У меня от трескотни официантки закружилась голова. Решив проигнорировать поток сплетен, я села за столик и решительно произнесла:

– Кофе, пожалуйста.

В ту же секунду в забегаловку вошел мужчина в сильно помятых светлых брюках и голубой рубашке с короткими рукавами. Он быстро оглядел зал и двинулся в мою сторону. Я постаралась не измениться в лице. Нет, только не это! И все же случилось именно «это». То есть я видела перед собой своего бывшего мужа Олега Куприна. Господи, сделай так, чтобы он просто ехал мимо, решил перекусить и совершенно случайно оказался в кафешке!

Олег взялся за спинку стула и без особой радости произнес:

– Привет. Как дела?

– Замечательно. А у тебя? – отбила я подачу.

– В порядке, – хмыкнул Куприн. – Женился и счастлив.

Я улыбнулась.

– Поздравляю. И на работе, надеюсь, все хорошо?

Олег раскрыл сумку.

– Ну, сама знаешь, ничего хорошего у нас не бывает. Меня перевели в особую бригаду, занимаюсь теперь наиболее опасными преступниками.

– Всегда знала, что ты опытный профессионал, и считала, что сделаешь прекрасную карьеру, – совершенно искренне сказала я.

Олег положил на стол лист бумаги, ручку, диктофон и тяжело вздохнул.

– Для быстрого продвижения по службе мало быть замечательным специалистом, в придачу надо иметь еще некоторые качества, коих я лишен начисто. Не умею хвататься за так называемые карьерные дела, не приучен выдавать чужие заслуги за свои, не бегаю по начальству, не нашептываю ему в уши про то, какая у нас обстановка в коллективе.

– Но тем не менее тебя продвинули по служебной лестнице, – напомнила я, – значит, оценили по достоинству.

Олег скривился.

– Ну да. Спецбригадой руководил мой бывший однокашник Валера Сергиенко. Он собрал прекрасный коллектив, я был последним, кого он к себе взял. К сожалению, Сергиенко умер от инфаркта. Вместо него пришел полковник Алексей Люпин, а из того сыскарь, как из слона балерина. Мужик – редкостный дурак, но отличный подхалим. И удачно женился на дочери крупного политика, депутата. Наши Люпина сначала нормально встретили, а когда он начал руководящие указания раздавать, все сразу стало понятно. Итог: трое ушли, вместо них Алексей взял себе подобных. Хотя нет. Люпин подобрал таких, чтобы на их фоне выглядеть Наполеоном. Остальные, еще Валеркой набранные, зубы стиснули и пытаются работать. Я у Люпина как кость в горле, потому что спорю на каждом совещании. Начальничек давно от меня избавиться мечтает, да повода нет. Вчера вызвал меня Петр Михайлович Венедиктов… Помнишь его?

Я кивнула. Олег продолжил:

– Состоялся у нас с ним интересный разговор. Высокий начальник откровенно сказал: «Олег, мы с тобой вместе с самого дна поднимались, звания и репутацию заработали честно. А Люпин в мутной воде всплыл. Понимаешь, что никогда в ней не тонет? Сплю и вижу, как от Алексея избавлюсь, но он прочно тестем прикрыт. Какие-то у нашего верховного босса с папашей Алешкиной жены дела, депутат генералу нужен, поэтому Люпин себя чувствует вольготно и нацелился на мое место. Если он меня спихнет, ваша спецбригада превратится в гнездо дураков, а ты окажешься на улице. Ежели я Алешку уберу, ты станешь начальником подразделения. Выбирай: хочешь быть до конца жизни охранником в захудалом банке, открывать шлагбаум на парковке или предпочитаешь служить обществу как руководитель элитного подразделения?»

– Выгодное предложение, – усмехнулась я. – Венедиктов вербует себе сторонников. Похоже, ваш Люпин может сместить его и в нагретое кресло сесть. И что тебе надо делать, дабы Петра Михайловича прикрыть?

У Олега опустились уголки рта.

– Вечно ты в людях отрицательные черты подмечаешь… Шеф заботится не о себе, а обо мне!

– И где он был, когда ты в райотделе сидел? – взвилась я. – Венедиктов давно в начальниках. Почему раньше тебе не помогал? Он лишь тогда о друге вспомнил, когда у самого хвост задымился.

Олег потер затылок, поморщился, и я поняла, что у него болит голова. А он продолжал:

– Придя к нам, Люпин похоронил дело, которое вел Валера Сергиенко. В Москве орудовал маньяк, убивал примерно раз в три месяца. Жертвы совершенно разные по возрасту, полу, месту жительства. Между собой никак не связаны. Валера перерыл кучу информации и пришел в выводу: убитые никогда не пересекались, не имели ничего общего. Наверное, потому никто и не мог понять, что это серия. Только Сергиенко догадался. Валерка выстроил версию: убийца один, но разобраться с ним не успел, умер. Люпин же повернул все так, будто Сергиенко действовал непрофессионально, сделал неверные выводы. Короче, никакого маньяка нет, убийства между собой не связаны. Чик-брык, все утряс, руки о брюки вытер, и готово. Понимаешь, Алексей только-только в кабинете воцарился, не хотел, чтобы его первый отчет начальству звучал так: «Я не смог завершить дело, начатое Сергиенко, хотя имел в распоряжении все его наработки. Не хватает у меня ума и опыта». Нет, он предпочел заявить: «Покойный начальник бригады подтасовщик, истолковал факты в пользу придуманной им версии, хотел с помпой закрыть карьерное дело, метил, дражайший Петр Михайлович, на вашу должность. Но я во всем разобрался: Москва может спать спокойно, никакого серийного убийцы и в помине нет». Но он есть! Венедиктов поручил мне втихую заняться маньяком. Если я докопаюсь до истины, Люпина уволят. А не смогу выйти на его след, выкинут вон и меня, и его. В общем, у нас война не на жизнь, а на смерть.

– Тебе не позавидуешь, – вздохнула я. – Однако я очень надеюсь, что непростая рабочая обстановка все же не помешает тебе найти того, кто убил Лену и Наталью. Постой-ка! Ты сказал, что занимаешься только особо опасными преступниками. Почему же тогда тебя сюда прислали? Вроде происшествие в магазинчике местными пинкертонами квалифицируется как простое ограбление?

Олег прищурился.

– Венедиктову звонил генерал, а того тоже кто-то дернул. Мне приказали, вот я и работаю. Петр Михайлович правда сразу предупредил: «Тело обнаружила твоя бывшая ненаглядная. Неймется ей, вечно в истории влипает. Не баба, а телеканал, сплошные известия про преступления».

Я отодвинула пустую чашку из-под кофе на край стола.

– Думаешь, ты можешь обмануть женщину, которая жила с тобой, майором, не один год?

– Я получил звание подполковника, – обиделся мой экс-супруг.

– Прекрасно, поздравляю. Но человек не меняется из-за количества звезд на погонах, – сказала я. – Если ты не мог ударить собаку ногой в дырявых ботинках, то не сможешь пнуть пса, натянув сапоги из крокодила. Материальное положение, карьера, семейные обстоятельства – многое может измениться, но сущность человека очень редко меняется. И уж совсем невозможно справиться с тиком, подергиванием, нервной почесухой, привычкой грызть ногти. Олег, когда ты врешь, непременно прищуриваешь правый глаз. И еще вопрос. К чему ты рассказал о маньяке, а?

– Ну… ты спросила, я поделился проблемой, – забубнил Олег. – Увидел тебя, и сработала старая привычка сообщать жене о своих делах. Я никогда не имел от тебя тайн, плевать хотел на инструкции, запрещающие говорить с супругой о работе. Ты всегда была в курсе моих идей, мыслей.