Олег смотрел на меня с доброжелательным интересом. Его общество было приятно, он держался очень просто. Я не чувствовала себя провинциальной пигалицей, очутившейся в компании столичного пижона – лощёного, самоуверенного.

Нет, вовсе нет.

Наверное, на моём лице отражалась борьба, происходящая в данный момент в сердце.

– Поражена размером вознаграждения, – искренне призналась я.

– Учтите, если даже Альберт Васильев не станет мэром, вы эти деньги всё равно получите.

– Что? – пискнула я.

Нет, так нельзя! Зачем он меня мучает? Я не хочу работать на Васильева, – он мне противен.

НО ДЕНЬГИ! ДЕНЬГИ! ДЕНЬГИ!

Боже мой, какие деньги…

– Отлучусь на минутку, – смущённо кивнула я в сторону туалета.

Олег тут же подскочил и отодвинул мой стул.

Как он галантен!

Что его заставляет прыгать вокруг меня – хорошие манеры или необходимость добиться моего расположения? Неужели Альберт Васильев так сильно во мне нуждается?

Невероятно.

– Юля, заказать вам пока кофе?

– Лучше закажите безалкогольный мохито, – ответила я на ходу.

Меня сейчас и без кофе бросило в жар. Щёки горят. Не каждый день получаешь такие предложения!

Когда я вернулась из туалета, бокал с коктейлем уже был на столе. Я опустошила его за минуту.

– Юля, вы не обязаны отвечать прямо сейчас, – наконец улыбнулся Олег. – Давайте мы с вами ещё раз встретимся и спокойно всё обсудим. Я понимаю ваши сомнения. Альберт Васильев – личность неоднозначная. Но вероятно, вы не всё про него знаете.

Неужели он ещё что-то натворил?

– Возможно, мне удастся убедить вас, что он достойный кандидат на пост мэра. Давайте назначим рандеву.

Надо немедленно отказаться.

Надо твёрдо сказать: «Нет!»

– Давайте, – пролепетала я. У меня пылало лицо, а к влажной спине прилипла кофта. Я ощущала себя жалкой и безвольной.

Вернувшись в редакцию, я уселась за рабочий стол с твёрдым намерением проанализировать состоявшийся разговор и во всём разобраться.

1. Какие конкретно эмоции вызвало во мне предложение Олега? Почему? Как это меня характеризует?

2. Что будет, если я соглашусь? Как в этом случае я буду к себе относиться?

3. Альберт Васильев. Действительно ли он свинья? А вдруг – вовсе нет? Возможно, он всего лишь поросёнок и искренне желает измениться. И станет самым справедливым и успешным мэром в истории нашего города?

4. А разве действующий мэр безупречен? Конечно нет! У него тоже рыльце в пушку. И другие два кандидата – далеко не ангелы. Все они из одного теста… Если разобраться, народ будет сравнивать соперников, руководствуясь вовсе не критерием «что хорошего сделает этот человек для города и горожан, став мэром». Вовсе нет! Люди будут думать так: вот этот уже наворовался и обеспечил себя, детей и всех родственников до пятого колена… А этот – ещё нет, он стоит на старте и раздувает ноздри от предвкушения…

Эх, Юля, Юля!

Не надо составлять список. Не надо размышлять и анализировать. Всё, что от меня требуется, сказать Олегу Вадимовичу: спасибо за лестное предложение, но меня оно не заинтересовало.

И точка.

В половине седьмого вечера, решив закончить трудовой день, я вышла на улицу из здания редакции. Резко похолодало, моросил дождь. Я замерла на крыльце, упиваясь ощущением свежести. Хмурое небо висело над головой лохматым куском серой ваты, пахло осенью, мелкие капли дождя летели в лицо, – и мне это нравилось. Даже возникла крамольная мысль бросить машину на парковке и прогуляться домой пешком. Но я конечно же тут же передумала. Мокрый асфальт блестел, сгущались хрустальные сумерки, и мне вдруг стало ужасно жаль, что ещё один прекрасный вечер уходящего лета мы с Никитой проведём врозь. А как было бы здорово прогуляться по вечерним улицам вдвоём, бесстрашно подставляя лица прохладному дождю, согревая друг друга объятьями и поцелуями…

И тут я увидела странного мужчину в чёрном плаще. Он стоял на противоположной стороне дороги и буравил меня взглядом. Испугавшись, что тип принадлежит к сообществу эксгибиционистов и сейчас ловко распахнёт свой чёрный плащ, я отвернулась и ринулась на парковку.

Скорее домой!

Официально я не замужем. Но все прелести замужества познала сполна. Семья в базовой комплектации предполагает наличие свекрови. С Никитиной мамой меня связывают самые нежные, добросердечные отношения. Ланочка Александровна – ангел, а не женщина!

– Юля, ты что, забыла! Мы ведь сегодня ещё должны были заехать в пенсионный фонд!

Я молча перестроилась через четыре полосы в крайний левый ряд, развернулась на светофоре, и вот мы уже мчимся в противоположном направлении. А вспомнить о пенсионном фонде на десять минут раньше, когда мы проезжали мимо, было конечно же нельзя!

– Почему ты не носишь костюм и платья, которые я привезла тебе из Лондона?

– Э-э-э…

– Снова влезла в джинсы! Юля, в твоём возрасте смешно прикидываться подростком.

– Я не прикидываюсь.

– Но одеваешься так, словно мечтаешь выглядеть пятнадцатилетней.

– Не мечтаю. Мне нравится мой возраст.

– Ты проехала парковку.

– Это была не парковка. Там висит знак.

– Почему тогда все там стоят?

Действительно, почему?

Для кого все эти запрещающие знаки, двойные линии, «кирпичи»? Наверное, для меня одной и ещё парочки ненормальных педантов, зацикленных на соблюдении правил дорожного движения…

– Нет, это точно была парковка. И весьма удобная! А теперь, Юля, по твоей милости нам топать восемь километров по каким-то буеракам!

Вот так, мило пикируясь, мы растратили утро. Два магазина, супермаркет, торговый центр, энергосбыт, банк, пенсионный фонд…

Я дотащила миллион пакетов до квартиры свекрови.

– Юлечка, – сладко проворковала она из кухни. – Подожди, не уходи! Сейчас попьём чайку! А хочешь, сварю тебе кофе?

Чего это вдруг?

Но… Ладно.

От кофе я, конечно, не откажусь. К тому же ощущаю себя невероятно уставшей. Как выматывает беготня по магазинам!

Я успела полюбоваться фотографией пятилетнего Никитушки, а также фотографией десятилетнего, пятнадцатилетнего, двадцатилетнего Никиты и с замирающим сердцем уставилась на своё собственное изображение! Это что-то новенькое! Раньше моего фото здесь не было. А теперь я тоже присутствовала в Ланочкиной экспозиции – на большом снимке мы с Никитой обнимались и смотрели прямо в объектив счастливыми глазами.