подать к орудию было относительно просто, они размещались в башенной нише. Остальной боезапас хранился на полу в 44 ящиках, каждый из которых вмещал по два снаряда, и сверху ящики были покрыты резиновыми ковриками. Нормальный боезапас танка составлял сто четырнадцать выстрелов снарядами калибра 76,2 мм. Во время боя на полу танка черт мог ногу мог сломать в той мешанине из открытых ящиков, разбросанных ковриков и стреляных гильз.

Прошка был потрясен всеми этими своими открытиями, но не побежал делиться впечатлениями к своему мастеру, капитану Гюнтеру Винтеру. Он сидел на броне танка и внимательно рассматривал свои руки, которые оставались розовыми и чистыми из-за прорезиненных перчаток, в которых проработал целый день. Прохор Ломакин сильно переживал из-за того, что этот танк так и не допустил его до себя, по-прежнему, его рассматривал вражьей силой разрушителем. В этот момент подошел Гюнтер Винтер и сразу же поднялся на танк, что посмотреть и оценить работу своего помощника. Спрыгнув с танка, он подошел к Прошке и сказал:

– Сейчас ты свободен и можешь отдыхать. Завтра прибудет оборудование, которое можешь монтировать в башню по той схеме, которую завтра же от меня получишь.

Затем развернулся на каблуках и отправился в раздевалку переодеваться. Прошка поднялся на ноги, с танка посмотрел ну кучу выдранного им с клочьями оборудования, безобразной кучей тут и там валяющегося на чистом и бетонированном полу мастерских. Спрыгнул с танка и тоже пошел переодеваться в раздевалку. В столовой уже никого не было кроме украинских полицейских, только что вернувшихся с дежурства. Кашевары, молча, навалили в миску Прохора постной кашей, а один из полицейских швырнул ему в кашу шмат хорошо начесноченного сала.

Забившись в дальний угол столовой, Прошка сидел и неторопливо ел свою кашу с салом. Одновременно он размышлял о своем будущем. В принципе, ему понравилась сегодняшняя работа с нашим танком КВ, он мог стать отличным специалистом в этом области. Но ему страшно не хотелось работать на врага своей родины, от одной мысли, что на его танках немецкие танкисты будут уничтожать его собратьев по оружию, его аж всего передернуло и зазнобило. Из этой ситуации было только два пути. Если он откажется работать, то его, наверняка, расстреляют, это плохой и не для него путь. Остается последнее, попытаться бежать из этого немецкого учебного центра. Прошка совсем мало времени провел с пленными красноармейцами, но из подслушанных их рассказов понял, что литовцы, это не те люди, чтобы скрывать и помогать бежавшему из плена красноармейцу.

Поэтому на данную минуту у Прохора Ломакина имеется только одна возможность, бежать из этого центра на танке, который позволит ему пересечь Литву и прорваться в Белоруссию, а там добрые люди, наверняка, помогут бежавшему из плена красноармейцу. Но тут перед ним встает одна серьезная проблема, до настоящего момента у него не появились и, вряд ли, у него появятся друзья-приятели среди пленных красноармейцев. Всем они распылены и работают только со своими немецкими мастерами, на поиски напарника и его уговоры у него нет времени. Его бегство должно состояться в течение ближайших трех дней, после этого к отремонтированному танку он не сможет и близко подойти, танк будет находиться в распоряжении немецких танкистов.

Поужинав, Прошка, вместо общей спальни в казарме, отправился спать в свою раздевалку в ремонтных мастерских. Охранники, украинские полицейские, зная о том, что он является помощником капитана Винтера, начальника мастерских, безропотно его пропустили в раздевалку. Плотно прикрыв дверь за собой, Прошка достал свой планшетник Ай-под и нажал кнопку включения, загорелся экран монитора, и на нем появилась виртуальная клавиатура. Пальцами парень набрал запрос: «тяжелый танк КВ и его устройство», некоторое время экран померцал, а затем на нем стали появляться техническая информация, схемы различных блоков и подсоединений. Прошка легко передохнул, слава богу, что в оперативной памяти сохранилась информация по всем танкам, которые он изучал и просматривал перед уходом на службу в армии в своей прошлой жизни.

С планшетником Ай-под Прошка проработал до глубокой ночи. Он взял схему устройства башни танка Т-100 и попытался ее видоизменить и приспособить под размеры башни КВ. Причем он старался, чтобы механизмы получились бы упрощенными и легко понимаемыми техническими специалистами сегодняшнего времени, чтобы автоматика не зашкаливала бы сложностью своего изготовления на производстве.

Уже под самое утро, чтобы не выглядеть совсем не выспавшимся человеком, Прошка прикорнул на неудобном диванчике в своей раздевалке. Но за полчаса до появления капитана Винтера, он уже возился в башне танка КВ, что-то там изменяя и проверяя.

Мастер-наставник Гюнтер Винтер перешагнул порог ремонтных мастерских точно в семь часов тридцать минут и сразу же своим зорким оком окинул все танки, стоявшие в ремонтных боксах. Восемнадцать Т-34 стояли и спокойно ожидали своих ремонтников, но с девятнадцатым тяжелым танком КВ уже кто-то возился, была приподнята крышка башенного люка. Тут капитан Винтер несколько изменил своим правилам начала работы, вместо того, чтобы идти переодеваться, он подошел к КВ. А затем легко по-юношески вспрыгнул на танковую броню, чтобы заглянуть в люк башни, поинтересоваться, чем это там этот его русский помощник занимается? Тот ладонью измерял какой-то угол наклона внутренней стены башни и в задумчивости почесывал свой крепкий крестьянский затылок. Сначала этот русский парень не заметил появления своего немецкого наставника, и он сильно вздрогнул, когда капитан Гюнтер Винтер у него вежливо поинтересовался:

– Чем ты тут, русская свинья, занимаешься без моего разрешения?

Парень, его, кажется, звали Прошкой, сильно вздрогнул и вскочил на ноги, чтобы вытянуться и, приложив руки к бедрам, рапортовать своему мастеру наставнику. Но он не соизмерил высоты внутренней крыши башни танка и своего роста и, сильно приложившись головой о металл башни, начал заваливаться на бок, потеряв сознание. Негромко выругавшись про себя, не очень-то хорошее начало рабочего дня, капитан Винтер выпрямился и осмотрелся вокруг. Работа в мастерских уже началась, тогда он окриком подозвал двух русских военнопленных и приказал им достать из башни потерявшего сознание их товарища и перетащить его в раздевалку. Парни относительно быстро вытащили своего товарища из башни и на руках понесли его в раздевалку. В этот момент из рук Прошки выпал какой-то лист бумаги с начертанными схемами. Направляясь в свою раздевалку, интуитивно капитан нагнулся, поднялся этот лист с пола и понес его с собой раздевалку.

Дежурный немецкий фельдшер мгновенно привел Прошку в сознание, густо измазав зеленкой его затылок с большой кровоточащей ссадиной. Прикрыв ярко зеленое пятно кепи, Прохор вернулся в рабочий зал ремонтных мастерских и, став на свое