Дженнифер отъехала от микрофона, размахивая вымпелом, и вся школа содрогнулась от аплодисментов. Оркестр снова заиграл марш, над трибуной взвились бордово-белые флажки. Кимми утерла слезы, неожиданно побежавшие по щекам. Она почувствовала, что сейчас не сможет удержать себя в руках и разрыдается в голос. Но все-таки сумела. Ведь сегодня не день печали, а день радости. Это праздник. Они празднуют то, что все остались живы. Так отчего же улыбка Дженнифер заставляет голову кружиться?

Кимми отвернулась. Иначе не было никаких сил сдерживать подступающие рыдания. «Я перенервничала, — подумала она. — Даже слишком перенервничала». Сделав глубокий вдох, брюнетка постаралась успокоиться.

Мисс Грин приблизилась к ним широким шагом. Сегодня она надела серые брюки и бордово-белый свитер. Подойдя к микрофону, сложила руки за спиной. Лицо ее было решительным и уже пылало. Тренер терпеть не могла «толкать речи». Обычно она никогда не выступала перед соревнованиями, а если все же приходилось это делать, то всегда нетерпеливо покачивалась с носков на пятки, и всем было заметно ее волнение.

Улыбнувшись Дженнифер, мисс Грин остановилась и пожала ей руку. Затем подошла вплотную к микрофону. Лицо ее стало пунцовым.

— Я должна сделать объявление! — выкрикнула она, и ее слова эхом раскатились по залу.

Зрители довольно долго не успокаивались, пришлось ждать. Кимми видела, как тренер нервничает. «Бедная женщина», — подумала она и тут же почувствовала, как от возбуждения напряглись ее собственные мышцы. Девушка поняла, что улыбается дрожащим ртом, и из-за этого еще больше разволновалась.

— Сегодня у нас праздник, — начала мисс Грин. — Праздник в честь высоких душевных качеств, которыми обладают наши девушки из группы поддержки. И особенно — Дженнифер Дели.

В зале повисла мертвая тишина. Кимми даже расслышала гудок автомобиля где-то на улице.

— Мы празднуем то, что Дженнифер снова с нами, — продолжала тренер, постукивая каблуками. — Ее отвага, мужество, ее несгибаемый дух показывают пример всем нам.

Аплодисменты.

— А теперь пришла пора объявить имя нового капитана, — сказала мисс Грин, поглядев на Дженнифер, все так же обезоруживающе улыбавшуюся.

Кимми глубоко вздохнула. Ее сердце готово было вот-вот выскочить из груди. Она широко улыбнулась Дженнифер, но та смотрела в сторону зрителей.

— Я размышляла над выбором в течение многих часов, — продолжала мисс Грин. — И теперь знаю, кто та юная особа, что сможет вести «Тигров» к победе с таким же упорством, как это делала Дженнифер Дели.

«Да! Да! Спасибо!» — готова была выкрикнуть Кимми. Она снова глубоко вдохнула и тихонько выдохнула.

Мисс Грин откашлялась и громко, с подъемом назвала имя нового капитана.

— Нет! — заорала Кимми во весь голос. — О Боже, нет!

Крик досады потонул в громе аплодисментов, раздавшихся с трибун. А остальные участницы группы, включая Ронни и Дебру, повернулись, чтобы посмотреть на реакцию Кимми. И увидели перекошенное от боли и неверия лицо с отвисшей челюстью.

«Бобби? Коркоран? Как могли выбрать Бобби Коркоран капитаном группы поддержки? Невероятно! — думала брюнетка, чувствуя, как изумление перерастает в ярость. — Немыслимо!»

Как же так? Ведь прошлой весной ее назначили помощником капитана. Она состояла в группе уже два года. И жутко выкладывалась, просто жутко выкладывалась. Так почему же ее обошла эта новенькая выскочка? Бобби вошла в группу всего несколько недель назад. Она не знала ни школы, ни здешних правил. Так почему же мисс Грин и Дженнифер выбрали ее?

Кимми стояла, выставив плечи вперед, и на лице у нее читались вся ее досада, вся ярость. Она чувствовала себя раздавленной и смятой, и ей было плевать на то, видит ли кто-нибудь ее чувства.

Аплодисменты наконец стихли, и мисс Грин продолжила свою речь. Кимми оглядела девичий строй. Корки счастливо обнималась с сестрой. Хитер и Меган тоже кинулись поздравлять Бобби. Та широко улыбалась, по ее лицу бежали слезы радости.

«Н-да, — подумала Кимми с горечью. — Понятно, почему ее назначили капитаном. Потому что она красивая, а я — нет. Она такая блондинистая и тощая — ну прямо „Мисс Америка“. Что ж, я не худенькая и у меня нет таких роскошных светлых волос, достойных фотомодели. Но почему Дженнифер и мисс Грин так со мною обошлись? Ведь так, как у меня, у Бобби Коркоран ни в жизнь ничего не получится! Я прирожденный капитан. Все знают, что я прирожденный капитан!»

Кимми сообразила, что ее тело трясется от напряжения. Окинув взглядом трибуну, она поняла, что злость сменяется смущением. «Все глядят на меня, — подумала брюнетка. — Вся школа. Все ребята на меня уставились. Они знают, что я должна была стать капитаном. И понимают, что со мной поступили несправедливо».

Обернувшись, она увидела разглядывающих ее Дебру и Ронни. Они пытались понять, насколько ей сейчас тяжело. Их глаза светились сочувствием. «Все смотрят на меня, — подумала Кимми, еле сдерживая готовые вырваться наружу рыдания. — Все меня жалеют. Мне еще никогда не было так неловко. Это худший день в моей жизни. Я никогда не прощу Бобби. Никогда. И мисс Грин я тоже не прощу. Как же мне хочется исчезнуть, а еще лучше — умереть».

Пока эти горькие мысли роились у нее в голове, мисс Грин закончила речь и со вздохом облегчения отошла от микрофона. Снова раздались аплодисменты. Дженнифер отъехала в сторону, продолжая все так же отважно улыбаться. А потом Бобби — Бобби! — начала расставлять девчонок в круг, собираясь начать финальный номер.

«Нет! — подумала Кимми. — Ни за что. Я не могу больше этим заниматься. Я слишком расстроена, слишком подавлена. Я не хочу! Я выхожу из игры! — решила она. — Ухожу из группы». Девушка встала в круг, двигаясь автоматически, словно овца в стаде. Но когда все подняли руки над головой, начиная номер, Кимми испустила яростный крик и бросилась бежать. Мчалась со всей скоростью, на какую была способна, прищурив глаза, почти что зажмурившись, а сердце колотилось в такт хлопанью подошв.

Раздавались ли на трибунах удивленные возгласы? Недоуменные вопросы? Обеспокоенные голоса? Ее это не волновало. Она бежала, чтобы никогда не возвращаться. Чуть было не выбила двустворчатую дверь, ведущую в коридор, и только здесь притормозила. Оглянувшись, увидела, что представление идет своим ходом. Корки Коркоран замкнула пустовавшее место в круге. «Ей я тоже отплачу, — решила Кимми. — Дженнифер, Бобби, Корки — всем им».

Она миновала двери, выскочила в пустынный коридор и вот тут уже дала волю своим чувствам.

— Поздравляю!

Бобби оставила открытой дверцу своего шкафчика и, обернувшись, увидела незнакомую девчонку.

— Спасибо, — ответила она с улыбкой.

— Меня зовут Кэри Тейлор, — сказала девчонка, опуская свою сумку. Она оказалась симпатичной блондинкой. Ее волосы были еще более светлыми, еще более прекрасными, чем у Бобби, а улыбка — теплой и дружелюбной. — Я видела тебя прежде. В лаборатории.