— Боже мама! Но нельзя же быть такой!.. Я же дружу с его дочерью…

— Дружить с Шайлой, которая живёт в доме Стаффордов не от законного брака на таком же статусе, как и вся прислуга Рейнальда — это одно, а пытаться добраться до её отца — это из совершенно другой оперы. И я сто тысяч раз тебя просила держаться от них подальше!

— Но почему? ПОЧЕМУ ты меня об этом просила? Что в них не так и особенно в Стаффорде?

— То, что он Стаффорд! Для таких, как он, обычные, как мы с тобою, люди — это пыль под ногами! Он никогда не будет воспринимать кого-то всерьёз или принимать за равного себе. А то, какие ходят о нём слухи — о том, что он вытворяет со своими любовницами… Бога ради, Дейзи. Умоляю! Выкинь ты его уже из головы. Нас для него не существует. Так постарайся и ты сделать с ним то же самое. Всё равно, что бы ты ни пыталась сейчас предпринять, даже выйти на него через Шайлу, ты ничего не добьёшься. Забудь уже об этой семейке!

Забыть? Серьёзно? Она действительно думает, что это так просто сделать? Тем более после того, что уже успела сделать до этого я? Да и с чего мне её вдруг слушаться теперь? Она сама не захотела мне ничего рассказывать, видимо, решив забрать все свои страшные тайны из далёкого прошлого в могилу. Так с чего я должна ей в этом потакать в смиренном ожидании, сложив на коленках ручки в бездейственной позе?

Я уже в это влезла, как ни крути. Анкета с моими данными хранится в базе данных нелегальных торговцев живым товаром. Они знают, где я живу! Они мне заранее авансом выплатили несколько часов назад двадцать тысяч долларов, чтобы я не сорвалась с их крючка (а до этого, почти половину суток проверяли достоверность предоставленной им мной информации). Часть из этих денег я должна буду вернуть Шайле, а остальной — погасить мизерную часть счетов из больницы. И всё равно — это лишь капля в море. И мне придётся делать всё, что мне прикажут делать в самое ближайшее время совершенно незнакомые мне люди, иначе… Даже думать боюсь о том, что произойдёт потом, если я вдруг пойду на попятную.

Так что если Элеонора Райли решила, что я её послушаюсь и сделаю так, как она сказала, то мне придётся её в этом сильно огорчить. Правда, не сразу. Сейчас я ничего не собиралась ей рассказывать, как и ставить в известность о выбранном мною решении. А выбирать мне было из чего. И явно я тянулась мысленно к наименьшему, по моим убеждениям, злу, которое не могло сравниться с более пугающим меня злом в лице нелегальной организации, торгующей глупыми, как я, девственницами на онлайн-аукционах.

Конечно, я выбрала Стаффорда. И кто бы на моём месте его не выбрал? Причём при других обстоятельствах я сделала бы это снова… даже, если бы знала, чем для меня всё это закончится в самом ближайшем будущем.

Хотя, откуда я вообще могла такое знать? Я ведь действовала чисто по наитию и наобум. Мой план был настолько прост и нелеп, из-за чего не вселял в меня никакой уверенности касательно того, что я действительно чего-то добьюсь. Я, конечно, могла попросить Шайлу как-то свести меня с её отцом. Но в том-то и проблема. Мне нечего ему было предложить взамен кроме себя собой. А рассказывать Шайле о том, почему я хочу встретиться со Стаффордом… Едва ли бы я пережила подобный позор, грозящий мне потерей одной из своих лучших подруг.

Поэтому и пришлось придумать столь нелепый план с проникновением в дом Стаффордов. А ведь я даже не знала находился ли в это время Рейнальд в Юкайе или вообще в стране. Как и не имела никакого представления о том, чем на самом деле могла закончиться моя с ним встреча…

***

— …Дейзи… расставь ноги. Будь хорошей девочкой.

Как, впрочем, совершенно не предвидела того, что он заставит меня раздеться догола, ничего при этом не обещав взамен со своей стороны. И я выполню его приказ, поскольку буду готова и к этому (как и ко многому другому). И даже заставлю себя раздвинуть в стороны ноги, под вибрирующее звучание бархатного баритона Стаффорда в моей коже, нервных окончаниях и оцепеневшей от сумасшедших эмоций сущности.

— Умница… — и, самой собой, вздрогну, как только кончики его невыносимо нежных пальцев возобновят своё исследование по моему лобку, оставляя на немеющей коже новые чувственные метки, от которых меня накроет ещё более возбуждающим жаром, потому что… Потому что он доберётся до моих половых губ и открывшемуся его обозрению ноющему от аритмичных приливов крови клитору.

— Так ты утверждаешь, что ты девственница? — до меня не сразу дойдёт смысл его слов, если не считать насмешливой иронии в его невозмутимом голосе. Потому что в этот момент он скользнёт пальцами по моей горячей и, как вскоре выяснится, очень влажной промежности. И я, естественно, вздрогну и всхлипну, неосознанно и не специально. Просто не сдержавшись от той вспышки острых ощущений, которой меня пронзит в момент греховного вторжения Стаффорда в святая святых.

— Д-да… сэр!

— И твой парень никогда тебя до этого якобы там не ласкал? Или всё-таки ласкал?

Очень сложно концентрироваться на чужих словах и, тем более, что-то на них отвечать, когда тебя ласкают в самом интимном месте чужие пальцы и даже не останавливаются, когда тебе задают слишком откровенные вопросы. И когда тебя саму ведёт от всего этого до такой степени, что ты не можешь ни собраться с мыслями, ни сделать хоть что-то.

— Ласкал… — врать мужчине, которому я собиралась отдать свою девственность, и который в эти самые секунды неспешно массировал мне клитор, лаская поочерёдно влажные складочки моей возбуждающейся всё больше и больше киски?.. Едва ли бы у меня хватило на это сейчас и ума, и смелости.

Правда, мой ответ скорее походил на немощный всхлип, а мой взгляд то и дело куда-то проваливался, хотя и держался всё это время за пристальные и все подмечающие глаза Стаффорда.

— Куни делал?

Господи… Разве можно о таком расспрашивать, делая со мной такое?! Но, видимо, его это только забавляло, либо он получал от всех своих действий и расспросов дополнительное удовольствие.

— Д-да!.. — я опять всхлипнула и даже ненадолго закатила глаза, поскольку пульсация в клиторе под бесстыдным скольжением мужских пальцев стала невыносимой, и мне самой захотелось вдруг сжать бёдра… Вернее, зажать ими руку Рейнальда. Но, как ни странно, я сумела и удержаться, и устоять под натиском столь безумного порыва.

Я бы с радостью в этот момент отвела свой взгляд в сторону, но мне запретили это делать. Поэтому я и не сумела не увидеть, как на лепных губах Стаффорда вновь затлела ироничная ухмылка, а в его глазах прошлась пугающей тенью непонятная мне эмоция.

— И тебе нравилось то, что он с тобой делал? Точнее, как ты кончала под его языком?..

— Да… наверное… Пожалуйста! Зачем вы об этом спрашиваете?..

— Если ты уже успела забыть, Дейзи, здесь вопросы задаю я. Ты лишь отвечаешь и делаешь то, что я тебе приказываю делать.

— Так тебе нравилось кончать под языком своего парня? — никогда бы в жизни не подумала, что от столь откровенных (практически пошлых) вопросов, ещё и из уст человека, с которым я никогда раньше так близко не пересекалась и не общалась, можно так заводиться! Словно ему было мало меня возбуждать физически, усиливая свои нестерпимые ласки и проникновенным звучанием будто зыбкого баритона, и смыслом сказанных им слов.