Толчком к написанию Dissertazione sopra i Vampiri послужили разнообразные дискуссии, проводившиеся на протяжении 1738–1739 годов в Риме в покоях кардинала Шраттембаха, епископа города Ольмютц. Шраттембах решил организовать эти дискуссии в связи с официальными докладами о случаях вампиризма, представленными ему собранием каноников его епархии. Кардинал ожидал советов и сотрудничества от различных ученых членов Священной Коллегии и других прелатов. Среди них был и Даванцати, который откровенно признается, что до тех пор, пока кардинал не обратился к нему за советом, подробно изложив суть дела, он не имел ни малейшего представления о вампирах.

Свое произведение Даванцати начинает с изложения широко известных и подкрепленных свидетельствами случаев вампиризма, особенно тех, что имели место в Германии на протяжении недавнего периода, в 1720–1739 годах. Он демонстрирует хорошее знание литературы на эту тему. Архиепископ решает, что данные феномены нельзя отнести к разряду видений и призраков, а следует объяснять каким-то совершений иным способом. Он находит, что, за редким исключением, как древние, так и современные философы, видимо, ничего не знают о вампиризме, который сам автор, подкрепляя свои доводы соответствующими ссылками на книгу „Malleus Malleficarum“ („Молот ведьм“) и на Дельрио, совершенно справедливо считает дьявольским по своему происхождению, независимо от того, является он иллюзией или нет. Далее Даванцати пускается в довольно пространные, занимающие несколько весьма интересных глав, рассуждения о степени демонической мощи. В главе XIII автор говорит „Delle forza della Fantasia“,[63] а в главе XIV он утверждает, „Che le apparizioni de' fantasmi, e dell' ombre de' Morti, di cui fanno menzione gli Storici, non siano altro che effetto di fantasia“.[64] Здесь мы берем на себя смелость вступить в дискуссию с автором, и сегодня большинство исследователей согласится, что его аргументация по меньшей мере рискованна. Не можем мы принять и того, „что явление вампиров — это не более, чем игра воображения“. Истина лежит гораздо глубже, что хорошо знал Леоне Аллаччи. И тем не менее, при всех своих промахах и недостатках „Трактат о вампирах“ заслуживает серьезного изучения: многие материалы в нем поданы просто прекрасно, многое очень ценно, хотя в свете более полных исследований и более точных знаний выводы автора не могут получить надежного подтверждения.

Еще более громкую известность, чем книга Даванцати, получили „Рассуждения о явлениях ангелов, демонов и духов, а также призраков и вампиров в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии“, опубликованные в 1746 году в Париже издательством Дебюра старшего (в двух томах ин дуодецимо[65]). Работа эта неоднократно переиздавалась и была переведена в 1752 году на немецкий язык, а в 1759 — на английский; второе издание вышло в свет в 1757–1758 годах. В свое время книга пользовалась огромнейшим авторитетом, а поскольку на нее постоянно ссылаются и в наши дни, то будет весьма уместно вкратце рассказать о ее авторе — крупном специалисте в своей области.

Дон Огюстэн Кальмэ, прославившийся как толкователь Библии, родился в Мени-ла-Орнь, близ Коммерси (Лотарингия) 26 февраля 1672 года и скончался в аббатстве Сенон, близ Сен-Дье, 25 октября 1757 года. Он обучался у монахов бенедиктинского монастыря в местечке Брей, и в 1688 году сам вступил в этот просвещенный орден в аббатстве св. Мансюи. На следующий год его туда официально приняли, а 17 марта 1688 года посвятили в духовный сан. Вскоре в аббатстве Муайен-Мутье, где Огюстэн Кальмэ стал преподавать философию и теологию, он призвал всю общину помочь ему со сбором материалов для его обширного труда по Библии. Первый том его огромной книги комментариев „Буквальное толкование всех книг Ветхого и Нового заветов“ вышел в свет в 1707 году в Париже, а последний из двадцати трех томов форматом в 1/4 листа был опубликован лишь в 1716 году. На протяжении XVIII века появилось несколько наиболее значительных переизданий этой работы, включая две ее версии на латыни: первая в переводе Ф. Вечелли была выпущена издательствами в Венеции и во Франкфурте в шести томах ин-фолио в 1730 году, вторая — версия Манси Лукка, в девяти томах ин-фолио, вышла в свет в 1730–1733 годах; она впоследствии выдержала по крайней мере еще два издания. Вряд ли такой энциклопедический труд обошелся без отдельных мелких промахов, которые могут послужить поводом для критики, зато достоинства его непреходящи, а эрудиция автора воистину потрясает. И это лишь один из множества научных трудов на библейские темы, опубликованных доном Кальмэ; значение его работ современники ценили столь высоко, что трактаты Кальмэ сразу же переводились на латынь и основные современные европейские языки. Если добавить к этому его исторические и философские сочинения, то творческая плодовитость великого французского ученого кажется почти неправдоподобной. Столь выдающемуся человеку просто не могли не оказывать высокие почести в его собственной конгрегации, и лишь по убедительной просьбе самого Кальмэ папа Бенедикт XIII отказался от своих настойчивых попыток пожаловать ему кардинальскую митру, ибо этот понтифик неоднократно выражал горячее желание по достоинству оценить заслуги и ученость сенонского аббата.

О. Бердслей. „О Неофите, или Как демон Асомуэль воздействовал на него искусством черной магии“

На сегодняшний день самой известной работой дона Кальмэ, вероятно, является „Трактат о явлении духов и о вампирах“, и в предисловии к книге аббат излагает причины, побудившие его взяться за это исследование.

Следует запомнить один момент, который он особо выделяет и который заслуживает подробного рассмотрения. Вампирами, как мы уже успели заметить, кишат, в первую очередь, славянские страны, а в Западной Европе такого рода явление до конца XVII века было достаточно малоизвестным. Несомненно, случаи вампиризма имели место, и они должным образом зафиксированы. К тому же там сталкивались с проявлениями колдовства, в которых есть немало общего с тем, что рассказывают о вампирах — особенно использование вредоносных магических способностей, с помощью которых, например, ведьма могла истощать силы своих врагов: недруги слабели, хирели и чахли, иссыхая так, что становились похожими на скелеты — однако подобная магия не является собственно вампиризмом. Более подробные сведения об этих ужасах стали доходить до Западной Европы уже в XVIII веке; они сразу в значительной степени пролили свет на те отдельные, не связанные друг с другом случаи, свидетельства о которых появлялись время от времени; однако эти случаи казались совершенно изолированными, и их нельзя было отнести к какой-либо конкретной категории. Рассуждая об этом в 1746 году, дон Кальмэ, долгое время изучавший данную тему, отмечает, что определенные события, движения, проявления фанатизма и зверства характеризуют несколько конкретных веков. Далее он пишет: „В данный период времени и за последние лет шестьдесят мы стали свидетелями нового ряда необычных случаев и происшествий. Основным полем действия, где разворачиваются эти события, стали Венгрия, Моравия, Силезия и Польша. Ведь здесь нам рассказывают, будто покойники — люди, умершие несколько месяцев назад, — я бы сказал, возвращаются из могил и, по слухам, ходят и разговаривают, наводняют окрестные деревушки и села, нападают как на людей, так и на животных, высасывая их кровь, отчего жертвы слабеют, чахнут и в конце концов умирают. Люди не могут избавиться от подобных напастей, оградить себя от подобных налетов, если только не выкопают трупы из могил, не пронзят острыми кольями им грудь, не вырвут сердце и не обезглавят; бывает, что трупы просто сжигают дотла. Люди называют эти исчадия ада упырями или вампирами, т. е. кровопийцами. Рассказы о них настолько необычны, изобилуют такими подробностями и связаны с обстоятельствами столь правдоподобными (что можно сказать и о наиболее важных, тщательно зафиксированных свидетельских показаниях под присягой), что, кажется, просто нельзя не присоединиться к бытующему в указанных странах поверью, будто эти призрачные создания на самом деле выходят из могил и способны на те ужасные злодеяния, которые им приписывают… Брюколаки (vrykolakes) континентальной Греции и греческого Эгейского архипелага — это призраки совершенно нового типа“. Затем автор сообщает, что у него есть веские основания заняться темой вампиров — в особенности тех, которые заполонили Венгрию, Моравию, Силезию и Польшу, — хотя ему известно, что тем самым он подставляет себя под перекрестный огонь унизительной критики. Многие будут вменять ему в вину опрометчивость и безрассудство, которые он якобы проявил, осмелившись усомниться в определенных подробностях этих рассказов, чья достоверность уже установлена. Другие же станут подвергать его нападкам за то, что он напрасно потратил время, взявшись писать на тему, которая кажется им пустой и легкомысленной. „Как бы то ни было, — продолжает он, — пусть каждый относится к этому как угодно, однако, на мой взгляд, полезно и воистину должно исследовать вопрос, имеющий, судя по всему, самое серьезное отношение к религии. Если правда, что вампиры обладают способностью выходить из могил, то возникает необходимость доказывать и отстаивать эту истину; если же подобные поверья ошибочны, иллюзорны, то отсюда следует, что в интересах религии — раскрывать глаза на это тем, кто заблуждается, что мы должны разоблачать беспочвенные суеверия, заблуждения, которые могут иметь серьезные и опасные последствия“.