— Ты не имеешь право встревать, де Сегюр! — проорал мужчина в кольчуге и, обернувшись, Марк, наконец, узнал его.

— Я вижу, виконт де Комборн, вам мало тех бед, что обрушились на вашу голову последнее время? Вам не жаль себя, так, может, вспомните о сыне и не станете хоронить его будущее?

— Я здесь, де Сегюр, и я поддерживаю своего отца! — раздался молодой голос и Марк увидел высокого светловолосого юношу, наряженного в красивую кольчугу. — Я готов сразиться с тобой здесь и сейчас, чтоб очистить нам дорогу.

— Я принимаю твой вызов, де Комборн! — злобно крикнул Марк и вытащил меч.

Но стоило ему сделать это, как виконт, оттолкнул сына назад и закрыл его собой.

— Он тут ни при чём! Уйдите, господин барон, дайте нам разобраться во всём самим…

— Вы готовы устроить поножовщину под окнами короля, и хотите, что б я ушёл отсюда? — поинтересовался Марк, сжимая эфес меча. — Скорее, я препровожу вас и вашего сына в подвал Серой башни по обвинению в уличных беспорядках и нападении на чужой дом!

В это время толпа, заворожённо наблюдавшая за происходящим, начала рассеиваться, и появились стражники во главе с капитаном крепости. Увидев его, Марк скомандовал:

— Разогнать толпу! Окружить людей де Комборна и встать цепью у дверей Анжу. Всех, кто не подчиниться приказу убрать оружие немедленно, арестовать и в тюрьму! В случае сопротивления — убить на месте!

Капитан, поймав его взгляд, кивнул и быстрыми жестами распределил своих солдат, как ему было указано. Очутившись в окружении, виконт мрачно взглянул на Марка, но без возражений с лязгом загнал меч в ножны. Его люди тоже убрали оружие.

— Мы уходим, — проговорил де Комборн.

— Пусть идут, — Марк взглянул на капитана.

Стражники расступились, и виконт направился в сторону Королевской улицы, а барон обернулся к Анжу.

— Что происходит, ваше сиятельство? Вы забыли, где находитесь?

— Как видите, мы лишь оборонялись, ваша светлость, — проворчал граф, тоже убирая меч. — Эти псы явились сюда требовать ответа, в то время как сами должны отвечать по закону.

— Вот! — кивнул Марк. — Как хорошо, что вы, наконец, вспомнили о законе! Если вам нанесли обиду, то вовсе незачем устраивать беспорядки. У нас есть суд и полиция, если вас оскорбили либо иным способом нарушили ваши права, подайте жалобу, но не лейте кровь на эти камни.

— Я понял вас, — граф мрачно смотрел на него. — Если б я находился за стенами Сен-Марко, то мог бы самостоятельно отстоять свою честь и честь моей семьи, но находясь в городе, принадлежащем королю, я должен подчиняться установленным законам. Хоть мне и нелегко передавать кому-то это бремя, поскольку я сам считаю себя в силах защититься и воздать своим обидчикам по заслугам!

Он снова с пылом взглянул на Марка, но тот только покачал головой.

— Я знаю, что вы отважный воин и никогда не бежали от врага, ваше сиятельство. Но вы не на войне, вы здесь, в Сен-Марко. Наш король нуждается в поддержке, он молод и принял на свои плечи тяжкую ношу. Не создавайте ему дополнительные проблемы. Только кровавой бойни под стенами дворца ему сейчас и не хватало.

— Не отчитывайте меня, как несмышлёного пажа, — без тени обиды проворчал граф. — Я обещаю, что не полезу в драку. Но не могу поручиться за этого пса де Комборна.

— Вряд ли он нуждается в вашем поручительстве, и потому я сам приму меры, что б и он вёл себя разумно. Капитан, оставьте десяток стражников возле этого дома до особых распоряжений.

— Вы берёте меня под арест? — невесело усмехнулся Анжу.

— Скорее, под охрану, и не вас, а ваш дом.

— Как вам будет угодно.

Граф вздохнул и, кивнув на прощание, начал подниматься по ступеням лестницы к двери.

Вернувшись в Серую башню, Марк направился к себе, но неожиданно увидел на верхних ступенях винтовой лестницы графа Раймунда. Заметив его, граф скомандовал:

— Зайди ко мне, — и, развернувшись, пошёл наверх.

«Как собаке свистнул», — подумал Марк, но безропотно пошёл следом.

Войдя в свой кабинет, Раймунд прошествовал к креслу за столом, а Марк, не дожидаясь приглашения, сел на стул перед ним. Граф какое-то время перебирал бумаги на столе, а потом нашёл нужную и строго взглянул на барона.

— Почему де Розетто всё ещё разгуливает на свободе, если уже есть доказательства, что он передал подкинутую нами информацию на север? Его сразу же нужно было арестовать.

— Зачем? — спросил Марк и, взяв со стола бронзовый нож для резки бумаги, провёл пальцами по узорчатой рукоятке. — Он трусоват и довольно изворотлив. Всё, что я хочу знать, он и сам мне расскажет, а после я намерен его перевербовать и продолжить игру с северными баронами. Если они его раскроют, не велика потеря, но, думаю, он сумеет продержаться хотя бы до тех пор, когда мы сможем укрепить свои связи в этом направлении. Де Гобер и Беренгар со своими вассалами и союзниками обеспечат королю поддержку в северных землях, но пока этого не случилось, нужно хотя бы держать враждебно настроенных к нам баронов под надзором.

— Ты уверен, что сможешь контролировать этого де Розетто?

— Без труда. Он крутится при дворе потому, что ему здесь нравится. Он наслаждается тем, что шастает по дворцу, имеет возможность поклониться тем, о ком говорят, и посплетничать с такими же бездельниками, как и он сам. За право сохранить возможность так жить, он продаст родного отца и мать в придачу. А если я его хорошенько припугну, например, покажу застенки и пыточные камеры, то страх спуститься из парадных зал на несколько этажей ниже, удержит его от опрометчивых поступков вроде нового предательства. Не беспокойтесь, ваше сиятельство, я буду держать его на коротком поводке и изредка напоминать ему, что жизнь, увы, не вечна, а приятная жизнь — тем более.

— Ну, если ты так уверен, то продолжай, — после некоторого раздумья кивнул граф и сразу же перешёл к другой теме: — Что это за история со стычкой на Королевской площади? Мне доложили, что ты там был и сумел пресечь кровопролитие.

— Ну, ваше сиятельство, это же не штурм Бламонта! — пожал плечами Марк. — Граф Анжу и виконт де Комборн что-то не поделили и решили разобраться с этим привычным для них способом, то есть надавав друг другу тумаков…

— Мне казалось, речь шла о мечах и стрелах.

— Всё обошлось. Они разошлись в стороны, правда, бросая друг на друга свирепые взгляды.

— То есть, этим дело