Похоже, что всё это время эти машины ехали вслед за нами и при первой опасности Дуб вызвал по радио подмогу. Насколько я смог разглядеть, народ очень неплохо экипирован и одет: у многих приличные разгрузки, стволы армейские, и у большинства на ногах берцы! Я насчитал как минимум полтора десятка пар на тридцать семь человек. Богато живут, сволочи! За пару новых высоких ботинок корову у нас купить можно, а уж за «произведение старых мастеров» — и две попросить мало. У нас, Следопытов, снабжение уже много лет централизованное, и то многие новички в сапогах ходят.

Пришельцы сноровисто растянулись в редкую цепь и двинулись вдоль трассы.

«Если прикинуть количество народу и интервалы, то захватят они полосу метров в двести, а то и триста… — прикинул я. — Ничего страшного, но если у них есть парочка толковых и глазастых ребят, то мой поперечный след они найти смогут…» От размышлений меня отвлёк один из грузовиков, судя по характерной кабине — мерседесовский «Унимог»,[24]который тронулся с места и медленно покатил по разбитому шоссе в мою сторону. Турель со спаркой ПК и пара бойцов с биноклями не вызывали сомнений в их намерениях. «Жахнут из всех стволов, если напуганная дичь в моём лице начнёт метаться по кустам. Н-да… Влип по самые помидоры! И затихариться не получится, и убежать сложновато. Чем же я тебе так насолил, Дуб? И где ты сразу столько толковых ребятишек нашёл?» — последнее я подумал, уже соскальзывая вниз по стволу.

Большинство моих ровесников, из тех, кого я знаю, плохо помнят приход Тьмы. В этом я от них отличаюсь. В силу особенностей моей памяти лето двенадцатого года отпечаталось во мне как тавро на нежной шкуре телёнка.

Отец так и не сказал мне, случайностью было то, что мы тогда поехали «к Виталику в деревню», или батя что-то такое почувствовал? Я лично придерживаюсь последней версии.

С дядей Виталиком, кстати — отцом Яна, отец мой был знаком к моменту моего рождения лет пятнадцать, если не больше. Как, посмеиваясь, говорил сам Виталий Андреевич: «Второго августа дорожки в Нескучном такие узкие. Аж жуть!» А отец в ответ на эту реплику всегда широко улыбался.

Ян, между прочим, унаследовал одну из многочисленных профессий своего отца. А грамотные миномётчики в наши времена в большом дефиците. Через леса, через поля стрелять — это вам не из «калаша» от пуза поливать! И даже не из гранатомёта жахнуть… А уж такие, что кого-то ещё научить могут, — и подавно. Когда лет пять назад началась очередная нехилая заваруха в районе Ильменя, звать Янека на службу приехали представители сразу четырёх «полевых команд». Ян не поехал ни к кому, но согласился провести «выездной семинар», как называли подобные мероприятия и батя, и дядя Виталик. Две недели натаскивал миномётчиков всех четырёх «армий». «Чтоб чухонцам и лабусам не так весело было!» — как объяснял потом мой друг причину, по которой он оставил свой спокойный и доходный бизнес и снова окунулся в военно-полевой бардак.

Так что именно поэтому я сейчас за друга и его семью совершенно спокоен. Ведь если к Яну нагрянут какие-нито отморозки численностью до взвода — он отобьётся сам, с соседями вместе. А если их будет больше, то по звонку часа за три ему на выручку человек сто подъедут. И не последних бойцов в наших краях. Это если он своему папе первым делом не сообщит. Отцы наши эту систему почти тридцать лет строили, людей объединяя и собирая. В первые, самые трудные, годы Тьмы я помню, как мы всей семьёй сооружали на подворье укрытия для беженцев. Как деревенские мальчишки по просьбе отца резали лапник в лесу, а мы с Яном по одной веточке их к дому таскали, где взрослые строили шалаши и землянки… А потом мы дни напролёт собирали в лесу ягоды и грибы, подготавливая запасы… Много чего я помню… И как деревенские мужики, не соседи, правда, много лет кормившиеся «заказами» Виталия, пришли «побрать чё-нито» у «городских». И напоролись на огонь двенадцати стволов. Я тогда первого своего убил. Девяти лет мне тогда не было. Это точно. Выстрелил из «мелкашки»… И точно в глаз угодил.

Деревенские на нас даже обиды не затаили, поскольку наехали на нас самые что ни на есть отмороженные из местных. Ну и дипломатические таланты бати моего помогли. И получилось в результате так, что нашими стараниями целых четыре деревни полупустые заселились, их в конце прошлого века много в нашей местности образовалось — все тогда в города переезжали. Потом и за дачи заброшенные принялись. Тут помогли контакты с вояками из ЦБП[25]вертолётов, что в Торжке располагался. Правда, матерям нашим с Янеком отцов потом два дня молоком отпаивать пришлось. Дипломатия по-русски — очень штука для здоровья вредная!

Четыре первых года вообще кошмарными были: то морозы под сорок и снег почти круглый год, потом волки расплодились, потом болезни всякие. Мор не мор, но и больниц-то не осталось практически. По Твери амеры жахнули, а в Торжке и при мирной жизни с медициной не очень было. И снабжения никакого… Трудно было.

Но справились, хоть и народу перемёрло — вспоминать больно! А вот банды всякие никогда не переводились. Первое время «беженцы», что понаглее и звероватее, буйствовали. У тех принцип один был: «Сдохни ты сегодня, а я — завтра!» Наши с такими не церемонились — как сейчас помню, на границах «нашей» территории даже виселицы стояли. И не пустые. На границе же были вывешены следующие объявления:

«Вы въехали на территорию Савинской общины русских людей.

Если ты хороший человек — проходи без страха.

Если ищешь укрытия и помощи — тоже проходи.

А если за наживой — посмотри направо!»

А там — виселица и плакат под нею: «Эта тварь — не человек!»

Году к семнадцатому уже более организованные банды появились. Те уже набеги тщательно планировали. Как татары какие. Прилетят, постреляют, схватят, что ближе лежит, и ноги в руки. С такими войну по всем правилам вели: с засадами, рейдами и планированием. Как раз тогда Следопыты окончательно в Братство собрались. И беженцы туда пошли, и деревенские. Причём и разделение по задачам появилось — всё как у людей: группа разведки и маркировки, аналитическая группа, «добытчики» и группа прикрытия. Здесь, в четырёхугольнике Торжок — Кувшиново — Ржев — Старица деревни практически сплошняком идут, и народу хватало, но места не самые урожайные, чего уж говорить… Потому и решили на сходе выделить людей для защиты. Ну и нападения, куда же без этого? Штаб Следопытов тогда в Берново был, «под патронажем великого русского негра»,[26]как отец шутил.