Я подобралась ближе к озеру. Не стоит объяснять Хайки, что я пыталась дотянуться до брата с помощью джерра-шарм, – это его совершенно не касалось. Я глубоко вздохнула. Мысленно нарисовала пеструю шкуру Пайри, золотисто-коричневую с огненными пятнами. Кремовую шерстку в ушах, черные кисточки на их кончиках…

Вода в озере стала тихой-тихой.

«Айла? Со мной что-то происходит… Я не чувствую того, что чувствуешь ты».

Я задержала дыхание. Голос брата в моей голове был еле слышным, как шепот. Мир вокруг потемнел. Силуэты деревьев мешали мне видеть.

«Там были ветви и тени. И горькая пыль наполняла воздух. Она заползала в нос, оседала у меня в горле».

Я шумно вздохнула – и картина исчезла. Но чувство страха осталось.

– Пайри, где ты?

«Не знаю… начинаю забывать…»

Голос брата смешивался со странным шорохом, как будто ветер шелестел в сухой листве. У меня закружилась голова от путаницы красок и обрывков мыслей. Пайри свободно бежит по диким просторам… Пайри один в темных краях…

– Что ты забываешь? – пробормотала я.

«Всё».

Мои уши дернулись. Я не понимала.

«Думаю, пора и тебе забыть. Отпусти меня и живи своей жизнью. Вернись обратно. Не ищи меня. Это небезопасно».

– Я никогда тебя не забуду! – взвизгнула я.

– Айла? Что ты там говоришь?

Я резко моргнула. Краски растаяли, мои мысли успокоились. Вода лениво плескала о каменистый берег. Хайки стоял рядом со мной, на его морде застыло удивленное выражение. Он мягко подтолкнул меня носом:

– Ты сама с собой разговаривала.

Я облизнулась. Интересно, что же он слышал… Поднявшись, я сказала ему:

– Давай в эту сторону.

Хайки побежал следом за мной.

Тропинка извивалась, уводя нас от озера, и мы молча трусили по ней. В животе у меня урчало. Я пообещала себе, что обязательно поймаю мышь, когда доберусь до луга.

Некоторое время тропка шла между камнями, но наконец впереди открылась небольшая долина у подножия горы. Я остановилась, чтобы обнюхать землю. Под моими лапами был перегной. Дальше виднелись деревья. Над валунами пронесся порыв ветра, швырнув в мою сторону сухие листья и веточки.

В долине не было зелени.

Сухая пожелтевшая трава росла редкими пучками, как будто сожженная враждебным солнцем, хотя почва была влажной, а ветер – прохладным. Кое-где из земли торчали странные, длинные, точно лозы, засохшие растения, похожие на голые крысиные хвосты.

Последние отблески заката угасали над горизонтом. До меня долетел слабый запах гниющей коры и иссохших листьев, и мой живот откликнулся громким урчанием. Какое разочарование! Я даже представить не могла, чтобы здесь жила какая-нибудь мышь: чем ей тут питаться?

– Не нравится мне, как выглядит это место… – Хайки смотрел вперед, едва не касаясь меня мордой.

Я окинула долину взглядом и предложила:

– Давай побыстрее пробежим через нее. Кажется, вон там растут деревья. Может, это кромка леса.

Я уже проходила через леса на границе Серых земель. Мне было отлично известно, что среди деревьев обитают разные мелкие существа. Белки устраивают в дуплах свои гнезда. В ветвях чирикают птицы. А в земле водятся жирные червяки и жуки, которыми можно перекусить. Я облизнулась.

Мы двинулись через долину. Мертвые стебли оседали под моими лапами. Запах разложения становился сильнее, от него щипало в носу. Мы крадучись прошли мимо небольших горок чего-то гниющего. Возле одной из них я заметила кусок коры и скрученные листья. И крошечный скелетик, полузасыпанный землей, – останки мыши или полевки. К косточкам прилип слизень. Он был первым живым существом, которого я увидела в этой долине. Я приостановилась, шевеля усами, чтобы обнюхать горку. Пахло чем-то едким.

Я поспешила к далеким деревьям.

Потом между согнутыми стеблями травы мелькнул маленький желтый шар. Я уже видела такой, только не помнила, где именно. Приблизившись, я обнаружила целое семейство желтых грибов с пурпурными крапинками, они пробивались сквозь влажную землю. Я подошла к одному, принюхиваясь.

– Не подходи к ним! – рявкнул Хайки.

Я в удивлении отшатнулась – ни разу не слышала, чтобы серый лис говорил таким тоном.

– А почему?

Хайки застыл на месте.

– Их нельзя есть. От них заболеешь.

Он вскинул голову, моргнул, всматриваясь в деревья, на которые еще падал последний слабый отсвет закатившегося солнца. Светлые мясистые грибы резко выделялись на темной почве.

– Думаю, нам не следует здесь оставаться.

Я видела выражение глаз Хайки, чуяла его запах. От его шкуры веяло страхом.

– Но когда мы дойдем до деревьев…

– Нам нужно сейчас же уходить, чтобы найти другую дорогу.

Шерсть Хайки встала дыбом на спине. Хвост прижался к боку.

Я дернула усами. Хайки пугал меня.

– А в чем дело?

Хайки уже начал пятиться, прижимаясь к земле.

– Ты разве этого не слышишь?

– Не слышу чего? – Я напрягла уши.

Воздух был тих, если не считать легкого шуршания ветерка в камнях у подножия горы.

– Вот именно, – прошипел Хайки. – Абсолютно тихо.

Я склонила голову набок. Хайки был прав – мы ведь находились в Диких землях… Почему не жужжат насекомые? Не щебечут птицы?

Я осмотрела долину, ища хоть один зеленый росток, хоть какую-то искру жизни. Но деревья даже издали выглядели согнутыми и больными. И по их веткам явно не прыгали птицы.

Пока я изучала древесные стволы, оттуда, из полутьмы, появилась некая фигура. А рядом – вторая, третья…

Они крались в строгом порядке. Их остроконечные уши были повернуты вперед, толстые лохматые хвосты вытянулись. Мне понадобилось лишь мгновение для того, чтобы понять: это лисицы. Но в том, как они двигались, опустив головы и выгнув спины, было напряжение, граничившее с безумием.

Хайки, должно быть, тоже это почувствовал.

– Кто это такие? – прошептал он. Его голос дрогнул.

Я пыталась разглядеть метки на их передних лапах или уловить запах пепла, въевшийся в их шкуры. С такого расстояния морды чужих лисиц было не рассмотреть. Но мрачный инстинкт подсказал мне, что у них пустые глаза с красным ободком.

– Это Зачарованные, – выдохнула я, когда они двинулись к нам через гниющую долину.

Над кривыми деревьями поднялся тяжелый стон. Я споткнулась, мой хвост зацепился за колючий куст. В полусвете вставали искаженные тени. Сухие растения содрогнулись на ветру, хлопая по моим лапам стеблями, будто крысиные хвосты. Грибы повернули круглые головы в мою сторону. Показалось ли мне, что деревья тоже приблизились, вытягивая уродливые ветви, сгибая и разгибая их, как когти?