Ни один, кроме Трэвиса.

Машина вильнула в сторону, и Трэвис сильно вывернул руль, чтобы вернуть ее на дорогу. Фары осветили широкий въезд на ранчо. Разочарование и облегчение скользили в его словах, когда он объявил:

— Мы дома.

Разве есть более приятные слова для женщины, мечтающей о серьезных отношениях с достойным мужчиной? Дом — это не просто стены, крыша и пол, а еще и огонь, потрескивающий в очаге, запах свежеиспеченного хлеба, букет диких роз на столе, незамысловатые рисунки на холодильнике и детский смех, раздающийся по всему дому. Лорен мечтала найти какой-нибудь способ, чтобы дать понять Трэвису, что ей хочется не только простого физического удовлетворения, которого так желали их тела сейчас.

— Будем на это надеяться, — прошептала она, даже и не думая о том, что он может услышать ее и ответить на желания ее сердца.

Трэвис молча проводил Лорен до входной двери. Те искренние слова, которые она прошептала, заставили его почувствовать себя ничтожеством, которое мечтало о сексе. Все, чего хотела Лорен, — это дом, муж и дети вокруг нее, и она никогда не скрывала этого.

А Трэвис думал лишь о том, как бы затащить эту женщину в свою постель. Он никогда так сильно не хотел женщину с тех пор, как был подростком, у которого гораздо больше фантазий, чем опыта.

Проблема была в том, что Трэвис совсем не чувствовал готовности к тем отношениям, которых так хотела Лорен. Честность заставила ее рассказать о своих намерениях найти мужа прежде, чем выпадет первый снег и все более-менее уважающие себя холостяки спрячутся под крышу своих жилищ. Трэвису же хотелось сохранить свой нынешний статус. Настолько, насколько Лорен хотелось изменить свой. Сильно обжегшись однажды на семейной жизни вообще и на одной весьма эгоистичной и властной женщине в частности, Трэвис не хотел снова совершать подобную ошибку. И он поклялся никогда больше не давать обещаний ни одной женщине. Даже такой… С огромными зелеными глазами и сладкими губами. Которая верила, что все сказки заканчиваются прекрасным свадебным пиром.

— Не хочешь войти? — спросила она.

Даже больше, чем ты думаешь.

— На самом деле, мне не стоит этого делать, — сказал он вслух. — Но я хотел бы взглянуть на то, что ты сделала с этим домиком.

Он вошел внутрь, а Лорен включила свет. Трэвис не мог поверить своим глазам, когда они привыкли к яркому свету. Изменения были просто поразительными. Для женщины, которая не собиралась надолго обосновываться здесь, Лорен несомненно приложила немало усилий для того, чтобы привести в порядок это спартанское жилище.

Мягкие голубые подушки на белой плетеной мебели приглашали его присесть и вытянуть ноги. На отполированном до блеска деревянном полу были расстелены несколько ковров ручной работы, выполненные в индейском стиле. Подобранные им в тон занавески колыхались на ночном ветру, а букет из подсолнухов добавлял яркое пятно к старым стенам. Множество хрупких безделушек, словно только что сошедших со страниц журнала, указывали на мечтательный характер своей владелицы. Передвижная перегородка значительно расширила рабочее пространство кухни.

Красота и практичность царили во всех этих милых деталях.

— Деду здесь бы понравилось, — сказал Трэвис.

Лорен улыбнулась в ответ на его комплимент, словно получила высшую награду, а Трэвис почувствовал какое-то незнакомое чувство, охватившее его. Она выглядела такой красивой и такой довольной, увидев его реакцию, что ему пришлось засунуть руки поглубже в карманы, чтобы сдержаться и не обнять ее крепко-крепко.

— Пойдем, — сказала Лорен, хватая его за рукав. — Я покажу тебе другие комнаты.

Ее пальцы коснулись его руки. Кровь быстрее побежала по жилам, а возбуждение все нарастало в нем. Более разумный человек обязательно нашел бы предлог, чтобы уйти. Например, внезапное желание принять ледяной душ. Но Трэвис перестал быть разумным человеком.

Распахнув дверь ванной комнаты, Лорен показала знакомую ему старинную ванну на когтистых лапах, очищенную до блеска и снабженную новым душем. Свечи, пена для ванн и мягкие полотенца расположились на маленьком деревянном столике рядом с коллекцией декоративной косметики. Над ванной висели три картины в ряд, а перед белым банным ковриком — зеркало в полный рост, что наводило Трэвиса на эротические мысли о том, как Лорен выходит из ванны и неспешно вытирает себя. Настоящая и отражающаяся в зеркале…

Даже ледяной душ уже не смог бы помочь Трэвису прийти в чувство.

— Здорово, — хрипло сказал он, надеясь, что Лорен подумает, что он говорит это про ванную, а не про свои фантазии.

— Пойдем, — позвала она.

Этот дом состоял всего из трех комнат, значит, для его просмотра осталась лишь одна спальня. Трэвис сглотнул. Если ему сложно было избавиться от мыслей о Лорен в ванной, то уж точно будет непросто не думать о ней в спальне, на кровати с нежно-сиреневыми простынями, изголовье которой украшено розами, нарисованными на фарфоровых набалдашниках. Обычно Трэвис чувствовал себя неуютно в такой женской комнате, но каким-то странным образом спальня Лорен оказала на него такое же благоприятное воздействие, как и весь дом.

Если не сказать больше.

Она присела на край кровати и посмотрела на него с таким призывным выражением лица, что Трэвис был уже не уверен в том, что сможет уйти отсюда прежде, чем сделает что-то такое, о чем они оба потом пожалеют.

Лорен печально улыбнулась ему:

— Никогда бы не подумала, что однажды я буду развлекать Трэвиса Бенкса в своей спальне.

— Но почему нет?

— Почему нет? — передразнила его Лорен. — Напомнить тебе, что, когда ты учился на последнем курсе в колледже, ты даже и не думал о том, чтобы уделить немного времени мне, обычной первокурснице?

Трэвис нахмурился, словно что-то вспоминая.

— Я не помню, чтобы ты когда-нибудь меня об этом просила.

— У меня не хватало храбрости, — призналась Лорен.

Трэвис вздохнул. Если он когда-то давно и ранил ее чувства, то точно не делал этого намеренно.

— На самом деле «я плохо помню свой последний год в колледже, потому что был очень озабочен тем, чтобы совместить свои спортивные тренировки с работой по дому и уходом за дедом, который умирал от рака. Но теперь, когда ты сказала об этом, я смутно припоминаю, что несколько раз я встречался с тобой взглядом, и каждый раз ты опускала глаза в пол и таяла от радости.

Лорен почувствовала, как кровь приливает к лицу. Ей было сложно сконцентрировать свои мысли на том, что Трэвис вообще ее помнит. Несколько лет назад ей и в голову не приходило, что ему приходится заниматься чем-то более серьезным, чем девушки из команды поддержки. И она действительно таяла от радости, когда ловила его взгляд…

— Боюсь, что ты так же действуешь на меня и сейчас, — призналась Лорен.