— Это о чём речь? — удивился я.

— Ну как же, а лекция? У нас всё готово. Через два часа начало.

— А, вон вы о чём, а я уж об этом забыть успел. Время у нас есть, я так понимаю?

— Пока есть.

— Тогда я в баньку, а то от меня машинным маслом несёт, горючим и остальными жидкостями.

— Это можно.

В это время к нам подкатила на велосипеде Марина, с интересом рассматривая машину и военного. Вот соседи особого любопытства не проявляли, так лёгкий, уже привыкли, что у нашего двора постоянно какие-то дела творятся.

— Здрасьте, — кивнула та старлею, и посмотрела на меня. — Ты надолго?

— До ужина не ждите, думаю, даже позже буду.

— Хорошо.

Сегодня выходные были, воскресенье, мы не учились, да и малые все тут были. В отличие промышленных предприятий нас не переводили на постоянную учёбу, отменяя выходные, всё по старым довоенным срокам, разве что классы уплотнили. К нам вон ещё двух новичков втиснули. За некоторыми партами по трое сидели.

Сбегав в баню, она хоть и не топлена, но мыться можно, не так холодно, привёл себя в порядок. Потом собрался, оделся и, забрав конспекты, я их вечерами писал, не забыв гитару, направились к месту дислокации батальона. Ну или клуба какого, я не знал где будет проводиться лекция. Добрались нормально, пока ехали, я бездумно смотрел в окно на дома, улицы, прохожих, мысленно настраивая себя на общение с бойцами и командира батальона. К моему удивлению привезли меня на территорию какого-то завода, как-то потерялся пока ехали и не сразу сообразил какого. Оказалось, тут выпускали наши грузовики, те что шофёры в войсках ласково «Захаром» прозвали. В большом цеху, народу хватало, тут были не только военные, но и многие гражданские, видимо работники завода. Чуть позже я понял, что часть этих гражданских как раз из личного состава батальона, им форму пока ещё не выдали, видимо в наличии не было, шьют.

Когда меня представили, а оборудовано всё было хорошо, даже микрофон стоял, наверное, местные электрики постарались, я прошёл к нему и спокойно сказал:

— Здравствуйте, товарищи, — дождавшись, когда шум приветствия стихнет, добавил. — Я понимаю, что у вас есть множество вопросов на разные темы, но давайте их оставим к концу лекции. Сегодняшняя тема это новейшие методики современной войны. Когда изучим эту тему, вернёмся к вопросам. Советую вам на листках написать вопросы и передать их мне, я буду озвучивать и отвечать. Намекну, что вопросы, написанные на масле, намазанном на хлеб и покрытом сверху кружочками колбасы, будут рассматриваться в первую очередь.

Переждав, когда в цехе стихнет смех, я поправил конспекты что лежали передо мной и, осмотрев собравшихся, начал говорить:

— Не нужно думать, что я вот такой специалист. Нет, я передаю вам то, что слышал от фронтовиков, я передам вам их опыт, полученный с боями, потерями и поражениями. Я методист, что изучив тот опыт, что получили фронтовики, подготовил из него учебный материал. Вы бы и сами его легко могли получить, посетив госпитали и пообщавшись с ранеными, но не думаю, что такая простая мысль кому-то пришла в голову. А ведь можно обобщить этот опыт и распространить его по войскам в виде инструкций и методичек что заметно снизит потери. Ладно, начнём. Сразу скажу, чтобы отпали сомнения, современные методики войны базируются на плотном взаимодействии разных родов войск, что немцы блестяще демонстрируют. Я их не хвалю, просто говорю, они враг, но и у них есть чему поучиться. Начнём с взаимодействия стрелкового батальона и артиллерии, что вам, кстати говоря, вполне актуально. Советую записывать, эту аналитическую выкладку мне дал полковник артиллерии, так что я знаю, о чём говорю. Первый параграф: взаимодействие батальона с противотанковой батареей, что обычно приписана к этому батальону. Как не допустить скорой потери батареи и сохранить её для следующих боёв. Ведь как, обычно потери среди противотанкистов в первом же бою существенные, второй бой переживают единицы, и остаётся пехота одна с голой жопой против танков. Как этого не допустить. Объяснение простое, постоянная смена позиций, пока три орудия меняют позиции, а запасных должно быть подготовлено много, четвёртое стреляет. Это если батарея четырёхорудийная, что бывает не всегда. Никогда не стрелять с одного места, после каждого боя, через силу, даже если их не останется, готовить запасные позиции. Можно привлекать для этого пехоту…

Говорил я долго, изредка прерываясь, чтобы попить воды, горло пересыхало, не сразу, но я вдруг заметил Сталина, он сидел в стороне за спинами командиров, и внимательно слушал. Я бы его и не заметил, маскировался хорошо, но его Поскрёбышев выдал блеском лысины. Присмотрелся, узнал, и кивнул, здороваясь, получив такой же кивок. Дальше я на этого важного гостя внимания не обращал. Лишь раз охрана у них дернулась, когда я достал учебное пособие, «лимонку» примотанную к палке, заготовка для растяжки, и в течение получаса показывал разные способы применения таких минных ловушек. Заканчивал с одной темой и переходил ко второй. По конец когда, как и обещал начал отвечать на вопросы, отметил, что Сталин успел исчезнуть, как и когда я так и не заметил. А гранату у меня всё-таки отобрали и не вернули.

Когда мы ехали обратно, ещё было светло, хотя до наступления темноты осталось меньше часа. Хорошо пообщались. Меня ведь в обед забрали из дома, и хотя банкет был, где я исполнил несколько песен, нормально поесть не смог. При этом, как ни странно, встречей довольными остались все, как я, так и все слушатели. Вот и сейчас у меня шёл отходняк, я не реагировал на внешние раздражители, весь на лекции выложился, поэтому и не общаясь со словоохотливым водителем, что отвозил меня обратно, рядом сидел всё тот же командир, оказавшийся адъютантом батальона. И такая должность была в этом подразделении.

— А ну тормозни, — встрепенулся я, пристально рассматривая в толпе прохожих, все с работы шли, некоторые просто гуляли, поэтому людей, многие были в военной форме, было много.

— Что случилось? — поинтересовался адъютант, оборачиваясь, я сзади сидел, как король.

Водитель уже припарковался, так что говорил я спокойно, ну почти, голос слегка от волнения подрагивал.

— Помните, я рассказывал о диверсантах, что выслеживал под Москвой, да упустил, но на другую группу вывел комендантскую роту? Как пример ставил?

— Помню, пять девчат они зарезали и водителя.

— Там лейтенант был из диверсантов, описывая тот случай я отметил, что уверен, что лейтенанта из наших, вырос в Союзе.

— И что?

— Вот там видишь летчика, что лыбится с двумя девицами? Это он.

— То есть это тот самый диверсант?! — сразу же взревел стралей, лапая кобуру на боку. Да и водитель тоже насторожился.

— Не дёргайтесь, а то внимание привлечёте.

— Так брать его надо! — был крик души адъютанта батальона.

— Ага, потом следователи НКВД тебя отблагодарят, точно промеж ушей. Спасибо точно не скажут. Ну возьмём мы его, возможно даже живым, во что я не особо верю, подготовка у вас не та, а меня он близко не подпустит, узнает. Время потеряем, пока допросят, всё выяснят, сообщники уйдут. Нет, нужно к нему прицепить наблюдателей, чтобы те поводили его по укромным местам, к своим помощникам в городе, выдал их, тогда не зря те девчата на дороги погибли. Всю сеть вскроем, а не одного диверсанта.