006; 27:181–188.}. По мере того, как мы растем, соотношение воды к массе тела уменьшается. Возможно, это также связано со снижением по мере взросления степени гибкости мышления. Однако это может быть и простой физической реакцией, которую мы вызываем, переставая быть текучими, как вода, и впитывающими информацию подобно губке. Когда мы слишком устаем, чтобы учиться, или думаем, что уже знаем все, что нам нужно знать, мы достигаем точки ограниченности. Простого знания о быстротечности недостаточно, чтобы осуществлять перемены. Чтобы совершить какую-либо перемену, нам нужно переживать быстротечность снова и снова.

Каждый раз, когда я провожу семинар, я всегда спрашиваю людей, чему, как они думают, они здесь могут научиться. По одному взгляду я могу определить тех, в ком нет потенциала к обучению, и не потому, что они не обладают способностями, а потому, что они не видят никого, у кого можно было бы научиться. Они однажды потеряли восприимчивость, благодаря которой впитывали опыт, они застряли в другом месте и в другом времени, решив больше не учиться. Теперь они не могут позволить своему воображению выйти за рамки их образа мышления, в мир, где происходят вещи, им не понятные, и существуют иные возможности. Кто и чему может нас научить, зависит от того, воспринимаем ли мы то, чему нам нужно научиться, и тех, у кого мы можем научиться.

С другой стороны, встречаются ученики, которые заучивают информацию, но не могут применить ее, чтобы изменить свою реальность. Это называется выборочным неведением, и я знаком со многими, которым проще сказать: «Это не работает», – или: «У меня нет времени», – нежели заняться переменами в своей жизни. Всегда найдется причина, чтобы не делать то, что вы делать не хотите, но знания бесполезны, если вы их не применяете. Перемена в сознании влечет за собой рост ответственности, соизмеримый с масштабом настоящих перемен. Люди, которые ждут, пока кто-то другой создаст реальность, которую они желают, на самом деле вовсе не ищут покоя, они стремятся к безопасности, но, поступая подобным образом, подвергают себя еще большей угрозе. Если бы вы сознательно приняли тот факт, что жизнь основана на быстротечности, вся полнота свободы чудесным образом раскрылась бы перед вами. Конечно же, эта свобода была всегда. Но вы не были готовы ее узреть. Отсутствие привязанности к идеям, преданности определенному образу мышления и одержимости убеждениями – это невероятная свобода, которая преображает взгляд на перспективу обучения как для нас самих, так и для наших детей, которых мы должны учить все делать лучше, нежели делали мы сами. В этой среде нет понятий «правильно» или «неправильно», только идеи, которые приносят удовлетворенность, и идеи, которые удовлетворенности не дают. Для многих это может прозвучать бессмысленно и неопределенно, но в сумме все неопределенно. Умы, которые ищут абсолютные понятия, могут найти много черно-белой правды, но они всегда подвергаются опасности попасть в ловушку иллюзии, и если такие люди от нее не отказываются, то они будут искать свободу, страстно ее желая и одновременно не принимая. С другой стороны, неопределившийся, неустойчивый разум, который все переживает и испытывает, но не может устояться, этот разум исчезает до того, как попадает под влияние истины, и существует не дольше, чем длится путь к сознанию.

Сомнение неприятно, но уверенность абсурдна.

Франсуа-Мари Аруэ (Вольтер), французский писатель, эссеист и философ (1694–1778)

Глобализация создает своего рода парадокс. Глобальные технологии способствуют установлению контакта между людьми, в то время как общемировая философия разделяет целые культуры, которые оказываются под давлением тех же технологий. Интеллектуальная собственность стала наркотиком для мировой экономики, и нет ничего более ценного, чем мыслительные плоты, которые определяют основу нашей экономики, политики и социальной системы. Когда-то люди воевали за земли и трофеи, сейчас же основная цель – идеологическое господство, так как оно гарантирует экономическую победу и избавляет от нежелательных последствий жестокого политического противоборства. Пропаганда войны превратилась в пропаганду идей, в создание нужных привычек и убеждений, но при этом она не стала менее порабощающей и, пожалуй, менее жестокой тоже. Мир ведет философскую борьбу с целью определения, чьи мыслительные плоты будут племенной нормой, и вы – всего лишь один из солдат на этой войне. То, что вы думаете, что говорите и что делаете, никогда не имело такую важность, как сейчас.