Со сцены мистер Ренар уносил брыкающуюся даму в кудряшках под «Правь, Британия, морями!», одобрительный свист и топот ног зала. Я поспешил следом, но уйти так просто не удалось: взыскательная лондонская публика жаждала непременно видеть молодого «дирижёра»!

Весь оркестр встал в едином порыве, музыканты в такт постукивали смычками по инструментам, мне пришлось выходить, улыбаться и кланяться. А кто бы поступил иначе? Не стоило, право, обижать равнодушием эстетствующих зрителей, уж они-то ни в коей мере не виноваты во всём этом бедламе. Леди и джентльмены всего лишь купили дорогущие билеты на модную постановку, а уж что мы тут им устроили за их же деньги…

Когда я выбежал из театра, учитель Лис уже усаживал пленницу в кеб.

– Опаздываешь, мой мальчик!

– Прошу прощения, сэр. Это всё-таки опера, высокое искусство…

– Не наслушался пения? Это легко исправить.

Ох, лучше бы я молчал. На этот раз нам категорически не повезло, и старательный горбоносый кебмен чалой масти с чёрной кудрявой гривой надрывно выл всю дорогу:

Нет ничего страшнее и безжалостнее кавказского народного шансона. Ни голоса, ни слуха, ни такта и ни капли сострадания к ближним, так бы я это обозначил. Даже бедная овечка перестала сопротивляться, заткнула уши и тихо всхлипывала всю дорогу.

Лис пересчитал оставшиеся заряды в её «смит-вессоне», переложил оружие во внутренний карман плаща и пальцем проверил дырки в своём цилиндре. Увы, головной убор был испорчен безвозвратно. Наверное, можно попробовать перешить его в плоскую шляпу типа канотье, но обычно такие делаются из итальянской соломки и носят их на побережье летом. Сейчас же середина осени и впереди холодная лондонская зима.

Тем не менее мой учитель относился к пленённой даме с подобающим джентльмену уважением, его речь и манеры были безупречны. Впрочем, как и всегда.

Когда кеб тормознул на нашей улице, он первым вышел на тротуар, не торгуясь, расплатился за поездку и подал руку овце.

– Шарль?

– Да, месье. – Старый дворецкий появился на пороге практически в ту же секунду, предупредительно держа раскрытый зонт.

– Будь добр, сопроводи нашу гостью в дом. Ей нужно привести себя в порядок. Да, и нам всем не повредил бы лёгкий ужин, горячий чай и, быть может, даже глоток чего-нибудь покрепче. Шерри-бренди?

Каким-то невероятным чутьём бывший военный понял, что с притихшей овечки не стоит спускать глаз, так что по факту мы с наставником были предоставлены сами себе. Дома первым делом Лис написал короткую записку в Скотленд-Ярд и отправил меня за угол к мосту передать её первому же встречному полисмену.

На этот раз я справился с заданием за две, максимум три, минуты, благо констебль стоял под фонарём совершенно без дела. Он выслушал меня, кивнул, мы обменялись понимающими взглядами нижних чинов, часто шалеющих от капризов вышестоящего начальства, и разошлись каждый в свою сторону. Можно было быть уверенным, что инспектор Хаггерт прибудет к нам в течение какого-нибудь часа. Если, конечно, у него нет более важных дел.

Когда я вернулся, мистер Ренар уже сидел в домашнем халате и восточных тапках, вытянув ноги к горящему камину, а перед ним стоял небольшой стол, заботливо накрытый к ужину. Ничего особенного – нарезка холодной говядины, рокфор, тосты с огурцом, мёд, кисть винограда, молочный мусс с лимоном и вишней. Для меня стояли чай и сливки, сам Лис покачивал в лапах чашечку своего любимого кофе по-бретонски.

– Майкл, – кивнул он мне, указывая на свободное кресло. – У тебя пять – десять минут на еду, потом ты будешь нужен мне как секретарь.

В общем, я опять ел с неприличной скоростью, старательно набивая рот и заглатывая мясо большими кусками. Буквально в то же время наш дворецкий пригласил в гостиную мисс Мериносес.

По крайней мере, так нам представилась служанка-овца из дома Хоупов. Она была уже без плаща, в простом мануфактурном платье синего цвета с мелкими цветочками и коричневом фартуке с карманами, украшенными чёрным кружевом. Кудрявая шерсть на голове почти белая, с лёгким оттенком в золотистый тон, морда лица скорее чёрная, витые рожки тоже. Глаза опущены, ресницы длинные, движения неуверенные. Но, кстати, общее впечатление вполне приятное.

По знаку моего учителя я вскочил с места, пододвигая ей свободный стул. Шарль в тот же момент предложил гостье пирог с творогом и зеленью, морковный сок и мусс. Должен заметить, что, прежде чем сесть, овца как бы невзначай ощупала спинку стула.

– Прошу вас, мисс Мериносес! Приятно, что вы согласились разделить с нами скромный холостяцкий ужин. Предпочитаете чай или кофе?

– Право, я не-е знаю… вы, сэр… э-э?..

– Ренар, для вас просто Ренар, без церемоний, – широко улыбнулся Лис, демонстрируя отличные зубы, вовек не знавшие услуг стоматолога. – Мальчик мой, налей чаю нашей гостье. Очень рекомендую пирог, выпечка – это визитная карточка нашего дома.

Я исполнил приказ, и вдруг юная овечка застенчиво улыбнулась мне. Она уже не казалась тем безжалостным киллером, что палил в моего учителя, дважды продырявив ему шляпу. Убедившись, что преступница занята ужином, мистер Ренар подмигнул мне. Я тут же взял в руки блокнот и электрическое перо.

– Мисс Мериносес, уж если вы дважды стреляли в меня, то, возможно, снизойдёте до объяснения: почему? Мы ведь никогда не встречались раньше, вряд ли я мог как-то смертельно обидеть вас или ваших близких…

На последних словах она вздрогнула, и он это заметил.

– Ради всех святых, не прерывайте ваш ужин! Говорить буду я, если же вам будет угодно поправить меня или что-либо дополнить, сделайте это в течение ближайшего часа. Потом нас навестит инспектор Хаггерт из Скотленд-Ярда. И мне бы очень хотелось знать, что именно я смогу сказать ему в вашу защиту.

– Не-эт, сэр. Наве-эрное, мне будет проще-е говорить самой. Раз молодой человек буде-эт записывать, я могу говорить поме-эдленне-е.

– Я справлюсь, мисс.

Овца кивнула, выпила пару глотков чая и затараторила с такой скоростью и страстью, словно селевый поток прорвал плотину и нёсся вниз, уничтожая в буйстве стихии всё разумное и полезное, что было создано человеком. Если бы не электрическое перо и хоть какой-то опыт секретарской работы, я бы, наверное, скомкал лист, выбросил блокнот и просто расплакался.

Но мудрый Ренар время от времени вставлял короткие комментарии, что давало мне возможность хоть на пару секунд перевести дух. Итак, попробую пересказать общую суть сюжета, полного воистину шекспировского трагизма, лжи и предательства…