Я так подозреваю, что это результаты моих анализов.

Мы решили не откладывать поездку в больницу и поехали сегодня. Прошли всех врачей, которые должны были проверить мое состояние. Психиатр сказал, что я полностью здорова и не нуждаюсь в лечении. Я обрадовалась этому и почувствовала облегчение. А вот гинеколог что-то замешкался, когда посмотрел на мои анализы. Он задал мне несколько вопросов, на которые я не знала, что ответить. А у меня уже имелся ответ на этот вопрос. Я догадывалась, что это могло произойти. Все-таки я не предохранялась, да и задержка была уже больше месяца. Я боялась услышать его слова, но в то же время надеялась на чудо.

— Да, — кивает мужчина, поднимая на нас пронзительный взгляд. — Беременность подтвердилась.

— Понятно, — в голосе матери слышится безнадежная отчаянность. Я буквально вижу, как на ее лице отражается весь крах ее надежд.

В комнате нас трое: она, я и медик. Я бы хотела узнать об этом в одиночестве, без этой женщины, которая смотрит на меня с жалостью и сожалением. Не хочу впускать ее в свою жизнь, но она ломится. Но ее сюда никто не звал, она мне не нужна. Анна только мешает мне и медику, который держит в руках мои результаты.

Они ведут беседу, но я уже не слышу их слов. Или, скорее, не желаю слышать. Мне кажется, врач говорит о том, что мне нужно встать на учет в этой клинике. Я лишь вежливо киваю и улыбаюсь, не произнося ни звука. За меня отвечает эта женщина, которая сопровождает меня. Хотя я и понимаю, что в этой клинике я свою беременность вести не буду. Не потому, что она какая-то не такая. Наоборот, она одна из самых лучших клиник в городе, с отличным оборудованием и персоналом. Но если я буду рожать в этой клинике, то моя биологическая мать точно будет к этому причастна. А я не хочу видеть ее. Не хочу показывать ей своего ребенка. Она не имеет к нему никакого отношения. Она отказалась от меня, когда я была маленькой. И теперь она не имеет права вмешиваться в мою жизнь.

Покидаем кабинет врача и направляемся к выходу. Между нами царит полная тишина. Никто не хочет нарушать этот неловкий момент. Мы проходим по длинному коридору, обставленному креслами и столиками с журналами. На стенах висят плакаты о здоровом образе жизни и профилактике болезней. Я не обращаю на них внимания. Меня интересует только одно — как скорее уйти отсюда. Мы выходим на улицу и останавливаемся у двери. Я смотрю на парк через дорогу.

— Я понимаю, ты сейчас в ужасе, — закуривает Анна. — И я понимаю, что ты хочешь избавиться от ребенка. Поэтому я полностью тебя поддерживаю. Как настоящая мать, я тебя понимаю.

С ужасом поворачиваюсь к женщине, которая стоит рядом со мной. Я смотрю, как ее рука, держащая сигарету, дрожит. То ли от холода, то ли от напряжения.

— Это мой ребенок, — гордо заявляю я, прижимая руку к животу. — Он будет жить.

— Ясно, — холодно отвечает женщина, не скрывая своего раздражения.

На этом наш разговор окончен. Я не хочу ей что-то объяснять или же делиться чувствами. Не вижу в этом смысла. Она меня не поймет. Да и она, кажется, не особо то хочет этого.

— Я прогуляюсь в парке, — иду вперед.

— Твоя охрана будет с тобой, — говорит моя биологическая мать, выкидывая сигарету в урну. Она быстро подбегает ко мне, ее шаги легки и быстры.

Из-за поворота выходят два громадных бугая. Они смотрят на меня своими злобными глазами и широко расставляют ноги, блокируя мне дорогу.

— Послушай, — говорю я, резко обернувшись к женщине, глаза мои сверкают недовольством. — Ты уже начинаешь меня раздражать. Мне нужно время, чтобы остаться наедине с собой, чтобы собраться с мыслями. — Я указываю рукой на мужчин, их поведение ко мне вызывает раздражение. — С таким отношением, я бы предпочла остаться заложницей у этих безжалостных людей.

Четко и по делу. Именно так я теперь буду общаться с этой женщиной, которая ничего не значит для меня, хотя и называет себя моей матерью.

Анна с раздражением фыркает и отворачивается от меня, пожимая плечами. Охранники видят наше недовольство и отступают в сторону, пропуская меня. Это я воспринимаю как призыв к действию. Иду вперед, преодолевая заснеженную дорожку. Останавливаюсь на светофоре и смотрю, как женщина держит за руку своего маленького сына. Она что-то шепчет ему на ухо и улыбается. Я улыбаюсь, смотря на них. Наверное, я еще не осознала того, что скоро у меня будет ребенок.

Мой ребенок.

А еще я понимаю, что этим малышом заинтересуются они. Те, кто похитил меня и держал в замке. Но в сложившейся ситуации я уже и не знаю, где мне будет лучше. Потому что сейчас я чувствую себя еще большей пленницей, чем с ними. С теми мужчинами, которые хотели сделать меня своей.

Брожу по парку, наслаждаясь свежим воздухом. Я осматриваюсь вокруг, но не вижу никого, кто бы обратил на меня внимание. Люди ходят мимо, занятые своими делами и мыслями. Я для них ничто. Смотрю назад, в сторону больницы. Анна и ее охрана стоят там, не сводя с меня глаз. Они реально отпустили меня погулять, но я знаю, что это всего лишь временная свобода. Все равно придется вернуться в тот кошмар. Но хоть сейчас я могу побыть одна, почувствовать себя живой и свободной.

Вдыхаю полной грудью аромат парка, чувствуя, как мои легкие наполняются свежестью и кислородом. Я свободнее дышу, забывая о своих проблемах и страхах. Обхожу всю территорию парка, наслаждаясь прогулкой. Я счастлива, как никогда раньше. Но это длится недолго. Останавливаюсь, понимая, что тропинка, ведущая вперед, означает конец парка. Территория с деревьями и скамейками закончилась. Теперь передо мной расстилается широкая дорога, по которой мчатся машины. А дальше бескрайний оживленный город, полный шума и суеты. Я чувствую, как мое сердце сжимается от грусти и страха. Не хочу возвращаться в этот мир, который мне чужд и опасен.

Поднимаю голову вверх и смотрю на белоснежное небо. Это, возможно, последний раз, когда я могу насладиться временем самой с собой. Мне нужно вернуться назад. Анна, наверное, уже ищет меня. Да и Лизу я не хочу расстраивать. Но моим планам не суждено исполниться. Звук шин, скрипящих об асфальт, разрывает мне уши. Я смотрю вперед. Передо мной появляется огромная белая машина. Двери