class="p1">– Посмотрите на имеющиеся у вас записи. Каждую из записанных там сделок Нэйтан подписал лично.

– О, я знаю, – ответил Майкл, – но это ведь все довольно бессмысленно, мистер Дав. Ведь, будучи его непосредственным начальником, вы могли назначить эту роль самому себе и легко подписываться за мистера Кэмпбелла без его ведома. Потому что единственным, кто видел сделки всего отдела, а не только мистера Кэмпбелла, были вы, не так ли?

– А, все понятно.

Теперь голос Дава звучал надменно. Дэниелу было ясно, что он подготовился к последним вопросам. Но он сомневался, что Дав будет готов к следующим.

Дав продолжил:

– Вы сели, подумали и нашли единственный способ, при котором за Нэйтаном был бы контроль, но об этом не осталось бы записей. Очень умно. Но это вряд ли вам поможет, правда? Потому что Нэйтан проворачивал сделки. Он использовал банковские запасные счета, чтобы скрыть свои убытки. И он потерял сотни миллионов чертовых фунтов. Так что даже если я и закрывал его сделки – а я этого не делал, – это не делает его невиновным, правда?

– Делает, если он заключал сделки по приказу своего начальника, – ответил Майкл.

– Еще одно предположение, – снова начала вставать прокурорша.

– Я продолжу, – ответил Майкл до того, как судья смог вмешаться.

Он повернулся обратно к Даву.

– Мистер Дав, Нэйтан Кэмпбелл совершил каждую из сделок, за которые его судят, под вашим прямым надзором и руководством, а также по вашему указанию, верно?

– Вы, должно быть, шутите.

– И разве не верно также то, что на протяжении всего этого периода, по крайней мере насколько было известно Нэйтану Кэмпбеллу, вы закрывали его сделки, в соответствии с привычной практикой?

– Нелепость, просто нелепость.

– И разве не верно, что вы, сказав Нэйтану Кэмпбеллу об этом, подредактировали отчеты, к которым имели доступ, и представили все так, будто Нэйтан Кэмпбелл закрывал свои сделки самостоятельно?

– Бред, – ответил Дав, – настоящий бред.

– То есть вы отрицаете все, что я сейчас вам предъявил?

– Конечно я, блин, отрицаю! Я стою за сделками? Приказывал Кэмпбеллу их совершать? За кого вы меня принимаете? Я хорошо выполняю свою работу. Никто, имея хоть грамм опыта или знаний, не взялся бы за эти сделки. Это же гарантированный провал. Так что ваш маленький вымышленный заговор – зачем бы мне это? Зачем мне ввязываться во что-то, что обречено на провал?

Это был хороший вопрос – и именно тот, на который рассчитывал Дэниел.

Как и прежде, Майкл ни на секунду не запнулся:

– Вы с Костинс уже сколько, 18 лет?

– Почему мы меняем тему? Скажите мне лучше, что я должен был получить при том раскладе, который вы описали.

– Ответьте на вопрос, мистер Дав.

– Только после того, как вы ответите на мой.

– Это не так бывает. – В голосе судьи слышалось нетерпение. – Мистер Дэвлин задает вопросы, мистер Дав. А вы на них отвечаете, так что будьте добры.

Дав посмотрел на Его честь судью Кеннеди, королевского адвоката, с явным раздражением. Однако сделал, что велели:

– Да, 18 лет.

– За которые вы получали весьма и весьма приличную зарплату.

– Не больше, чем я заслуживаю.

– Боже упаси. – Ответ Майкла вызвал смех среди присяжных. – Но, тем не менее, ваша зарплата, по меркам большинства, довольно высокая.

– Полагаю, что да.

– Спасибо. Верно также и то, не так ли, что вы получаете годовой бонус?

– Да.

– Бонус, который всегда шестизначный?

– И что?

– Всегда шестизначный?

– Да, всегда.

– Кроме того, он включает в себя акции Костинс.

– Верно.

– Каждый год на протяжении восемнадцати лет.

– Да.

– Скажите мне, каким количеством акций Костинс вы владели в тот день, когда стало известно о преступных сделках мистера Кэмпбелла?

– Прошу прощения?

– Акции, мистер Дав. Те самые, которые копились на протяжении восемнадцати лет. У вас, должно быть, скопилось приличное количество к тому времени. Сколько?

Произнося это, Майкл многозначительно постучал по лежащей рядом с ним папке – ясный сигнал того, что ответ находится прямо рядом с ним.

Насколько видел Дэниел, Дав понял намек:

– Ни одной.

– Извините, мистер Дав, вы снова заговорили тише, вы сказали «ни одной»?

– Да, ни одной.

– Вот так сюрприз! Но ведь дела у Костинс шли прекрасно, не так ли? Или, по крайней мере, так казалось. Наверное, страшно раздражало знать об этом, больше не имея ни одной из своих акций.

Ответа не последовало.

– И просто из любопытства, мистер Дав, когда вы продали свои акции? – Майкл снова постучал по папке – тот же сигнал.

– В прошлом месяце.

– В прошлом месяце?! – поразился Майкл. Эта часть действия всегда больше всего забавляла Дэниела.

– Да.

– Что, все? Сразу? Или вы продавали их на протяжении многих лет, немного тут, немного там? Как это было?

– Все и сразу.

Дэниел покачал головой. Было приятно видеть, как неудобно, как беспомощно чувствует себя Дав, столкнувшись с вопросами, которых он не ожидал.

– То есть по какому-то счастливому стечению обстоятельств вы продали все свои акции на пике рыночной стоимости, всего за месяц до того, как сделки Нэйтана Кэмпбелла почти уничтожили банк?

Дав не ответил сразу. И прокурор не поднялась на ноги, несмотря на то что последний вопрос Майкла нарушил все правила.

Казалось, все были поражены тем неожиданным оборотом, который приняло дело. Все, кроме Дэниела и Майкла.

Никто не ожидал такого результата, но Дэниел был уверен в исходе дела. Когда полиции предоставляют заведомо простое дело, в котором все доказательства тщательно собраны и указывают на очевидного преступника, зачастую полиция не считает необходимым расследовать дальше. В конце концов, человеческая природа есть человеческая природа, поэтому следствие, как правило, предъявляет обвинение очевидному подозреваемому, даже если стоит копнуть немного глубже, немного больше побегать – и обнаружишь настоящего преступника. Заниматься такой беготней приходилось Дэниелу.

Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить правду об отчетах Кэмпбелла. И теперь Майкл пожнет плоды.

Майкл открыл папку, которой пугал Дава, и достал один-единственный лист бумаги.

– Мистер Дав, вы когда-нибудь слышали о компании «Красный Угол», зарегистрированной на Каймановых островах?

Дав не ответил. Но в этот раз ему и не нужно было: скорость, с которой краска стекла с его лица, говорила сама за себя.

Майкл продолжил:

– «Красный Угол» – это компания, которая приобрела десять миллионов акций Костинс на следующий день после того, как было объявлено о растратах мистера Кэмпбелла. Знали ли вы об этом, мистер Дав?

Ответа не последовало.

– И она заплатила лишь четверть от той суммы, которую вы получили за свои пятьсот тысяч акций от другого покупателя менее чем за месяц до этого. Знали ли вы об этом, мистер Дав?