интерес тоже заметил. Ромыч у нас, сука, самый наблюдательный. И цену себе этот черт хитрый знал, девки на него табуном вешались, словно им медом там намазано. Было время, когда он этим пользовался не стесняясь. Теперь на стерву языкастую глаз положил. Последняя промелькнувшая в голове мысль заставила меня напрячься, стиснуть челюсти и сжать кулаки.

— Какой-то ты напряженный, Жек.

— Да пошел ты, — огрызнулся я, и вновь окинул взглядом огромную по меркам нашего города территорию трека.

— Милка сегодня на высоте, — как ни в чем не бывало продолжил Ромыч.

Я не сразу понял, к чему он клонит, пока не вспомнил о веселых развлечениях своей ненаглядной. Я и думать о ней сегодня забыл. Проследив за взглядом Ромыча, я остановился на группе из трех грид-герлз, одной из которых была Милка.

— Я вот одного не пойму, тебя вообще не волнует, что она в таком виде перед толпой истекающих слюной мужиков появляется? — продолжил Ромыч, пока я рассматривал упругие задницы, плотно обтянутые кожаными шортами.

— А должно? — я усмехнулся, глядя на Милку.

Прошелся взглядом по длинным стройным ногам и шикарной заднице в ярко черных шортах, больше напоминавших по своей форме трусы. Красная кожаная майка обтягивала тонкую фигурку, подчеркивая соблазнительную грудь. Я даже облизнулся, глядя на это зрелище и присвистнул мысленно, стоило Миле нагнуться, демонстрируя свои прелести в свете ярких фонарей, освещавших трек. Две оставшиеся грид-герлз на фоне Милки выглядели блекло и уныло. Да, эта девочка умела привлечь к себе внимание толпы.

— Ну вы же типа встречаетесь, — словно невзначай напомнил Ромыч, но я все равно уловил издевательскую нотку сарказма в его голосе.

Он не догадывался, что невеселая история их прошлого мне известна.

— Типа, — я криво ухмыльнулся, не сводя взгляда с Милки. В другой раз я бы непременно завелся, увлек бы ее куда-нибудь за трибуны, подальше от любопытных глаз, но сегодня член в штанах даже не отреагировал. А реагировать было на что.

Отношения у нас с Милкой были деловые: она не трахает мне мозг, бонусом я подкидываю ей деньжат. Меня такая форма отношений устраивала, Милу, — тоже. Внешний вид и полуголый зад моей типа девушки меня не смущал, ровно, как и прикованные к этому заду десятки пар глаз. Я знал, что никого, кроме меня Милка к себе не подпускала, это был наш уговор. Третьих лиц в наших странных отношения быть не должно.

— Я бы подобное терпеть не смог, — снова заговорил Ромыч.

— Тебе и не предлагают, — я снова усмехнулся и перевел внимание на сладкую парочку: — я пойду ставку сделаю. Саня, полтинник, только попробуй просрать.

— Обижаешь, — отозвался друг, наконец отлипнув от своей ненаглядной.

Не просрет. Точно не просрет. Когда Надька здесь, он на все сто выкладывается.

Развернувшись, я двинулся в сторону небольшого бокса, где принимались ставки. Очередь желающих заработать легкие деньги растянулась на несколько метров. Заняв место у черта на куличиках, я нервно осматрел толпу зевак.

Ненавижу очереди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мой черед настал спустя добрых двадцать минут, и словно на зло, стоило мне только оказаться у заветного окошка, система приема ставок дала сбой.

— Долго еще? — поинтересовался я раздраженно, глядя на бегающую по экрану строку.

Позади меня собралась толпа. Успеть сделать ставку нужно было до девяти, и оставалось всего каких-то пятнадцать минут.

Наконец экран засветился, система вновь заработала.

— Сколько? — устало поинтересовался паренек, клацая кнопкой мышки.

— Пятьдесят.

— Тысяч рублей?

— Нет, мля, долларов, — рявкнул я разражено. Понаберут по объявлению идиотов зеленых.

Вздохнув, я протянул парнишке купюры, пристально наблюдая за тем, как он медленно складывает их в счетную машинку, после чего достает, откладывает в сторону и начинает клацать по клавиатуре. Кто-то из очереди красноречиво высказался, откровенно покрыв матом нерасторопного паренька, которому все никак не удавалось пробить мой чек.

Забрав заветный квиток и глянув на часы, показывавшие без пяти минут девять, я двинулся обратно к друзьями. Сани среди них уже не было. Надька, Тосян и Ромыч заняли места у старта трассы, вдоль ограждения.

К моему возвращению участники сегодняшней адской гонки уже стояли на старте. Рев моторов заглушал гогот толпы.

Я протиснулся впереди присоединился к друзьям.

— Ты че так долго? — поинтересовался Ромыч.

— Да ниче, опять идиота криворукого поставили.

Больше мы не говорили. Милка, заняв свое место посреди старта, расставила ноги по ширине плеч и, выпятив свою соблазнительную троечку, едва скрывавшуюся под развратной майкой с вырезом почти до пупа, медленно подняла руки вверх, демонстрируя зажатые в ладонях, ярко красные флажки. Широко улыбнувшись, девочка качнула бедрами и резко опустила руки, таким образом объявив официальное начало гонки.

Бешеный рев моторов разрезал пространство, байки с визгом сорвались с места, оставляя после себя поднявшиеся в воздух клубы пыли и выхлопных газов.

— Че думаете, бабки не просрем? — прозвенел тонкий голосок Тосян.

— Ты когда-нибудь начнешь выражаться, как девушка? — ткнув ее в плечо, я заржал в голос.

Тосян уже было собралась ответить, но в этот момент до нашего слуха донесся пронзительный визг, а уже через мгновение рядом со мной оказалась Милка

— Уже здесь? — она улыбнулась и потянулась к губам.

Я, конечно, ответил, и даже облапал, все же фигура у нее зачет, а задница так вообще улетная, но привычного кайфа не испытал, в штанах все также был полный штиль. Милка это, конечно, заметила. Обычно у меня другая реакция, сегодня что-то явно пошло не так. Я крепко стиснул челюсти подавляя внезапно вспыхнувшую во мне, необъяснимую ярость.

— Ты чего? — озадаченно протянула Мила, когда я убрал ее руки со своей шеи и отодвинулся.

Я бы соврал, самому себе соврал, если бы сказал, что мне неизвестна причина происходящего. Известна вполне. Языкастая, дерзкая стерва, прочно засевшая в моей голове, — вот кто был причиной.

— Жень.

— Погоди, Мил, — остановил я ее, поймав на себе пристальный взгляд Ромыча.

Тем временем первые трое гонщиков пересекли линию финиша. Первый заезд завершился очевидным отрывом Сани. Следующий намечался только через сорок минут.

Такая большая пауза давалась неспроста. «Дуга», несмотря на все свои преимущества, трассой была весьма экстремальной, и отличалась необычным перепадом высот с грамотными, но опасными зонами вылета и резкими поворотами. Потому после каждого заезда гонщикам давалось время перевести дыхание и прийти в себя после получения огромной дозы,