- Всему своему время, - улыбаясь, говорила мне старушка, после очередной моей просьбы рассказать о ментальной магии. – Мелани, разум очень тонкая и хрупкая вещь. Потерпи, навыки и мастерство придут со временем и тогда тебе станет доступна и ментальная магия.

- Ждать,… терпеть,… сколько можно, - по-доброму ворчала я, прекрасно понимая слова Гайи, но все же.

Каждый вечер знахарка поила меня отварами трав, в надежде, что мой мозг отреагирует хоть на один из лекарственных сборов. Надежда теплилась во мне каждый вечер, глотая, не вкусные отвары, мечтала, что вот-вот все вспомню, завтра проснусь и все пойму. И каждое утро меня ждало разочарование.

- Ничего, ничего, - утешала меня старушка, гладя по спине, - не помогут травки, ты сама себе поможешь.

Перед сном я часто задавалась вопросом: как я оказалась на той поляне? Но ответ мне так и не приходил. Но чем больше размышляла над этим, тем больше приходила к мысли, что скорей всего кто-то приложил руку к моей потере памяти. Ой, неспроста все, неспроста.

Чаще всего я запрещала себе думать о грустном. У меня была цель, к которой нужно стремиться, как бы трудно не было сейчас, все изменится. А трудности пока лишь моральные, с которыми я просто обязана справиться. «Я жива и здорова, - размышляла в особенно унылые моменты, - это самое главное, а с остальным как-нибудь справлюсь».

В один из вечеров, когда Аарон как обычно был на охоте, мы с Гаей сидели за столом после ужина и болтали. Я делилась своими ощущениями и переживаниями с пожилой женщиной. Больше толком и поделиться было не с кем…

- Мне так приятно смотреть на вас с Аароном, - вздыхая, говорила, делая глоток из кружки, - у вас такие доверительные отношения.

- Да, - при упоминании о сыне лицо женщины расплылось в нежной улыбке, - сын у меня хорошим человеком вырос, смотрю на него, и сердце радостней бьется.

- Он хороший, но и вы замечательная мать, - искренне ответила я. – Только у такой замечательной женщины как вы мог вырасти такой мужчина, сильный, честный и ответственный.

- Спасибо, милая, - на глаза старушки навернулись слезы. Я пододвинулась ближе и обняла ее, пытаясь подарить ей максимум тепла.

- Хотелось бы и мне помнить своих родителей, - больше всего меня угнетало даже не то, что я очнулась неизвестно где, а то, что не помню свои корни.

- Можно поправить это дело, если есть желания. – Накрыв мою ладонь своей, сказала Гая. От такого, простого движения на душе у меня потеплело, и я улыбнулась уголками губ. – У каждой матери со своим ребенком тесная связь, которая сохраняется, даже если, не дай Богиня, один из них умер. Если у тебя есть желание, могу с помощью этой связи дать тебе увидеть ее, а может быть даже и отрывок ее жизни. Я понимаю, что это не совсем то, но все же.

- Конечно, у меня есть желание! - внутри меня все затрепетало, неужели можно сделать, так что бы я, пусть и не долго, но увидела мать? Не могу поверить своему счастью!

- Значит, я помогу тебе, - вставая из-за стола, произнесла женщина.

Знахарка направила к серванту, как я окрестила шкаф, в котором хранились травы, и долго что-то там выискивала. Найдя, что искала и, кинув в котелок, Гайя залила содержимое водой и поставила на огонь. Вообще хозяйка дома не отличалась многословностью и выглядела иногда сурово, но за эти три месяца, моего пребывания здесь, я успела к ней привязаться.

- Пей, - вырвала меня из размышлений подошедшая женщина, протягивая мне кружку с резко пахнущим заваренным травяным сбором. Над кружкой поднимался пар, но долго не раздумывая, слегка подув для приличия, выпила отвар.

В ушах зашумело, а голова закружилась. Глаза сами начали закрываться, но я стоически терпела и разлепляла веки. Сидеть на табуретки становилось все неудобней, поэтому оперлась на стол, но долго сдерживать себя была уже не в силах. Я провалилась в сон.

Открыв глаза, увидела светлую комнату с высокими потолками, обставленную в теплой бежевой гамме. Рядом с окном стояла детская резная деревянная кроватка, над которой склонилась молодая женщина и тихо напевала колыбельную. У нее были очень длинные темно-изумрудные волосы, которые вились легкими локонами. Женщина была одета в красивое бежевое платье в пол, с воротником стойкой, и отделанное по манжетам тонким кружевом, на копчике позвоночник этой женщины не заканчивался, поэтому в платье было специальное отверстие, также обработанное кружевом, что добавляло пикантности ее внешнему виду. Наряд сидело идеально на тонкой фигуре незнакомки.

Женщина повернулась лицом ко мне, и я онемела, увидев будто бы в зеркале свои глаза, так странно и жутко это смотрелось, что по моей спине пробежалось стадо мурашек. Из волос женщины слегка выступали тёмно-коричневые рожки, что выглядело экзотично, но ей, безусловно, шло. На заднем плане в колыбели лежал темноволосый малыш, на вид ему не более двух лет, и болтал ножками, а зеленоволосая девушка смотрела на него с такой нежностью и любовью, что у меня защемило сердце.

Догадаться, что это и есть моя мама, а в кроватке лежу я, было не трудно. Образ этой женщины, теперь навсегда отпечатался в моей памяти. Более красивую и утончённую красавицу я себе и представить не могла. В это мгновение меня затопила нежность, я ловила момент, наслаждаясь глядя на мать, такую близкую, но в тоже время очень далекую. На мои глаза навернулись слезы, так хотелось подойти к ней, обнять ее, но это всего не реально, как жаль.

Она была прекрасна, другого слова невозможно было подобрать. Женщина имела красивые черты лица: выразительные глаза выделялись на бледном лице, тонкий чуть курносый нос, пухлые розовые губы нежно улыбались малышке в колыбели. Я чувствовала запах матери, состоящий из свежих цветочных нот, именно так во всех моих мечтах пах дом, о котором мечтала вечерами пред сном, а оказывается это запах женщины, подарившей мне жизнь. Удивительно красива моя мама.

Дверь в противоположной стороне от детской кровати с грохотом отварилась, и на пороге оказался черноволосый мужчина, на вид ему было не больше тридцати, высокий, с широкими плечами, гордой осанкой, и пронзительными черными глазами. Лицо этого мужчины, возможно, было красиво, но всю красоту затмевали гнев и злоба которые сочились из его нутра. Я вздрогнула, этот представитель сильного пола меня откровенно пугал.

- Не трогай ее, Самуэль! - пронзительно закричала женщина, ее голос был окрашен в цвета панического ужаса, - делай, что хочешь со мной, но только не трогай ее!

- Отойди, Анимаиса, - голос мужчины источал угрозу, – Не стой на моем пути!

Женщина не двинулась с места и уверенно смотрела в глаза мужчине. В один шаг Самуэль пересек всю комнату и оказался около моей матери, одной рукой он схватил Анимаису за хрупкую шею, и приподнял над полом.

- Нет! Перестань! Отпусти ее! – вырвалось у меня, а на глаза навернулись слезы. Но никто не шелохнулся, будто бы и не слышал моего крика.

- Что не ясного в моих словах? – черные глаза схлестнулись с изумрудными, и мне показалось, что сейчас полетят искры, но этого не случилось.