Утренний поезд в памяти почти не отложился. Я видел сюрреалистические сны, насыщенные цветовыми переходами. Временами в кадре мелькало двухместное купе, безоблачное небо в оконном проеме. Варвара перед зеркалом красовалась громоздкой соломенной шляпой, кривила губы.

– Милая шляпка, – бормотал я.

– А, по-моему, просто каска, – она скептически поджимала губы. – А если перевернуть, то целый окоп. Зато скидка бешеная – девяносто шесть процентов…

Вокзал в провинциальном Фрондеро я почти не запомнил. Сон гудел в голове, как колокол. Местная автостанция не очень опрятного вида, автобус, следующий мимо Мариньи, не заезжая в нее, простые женщины в широких юбках и парусиновых тапочках с подошвой из переплетенных веревок, мужчины в гетрах, жилетах, облегающих штанах до колен…

Я очнулся, когда под ногами распахнулась бирюзовая гладь. Ни островков, ни рифов – искрилась, тихо вздымалась масса воды. Белели одинокие паруса. Белый городок, похожий на мираж, раскинулся под горой в обрамлении скал из вулканического туфа. Строения ослепительно сверкали в лучах солнца. Практически все дома одного цвета – белого, жались друг к дружке, улочки замысловато закручивались, пропадая за высокими заборами. По шоссе вдоль моря проносились машины. В дорогу вливалась еще одна: она сползала с горы метрах в трехстах от нашего «поста». На ней также наблюдалось движение.

– Пуэблос бланко, – мечтательно вздохнула Варвара, водружая на нос солнцезащитные очки. – Белый город. Посмотри, как пафосно возле моря. Пойдем, Андрей Иванович. Если верить Гугл-картам, до Плата-дель-Торо метров восемьсот. И давай поосторожнее, что ли. Два трупа в этом странном деле уже есть…

Не улица, а заросшая тропической флорой площадь. Надменные особняки взирали на нас из-за оград. Со стороны моря всё утопало в зелени. Заросли игольчатого благоухающего розмарина, дикая фисташка под заборами. Горделивая ограда из стальных прутьев, подъездная дорожка, окаймленная клумбами с живыми розами. На дальней стороне дороги сутулый тип в сером комбинезоне, весь морщинистый, угрюмый, усердно подметал тротуар. Покосился на нас, словно мы тут мусорим. На территории «мавританского замка» за спиной дворника стрекотала газонокосилка – еще один тип, но только в синем комбинезоне, ухаживал за вверенной территорией. Проехал черный «Ламборджини» – за рулем красовался разрисованный панк с петухом на макушке. Мы проводили его взглядами.

– Петух, – презрительно фыркнула Варвара.

– Символ свободной Франции, – добавил я. – Попробуй объяснить это российским зэкам.

На наш звонок образовался мужчина в серо-черной опрятной униформе – с рацией и кобурой на поясе. Надменно прослушал ломаный испанский в исполнении Варвары. Покачал головой. Варвара повторила по-английски. Мужчина пожал плечами.

– Хэллоу, приятель, – сообразил я. – Госпожа Эльвира дома?

– Так бы и сказали, – проворчал охранник на языке родных осин, берез и колдобин и куда-то удалился. Мы с Варварой переглянулись, пожали плечами.

– Козел, – вздохнула Варвара.

– А как по-испански «козел»? – спросил я.

– Cabron, – она покосилась на меня как-то странно.

– А «коза»?

– Cabra…

Ждать пришлось минут пять. Сиеста. Из знойного послеобеденного воздуха материализовался белобрысый поджарый субъект с прической «ежиком». Он носил цивильный, недешевый костюм. Окинул нас внимательным голубым взором, в котором не было ни любопытства, ни антипатии.

– Здравствуйте, – сказал я. – Господин Йоран Ворген? Начальник охраны на Плата-дель-Торо, 14?

– Здравствуйте, – отозвался субъект на сносном русском. – Чем обязан?

– Если госпожа Эльвира дома, то она должна была сообщить о нашем прибытии. Наши фамилии Раевский и Архиреева.

Тонкая ухмылка пробилась сквозь бездну невозмутимости.

– Да, госпожа Эльвира говорила… Ваши документы, пожалуйста.

Произошло знакомство с нашими бумагами, субъект сделал знак охраннику, в воротах образовалась створка, и мы и просочились на территорию поместья.

– Госпожа Эльвира дома? – повторил я. – С ней все в порядке? Она может нас принять?

– Может, господа. С ней все в порядке. Но она вас не примет.

– Вот как? – удивился я.

– Проходите, – Ворген кивнул на мощенную цветным кирпичом дорожку. – К сожалению, не могу составить вам компанию. Некогда.

Он явился из воздуха, туда же и пропал. Мы с Варварой зевнули по сторонам, а когда сошлись в той точке, где находился господин Ворген, обнаружили пустое место. «Cabron» неторопливо закрыл калитку и удалился в будку на воротах.

«Караульная» служба здесь была поставлена грамотно. Перелезть через ограду затруднительно: стальные прутья на концах острее, чем наконечники копий. Камеры через три метра. Ограда оплетена проводами с чувствительными датчиками. Мертвая зона с двух сторон перед оградой – ни деревьев, ни растений. Ветки далеко – даже если ты умелец в «лазьбе» по деревьям, махнуть через ограду нереально.

– За нами никто не следит, Андрюша, – зачарованно прошептала Варвара. – Они демонстративно делают вид, что им на нас плевать. Это нормально?

– Не знаю, – отозвался я. – Хотелось бы в первую очередь разобраться с Эльвирой…

Мы шли по дорожке, мимо рослых рододендронов, стриженых карликовых деревьев с глянцевой листвой – похожих одновременно и на лавр, и на мирт. Через минуту мы оказались в поле зрения еще одного субъекта в форменном комбинезоне. Он сидел перед клумбой, заросшей шарообразными георгинами, и что-то в ней преображал с помощью секатора и миниатюрной лопатки. Тип был длинный, нескладный, рыжий, обладал водянистым взором, двойным подбородком – то есть был персоной малопривлекательной. Он покосился в нашу сторону и повернулся боком.

– Приветствую вас, сударь, – поздоровался я.

Садовник даже ухом не повел, хотя уши у него были выдающиеся, торчали, как лопухи, и, видимо, неплохо слышали.

– У меня такое ощущение, что нас здесь не любят, – шепнула Варвара.

Помедлив, я тронулся дальше. Резко оглянулся. Садовник беспокойно повел плечами, уткнулся в свою работу.

– Все очень просто, – успокоил я. – Садовника зовут Тынис, он эстонец, а эстонцы не страдают повышенным потоотделением от любви к русским.

– А что, на наших физиономиях написано, откуда мы явились? – Варвара недоуменно повела плечами. – Мы вроде не в зипунах, не в валенках.

– Возможно, местные в курсе, кого поджидает Эльвира. Хотя странно, конечно: эстонец работает в доме, где проживают выходцы из России…

Ощущение абсурда не проходило. Оно усугублялось. Где же дом? Мы двигались по зеленому парку, засаженному рододендронами, отцветшими рослыми магнолиями. Аллейка извивалась знаком бесконечности. Смутное подозрение шевельнулось в голове: мы идем по кругу, недобрый тип по фамилии Ворген намеренно отправил нас данным маршрутом, мы скоро вернемся к воротам. А когда упремся в них, нас пинками выставят на улицу.