В это время Норейко подошел вплотную к Сергееву.

— Ты не забыл, кто тебе присвоил офицерское звание? — прошипел полковник. — Смотри, обо всем необычном должен немедленно докладывать мне.

Первым желанием Ермолая было сообщить о «просьбе» Истомину. Но, подумав, он передумал это делать. При этом твердо решил:

«Стукачом я не буду! Ничего ты от меня не дождешься, полковник»…

* * *

Минск, один из особняков в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвера…

После захвата 28 июня 1941 года немецко-фашистскими войсками Минска, он становится центром Генерального комиссариата «Белоруссия» в составе рейхскомиссариата Остланд. Немецкие военные основательно обосновывались в городе, быстро разворачиваются командные штабы ряда структур: оперативно-стратегического объединения войск Вермахта «Центр», центрального крыла Люфтваффе, регионального центра военной армейской разведки и контрразведки Абвера…

Адмирал Вильгельм Канарис с группой своих штабных офицеров по просьбе руководителя группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока третий день находился в городе. Все эти дни в штабе группы армий шли непрерывные совещания по вопросу взятия Смоленска, ключевого города на пути к Москве.

Адмирал изрядно устал за последние дни. В кабинете, полуразвалясь на диване, он слушал одно из ранних музыкальных произведений Рихарда Вагнера. На данный момент его положение и положение его службы в Рейхе не вызывало опасений. Несмотря на инсинуации Службы безопасности, Верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии, генерал-фельдмаршал Кейтель снял обвинения с Абвера за провал операции «Золотой трезубец»…

В дверь постучали, вскоре вошел секретарь Рейни.

— Прошу прощения, господин адмирал, на связи агент 577 из Стокгольма. Уверяет, по срочному делу.

Верный своим традициям, с рядом особо важных агентов Канарис имел личную связь. Вышедший на связь завербованный, платный шведский агент-дипломат был одним из них.

Адмирал поднялся и прошел к рабочему столу.

Неспешно поднял трубку и изрек:

— Я на проводе.

Примерно с минуту адмирал слушал.

Затем бросил:

— Спасибо. Ваш личный гонорар поступит как обычно. В отношении вашего предложения, — задумался на две-три секунды, за эти мгновения своим острым натренированным умом разведчика и политического интригана попытался проанализировать возможные риски и выгоды предложенной агентом игры, — оно принимается. Но у меня два условия. Во-первых, всю новую информацию по этому делу прошу незамедлительно сообщать. Во-вторых, мой агент должен встретиться в Москве с вашим источником.

Теперь задумался абонент.

Услышав положительный ответ, адмирал вымолвил:

— Договорились, деньги в фунтах поступят на ваш счет, — и положил трубку.

«Похоже, предстоит интересное дело, — довольно подумал Канарис. — Но надо все досконально изучить и предусмотреть», — взглянул на секретаря и вымолвил:

— Приготовьте мне все документы по операции «Золотой трезубец» и пригласите ко мне начальника отдела II, полковника Георга Берга.

Рейни быстро бросил:

— Слушаюсь, — и моментально исчез.

Отдел II специализировался на диверсиях и различных особых задачах в тылу СССР. Одновременно на Берга было возложено руководство создаваемым Минским региональным центром Абвера.

Вскоре вошел высокий и очень худой мужчина в штатском костюме. Канарис знал, что полковник болен наследственной и неизлечимой болезнью — раком легких. Адмирал давно знал Берга, помнил его здоровым и сильным. Но болезнь неукротимо из года в год изнутри пожирала полковника. Он имел большие познания в разных сферах, был очень ценным работником, да и не думал уходить со службы. Стопроцентно доверяя полковнику, адмирал и держал больного на высокой должности…

— Присядьте, Георг, — бросил адмирал, — мне нужно с вами посоветоваться. Наш шведский агент получил информацию от надежного источника о том, что русские в ближайшее время хотят перебросить находящийся в Москве значительный стратегический запас драгоценных металлов вглубь страны. Это вполне естественно, положение на фронтах для русских плачевное, — на две-три секунды замолчал. — Я вот раздумываю, стоит ли нам заняться этим вопросом? Вермахт требует от нас других операций.

— Насколько я знаю, в стратегический запас драгоценных металлов входят золото, платина и серебро, — в раздумье отвечал полковник. — Все эти металлы остро необходимы Рейху, ровно, как и России. Поэтому полагаю, что было бы неплохо изъять эти металлы у русских, и чем раньше, тем лучше, — на мгновение задумался. — Или хотя бы его уничтожить, перевозить металлы определенно будут по железной дороге. Ну, а от неудач, господин адмирал, в нашем деле никто не застрахован. По лицу адмирала проскользнула едва заметная улыбка. Он мысленно уже набрасывал эскиз доклада своему шефу Кейтелю, и Берг вполне дополнил его…

— Хорошо, Георг, — довольно вымолвил Канарис. — Приступайте к разработке операции. Для сбора нужной информации немедленно подключайте к операции нашего резидента в Москве. Операцию закодируем как «Золотой эшелон», — вспомнил недавнюю провальную аналогичную операцию под претензионным названием «Золотой трезубец», добавил. — Впрочем, давайте просто «Эшелон»…

* * *

Члены комиссии вместе с комендантом хранилища на двух машинах отправились в город Верхний Тагил. Сидевший рядом с Ермолаем Сапега устало выдавил:

— Что-то я себя неважно чувствую, суставы ломит, голова разрывается. Черт возьми, старость не радость.

«Ему, наверное, лет шестьдесят, — прикинул Ермолай. — Внешне он вроде выглядит неплохо, такой ухоженный…», — бодро изрек:

— По-моему, вы в прекрасной форме.

— Запомни, Сергеев, ты мне нужен не как лизоблюд, а как специалист, как коллега. И если я разочаруюсь в тебе, ты моментально окажешься на фронте. И это в лучшем случае.

«И все-таки, он исключительно злобный дядя», — выругался Ермолай и спросил:

— Какие у нас дальнейшие планы, Василий Васильевич?

— Сейчас едем в местную гостиницу, — нехотя выдавил Сапега. — Будем ждать указаний из Москвы.

Ермолаю очень хотелось спросить — каких указаний? Но… вспомнив, как Сапега обрезал за расспросы коменданта-полковника, решил за благо промолчать.

Вскоре водитель затормозил и остановился на обочине дороги. Ермолай через переднее окно увидел идущую им навстречу по дороге колонну заключенных. Впереди, по бокам и сзади следовали вооруженные солдаты. Рядом с одним конвойным следовала черная овчарка. Заключенные были одеты в серо-темные одежды, лица многих были изможденными, несколько человек передвигались с трудом.

— Куда их ведут? — спросил Сапега.

— На хранилище, — быстро бросила женщина-водитель. — На время вашего посещения работы были приостановлены. Сейчас снова возобновят.