– Так сколько лет уж вилле – и ничего! – проигнорировав обвинения, произнес Алиас. – И ничего, и никогда!

– И ничего, и никогда, – покивал головой горец. – А потом совпадет такое, что и снегу насыплет, и теплый ветер зимой с моря пригонит. Теплый ветер упрется в склон, – показал рукой, – и вверх пойдет. Подует такой ветерок пару-тройку дней – и все.

– Что «все»? – не понял Алиас.

– Если бросить на холодную сковороду кусок сала или масла и поставить сковороду на чуть теплые угли, потом поднять сковороду и чуть ее наклонить – что будет?

– Соскользнет масло.

– Верно. Так вот: склон – сковородка, снег – масло, а теплый ветер с моря, – горец дернул подбородком туда, откуда приехал Алиас – в сторону предгорий и Империи за ними, – это угли. Снег подтаял снизу и соскользнул.

Немного постояли. Посмотрели на склоны, поросшие ельником. Почему-то раньше они всегда казались Алиасу далекими и красивыми. А сейчас – удивительно близкими и оттого пугающими.

– Вот мы… – горец запнулся и поправил себя, – вот правитель Эндир строиться будет на том берегу реки и чуть дальше, – показал рукой Гимтар. – Для ржи там земля слишком каменистая, а для выпаса ее слишком мало. Горы там ближе, но мельче, да и склоны крутые. Снег не задерживается. Красота! Годное место!

– И когда рекс собирается строить? – внешне безразлично спросил имперец, не ведая, что заглотил приготовленную для него наживку.

Гимтар замялся:

– Люди нужны всякие… да и дел сейчас по горло. – Он помолчал, придумывая достойный ответ, и вскоре нашел его: – Как правитель скажет – сразу начнем.

«Понятно, – подумал Алиас, – денег нет. И специалистов. Имперская архитектура – это не хижины из камня или мазанки из глины. Тут без множества специалистов никуда. И воду подвести, а нечистоты вывести. И сад разбить. Уложить черепицу. Проложить и замостить дорожки. Спроектировать колонны и портики… Сплошная головная боль для неподготовленного ума».

Они поговорили еще о всяких пустяках и разъехались. Поручение главного было выполнено, все, что нужно узнать (как думалось тогда), он узнал, и теперь можно было отправляться назад.

Потом еще много раз он проживал внутри себя тот день и то, как можно было повернуть дела, обладая сегодняшними знаниями. Был ли он неопытен тогда? Нет, к тому времени он уже выполнял весьма хитроумные и многозадачные поручения. Были ли горцы искушеннее в интригах? Нет, по сравнению с Вексом они были слепыми кутятами.

Но Эндир их переиграл. Новичкам везет. Он хорошо усвоил все, что получил в имперской школе. И хорошо знал правила игры. Да, Эндир переиграл тогда, но потом заигрался. И потому, хоть и сидит он, Алиас, сейчас в этой проклятой вилле Эндира, но тело самого Эндира уже около трех лет покоится в его посмертном доме в запретном Городе Мертвых.

Гимтар

Гимтар любил смотреть на этого главного имперца в стенах летнего дома. Ни вслух, ни про себя он не именовал это место виллой Эндира, как все. Летний дом, летняя вилла, старая вилла – вот то, что слышали от него окружающие.

Гимтар видел, как Алиас Фугг веселился и умело вел светскую беседу обо всем на свете и ни о чем одновременно. И видел фальшь. Видел, как корежит этот Голос Империи. Как бересту на углях. И от этого ему было хорошо.

Если бы только было возможно, он собственноручно бросил бы на уголья самого имперца, но правила игры не позволяли. Пока не позволяли. И потому Гимтар, напротив, приставил к нему своих людей с наказом беречь его как зеницу ока. Врага нужно знать хорошо и держать его поближе, на виду.

Да, игра. Игра, которую начал его брат, Эндир Законник, много лет назад. И первую партию они с братом провели здесь, в вилле Векса Кнея. Двадцать четыре года назад.

Ох и наломался он тогда с ближниками, пытаясь стронуть этот чертов снег со склона! Но им это удалось, и небольшой карниз, обрушенный на склон, вызвал сход снега. Лавиной это мог бы назвать только тот, кто видел снег впервые в жизни.

Потом раздал всем работникам виллы Векса деньги и передал повеление дана Эндира. Научил, что говорить и как говорить. Рабы – изнеженные ублюдки – перепугались сами и напугали управляющего, старого пьяницу. И вскоре приехал он. Тот, кто сейчас сидит напротив и поднимает кубок, широко улыбаясь.

«Как же ты выплыл, сучонок? – в который раз задавал себе этот вопрос Гимтар. – Твой покровитель упал на самое дно, придавленный, а ты с этого дна вдруг поднялся. Стал маленькой, но фигурой. Что же ты такое знал или сделал, что следующий наместник определил тебя сюда?»

Да, когда он в первый раз увидел Алиаса, то сразу понял – парень непрост. Умные глаза, проницательный взор. Внимание к мелочам. Говорил на дорча. И все равно проиграл. Не потому, что плохо играл, вовсе нет. А потому, что не знал, что партия уже началась и с ними уже ведут игру. Да и что он мог знать о горах, о снеге, приезжая на виллу лишь летом в составе свиты наместника? Он съел все, что скормил ему Гимтар: и лавину, и землю за рекой. И, как и положено исполнительному курьеру, донес до наместника. И накормил того тем же блюдом, что сварганили они с Эндиром.

Потом, весной, к дану Дорчариан обратились купцы, приехавшие за зимними мехами. Обратились от имени наместника – продать ту землю, где сейчас находится имперская резиденция. Ту самую землю, про которую зимой Гимтар рассказал Алиасу.

Векс Кней просьбу свою о покупке земли составил так, что отказать ему не представлялось никакой возможности. Брат и продал. Тогда они получили больше денег, чем надеялись получить, но меньше, чем хотелось бы.

А потом через подставных лиц Эндир выкупил виллу Векса, которую тот выставил на торги. Все свои сбережения, что они с Остахом наскирдовали в веселые денечки, когда брат еще не был даном, отдал. И объявил во всеуслышание себя собственником, а землю – выморочной. Потому как по древнему соглашению между Империей и землями Дорчариан эта территория могла быть имперской, только если ею владел наместник провинции Атариан.

Да, за такие штуки Эндира и прозвали Законником. «Запомни, брат, – говорил ему Эндир, – с ними нужно уметь сражаться, и их же оружием».

Я помню, брат.

Землей теперь владел не наместник и даже не гражданин Империи, а дан Дорчариан. И уже как дан он и объявил, что земля эта теперь не имперская, но дорча.

А потом в горы приехал наместник. Якобы посмотреть на постройку своей новой виллы, что обещала быть краше прежней. А остановился он, вместе с немалой свитой, в которой было необычно много воинов против прежнего, в своей прежней вилле. На правах гостя. Потому как кто может отказать такому гостю?

И вызвал к себе Эндира, дана Дорчариан. Точнее, позвал в гости. В короткой записке так и было написано: «Эндир, приезжай в гости. С братом».

Да, наместник умел играть. Переглянулись они тогда – отказаться нельзя. А чем обернется поездка в гости, предугадать невозможно. Отправили тогда Остаха с маленьким Роконом к Матери Предков и поехали.