– Извини, Артём, но ты не вызываешь у меня интереса. Я забыла наше с тобой знакомство и завтрак в твоём доме. Мы не можем с тобой встречаться потому, что у нас разные взгляды на многие вещи, мы с тобой по разные стороны. Это понятно? Мне нужно идти.

– Постой! Ты ведь меня даже не знаешь, а делаешь вывод от одной встречи.

– Чего ты хочешь прямо сейчас?

– Проводить тебя домой, познакомиться с твоими родителями. Я думаю, праздничный ужин никто не отменял?

– Ужин ещё нужно приготовить. Идём в супермаркет, поможешь с пакетами, а потом поедем ко мне домой.

– Ты разве не живёшь с родителями?

– Я перебралась в квартиру бабушки сразу после приезда. Мои родители вернулись домой, и теперь живут вместе.

– Ты этому не рада?

– Я ничего не имею против воссоединения, а переехала бы я в любом случае. Меня устраивают апартаменты в шестнадцать квадратов, где я сама себе хозяйка. Если ты думаешь, что сбежала от контроля, я тебя огорчу. Мы с братом года три свободны от любого родительского контроля.

Купив продукты и торт, Ксения с букетом, а Артём с пакетами поднялись в квартиру.

– А в твоих апартаментах уютно.

– Пакеты неси на кухню и если собираешься остаться на ужин, вымой руки и помогай, – разбирая пакеты, говорила она, уже поставив маленькую кастрюльку с водой на плиту.

Ксения раздавала указания, не отрываясь от работы. Артём чистил, нарезал, открывал, пробовал. Через полтора часа готовый салат стоял в холодильнике, а горячее было накрыто одеялом.

Родители и Павел пришли в начале седьмого. Сестра заметила, что брат не удивился присутствию Артёма в квартире, и намерено не пропустила этот факт.

– Паш, ты давно записался в свахи? А меня не нужно было спросить?

– Ксюш, я не виноват. Мы вместе работаем. Он узнал мою фамилию, и сам обо всём догадался. Правда, о дне рождения я проговорился.

– Николь, ты не сердись. Я через неделю после приезда вышел на работу, увидел новенького, а потом и фото ваше на его столе. Мы почти ровесники и быстро нашли общий язык.

– А ты рассказал, как мы познакомились?

– Пришлось.

– Мам, пап, познакомьтесь. Это мой недавний попутчик в самолёте, а теперь, оказывается и коллега Павла.

– Пусть мужчины идут в комнату, а мы с тобой здесь всё закончим. – Ксюша, ты давно его знаешь?

– Я сказала, что мы летели вместе из Москвы. Он предложил мне разыграть его невесту перед родителями. Я согласилась, но быстро передумала, поняв, что они хорошие и добрые люди, любят его, а он ими манипулирует. Ну и сказала им правду. Выхожу из университета сегодня, а он стоит. И что мне с ним делать? Да, он коллега Пашки, но это ничего не меняет. Я знакома с такими мажорами и не хочу иметь с ними ничего общего. А он уверяет, что первое впечатление обманчиво.

– Ты разберёшься. Ксюша, Паша сказал, тебе обувь нужна. Здесь хватит на хорошие сапоги. Может ещё что нужно?

– Спасибо, мама. Если что-то понадобится, я скажу. Как дела дома?

– Знаешь, стоило пожить отдельно, чтобы понять чего тебе не хватает в жизни. Прости нас, ради Бога.

– Я ни на кого не держу обиды. Всё хорошо. Правда. Зову мужчин?

Ужин затянулся. Пока стол освобождали для чаепития, Артём с интересом рассматривал членов семьи, сделав вид, что интересна библиотека в шкафах. Мама Ксении была красивой высокой женщиной с формами. Светлая шатенка выглядела моложе своих лет. А вот профессор подкачал с ростом и перебрал с весом. Его рост был не больше метра семидесяти, и он был на полголовы ниже жены. Некогда тёмная шевелюра местами поседела, местами исчезла. Правда, взгляд из-под очков был пронзительный и умный. Внешние данные под этим взглядом меркли. Павел, которого он знал около месяца, пошёл в мать. Высокий, широкоплечий, в меру накачанный светлый шатен. Сестра, рядом с ним, казалась Дюймовочкой. Ростом ниже всех и весом не больше пятидесяти килограммов. Фигура, на его взгляд, была почти идеальной. Тёмные волосы, длинные ресницы и глаза, которые были необычными. Её серьёзный взгляд, казалось, пронизывает тебя насквозь и делает их почти карими. А когда она смеётся, они становятся светлее и словно блестят. Ксения пошла в отца. Сам Артём был чуть ниже ростом и меньше весом, чем Павел, но рядом они смотрелись, как «двое из ларца». Широкий лоб, прямой нос, волевой подбородок и серо-синие глаза. Даже стрижка шатенов была похожа. Различали их такие детали, как разлёт бровей, форма губ и глаз. Он обратил внимание и на манеры всей семьи Никольских. «Интеллигенция в третьем поколении, – улыбнулся Артём. – Вот отец удивится, когда узнает, у кого я был в гостях. Я Николь подцепил случайно, а она, похоже, меня зацепила всерьёз. А ведь он наверняка догадался, что она сестра нового юриста, услышав фамилию. Когда проводил Ксению, небрежно бросил: «Эта девочка тебе не по зубам». Я её почти забыл, а когда вышел на работу и пообщался с Павлом, меня словно накрыло».

– Артём, ты увлёкся чтением? Пойдём, поможем сестре свечи на торте задуть.

Разошлись гости в десятом часу вечера. На следующий день для Павла были блины на завтрак, а позже поездка на вещевой рынок.

– Паш, возможно, Артём и хороший парень, но попробуй его убедить, что я не настроена на дружбу с ним. Я не хочу с ним встречаться.

– Он тебе не нравится? Симпатичный парень. Рост, вес, всё в пределах нормы. Ты считаешь его самовлюблённым, а он просто немного избалован родителями. Кого-то недолюбили, кому-то её досталось с избытком. Это иногда идёт больше во вред, чем во благо. Мы для него тоже тёмные лошадки.

– Боюсь, он окажется не лучше твоей последней компании. Я не вижу его среди своих друзей.

– Хорошо. Я поговорю, но боюсь, что этот разговор ничего не даст. Он такой же упёртый, как и ты.

Артём не прислушался к совету Павла и каждую субботу приглашал Ксению в кино или на концерт, в кафе или клуб, и если она соглашалась, после «свидания» провожал домой. Так прошёл ноябрь, середина декабря. Садовский позвонил неожиданно и пригласил её зайти после занятий семнадцатого.

– Ксения Сергеевна, есть срочная работа и возможен вылет в Турцию. Это займёт три дня. Сумеешь решить вопрос в университете? Да, хочу сказать, что расписку я вернул твоему отцу.

– Папа был у вас? Зачем? Простите.

– Он вернул мне деньги, я отдал ему расписку. Теперь ты мне ничего не должна и можешь от всего отказаться.

– Не могу. Я