Не в церкви, а в часовне, — поправил Тедис.

— Это все равно, главное — заперли. Надо бы так наших соседей Петериса и Сережку.

— Дайте-ка и мне вашего знаменитого Тимура, — потребовал Майгонис. Гунтис обещал дать ему книжку.

— Так как же запишем? — спросил Алька.

— Книга всем очень понравилась, я уже записал, — ответил Гунтис.

— Что там еще осталось? О проделках? — протянул Алька и уставился в небо. — Темно уже. Ну что, будем обсуждать?

— Да что там обсуждать! Сами знаем, что натворили, — выразил общее мнение Майгонис.

— Верно, — откликнулся Алька. — Запиши, Гунтис. Пиши так: «Подробно и основательно обсудили все проделки и решили исправиться».

— Чего диктуешь? Сам знаю, что писать. Посвети-ка.

Маленький Вовка уже давно тянул руку. Наконец он закричал во весь голос:

— Дайте же мне сказать!

— Слово предоставляется Вовке! Да слушайте же вы, сам Вовка будет говорить! — воскликнул Алька.

Все смолкли.

— Папа сказал, если чего надо, чтоб приходили к нему.

— Вот это дело! А то тут со всякими целями да правилами ничего не понять. Наверно, полковник думал совсем другое, может быть даже про какой-нибудь великий подвиг. Я предлагаю такой пункт: каждый месяц совершать какой-нибудь подвиг! — Майгонис во что бы то ни стало старался быть необыкновенным.

— Ну, а что бы такое нам совершить?

— Вот если бы, например, поехать в джунгли или в пустыню и сделать какое-нибудь открытие! Раскопать какой-нибудь древний город с домами и дворцами. Красота! — размечтался Майгонис.

— Пустыни! Джунгли! Как ты туда доберешься? — возмутился Гунтис.

— Об этом спросим у полковника, — строго прервал спор Алька.

— Как же мы все пойдем? Может быть, Вовкина мама рассердится, скажет: пол затоптали, — вмешался Андрис.

— Выберем делегацию, — предложил Гунтис. — Давайте кандидатов!

— Алька, Гунтис, Андрис, Майгонис и Вовка!

— Да Вовка сам по себе. Ему вовсе незачем ходить, — рассмеялись мальчишки.

Делегатами были избраны Алька и Гунтис. Алька — потому, что он командир бригады, а Гунтис за то, что больно умно умел говорить.

— Во сколько твой отец приходит с работы? — спросил Алька.

— В шесть. Потом он ужинает, потом читает газету.

— Ну так ты, Вовка, спроси, во сколько нам завтра к нему прийти, и сегодня сообщи мне.

Вовка кивнул. Ясно.

Ребятам надо было бы еще потолковать о том о сем, но калитка малого дворика отворилась и дворничиха, словно черная грозовая туча, надвинулась на ребят. В руках у нее была метла.

— Кто вам разрешил сюда лазить? — сердито закричала она и замахнулась метлой.

Мальчишки бросились врассыпную.

К полковнику не явишься кое-как. Он тотчас же все заметит, как в тот раз Вовкины грязные уши. Поэтому Алька и Гунтис тщательно начистили свои ботинки. Гунтис захотел пришить к школьной курточке белый воротничок, но нигде не мог его отыскать.

— Ты чего там роешься? — недовольно спросила мать. — Сейчас же прочь от шкафа!

— Мне надо белый воротничок.

— Зачем он тебе понадобился? Уж не на бал ли ты собрался. Этот еще совсем чистый…

— Мамочка, миленькая, дай, пожалуйста. Я сам пришью.

— Вечно придумывает всякие глупости, — ворчала мать, но воротничок все-таки дала. Гунтис смочил голову маслом для волос и пригладил свой упрямый хохол. За ним зашел Алька. Они еще раз обо всем переговорили. Протокол у Гунтиса был аккуратно переписан, а все спорные вопросы записаны в блокноте. Гунтис любил порядок — что правда, то правда! Не напрасно в его ведении находился дневник пионерского звена. В классе Гунтиса прозвали Корреспондентом, и он нисколько не обижался на это прозвище. Ему доставляло удовольствие все записывать.

Пришло время идти к полковнику.

— Еще две минуты, — взглянув на часы, шепнул Альке Гунтис, когда они подошли к дверям 36-й квартиры.

— Подождем, — так же шепотом ответил Алька. — Полковник любит точность.

Секундная стрелка медленно обошла два круга. Алька нажал кнопку звонка. Дверь тотчас распахнулась.

— Я в замочную скважину видел, как вы там шептались, — тихонько сказал ребятам Вовка и тут же громко: — Пап, Алька с Гунтисом пришли!

Полковник сидел у стола без кителя и выглядел очень по-домашнему.

— Ну, делегаты, садитесь. — И он указал на мягкий диван. Мальчики застенчиво присели на самый краешек.

— Вовка рассказал мне про ваше знаменитое собрание.

Гунтис подал переписанный протокол. На самом верху крупными буквами было написано: «Протокол № 1 бригады мальчиков имени полковника Воробьева».

У полковника вокруг глаз легли сотни мелких морщинок.

— Моего имени не надо, — сказал он. — Можно назвать так: «Детская бригада дома № 46». Ведь в вашей бригаде девочки тоже будут?

— Пока без девочек. А там посмотрим! — Алька принципиально был против девочек.

— Что же вам неясно?

— Ребята не хотят никаких правил. Они хотят совершать подвиги и чтобы вы помогли.

Полковник подумал и сказал:

— Вот что, друзья, о героических подвигах нам надо потолковать. Наверно, вам приходилось слышать, например, про Александра Матросова?

— Слыхали, — поспешил ответить Алька. — Он своей грудью закрыл амбразуру вражеского дзота.

— Верно. А как вы думаете, неужели он отдал свою бесценную жизнь только затем, чтобы совершить подвиг?

Воцарилось глубокое молчание. У ребят нашего двора никогда не хватало времени на размышление о столь сложных вещах.

— Пусть Гунтис ответит, он больше читает, — сказал Алька.

— Он это сделал затем, чтобы товарищи победили, — довольно-таки неуверенно сказал Гунтис.

— Правильно, только это еще не все. Ведь товарищи Матросова, так же как и он сам, сражались за Родину. Вот и выходит, что настоящие герои не ищут подвигов, а героически борются во имя какой-нибудь великой идеи, во имя науки, во имя счастья народов.

— Где же нам сражаться? Сейчас войны нет, — с неудовольствием возразил Алька.