В ответ прозвучал нестройных хор голосов.

— Тогда приступим!

Мы вереницей потянулись к арке, которая теперь, когда ее смысл стал понятен, выглядела внушительнее.

Первая девушка прошла под резным сводом, и большой овальный кристалл на вершине Эр’нинга засветился синим.

— Маг, — констатировала провидца и протянула медальон с красным камнем.

Когда прошла следующая девушка — худая как палка брюнетка, с огромными почти черными глазами, кристалл запульсировал темно-бордовым.

— Ведьма, — еще один красный камень оказался у новой владелицы.

Над следующей претенденткой кристалл сделался тускло-серым.

— Пустая.

Под насмешливыми взглядами «пустая» получила украшение с желтым камнем.

Очередь быстро продвигалась вперед, и в конце выяснилось, что среди девиц — больше половины оказалось с магическим даром. Мне, как и следовало ожидать, досталась желтая безделушка.

— Надевайте, — скомандовал Барсон, и мы послушно застегнули цепочки вокруг шеи. Место стыка сразу исчезло, оставив вместо себя гладкие звенья. Теперь снять кулон можно было лишь порвав цепочку.

— С этого момента вы все в равных условия. Пока кулон на вас, вы не сможете пользоваться своим даром.

Натаэлла, на шее которой мерцал красный камень, возмущенно фыркнула. Ну вылитая Илона!

— Почему я должна отказываться от магии из-за того, что кому-то, — сморщив нос она посмотрела на ближнюю к ней пустую девушку, — не дано?

— Таков закон. Если вы не согласны, можете прямо сейчас отказаться от участия и отправиться домой, — прохладно предложил Ленд, порядком устав от претензий этой особы.

Она тут вспыхнула, как свеча, но ни слова больше не сказала, только недовольно по сторонам смотрела и хмурилась.

— А теперь, можете пройти в свои комнаты. Внизу башни вас встретят и проводят, — по-отечески улыбаясь, произнес распорядитель. Потом посмотрел на меня и мой внушительный чемодан и сказал, — Ксана, на вашем месте я бы отдал вашу поклажу. Поверьте, наши лакеи не падки на чужое добро и вряд ли втихаря носят женские платья.

***

Для претенденток на руку и сердце сына наместника выделили целый этаж в южном крыле. Другие девицы проворно расхватали комнаты поближе, а мне с мои чемоданом, который я так и не нашла кому отдать, досталась самая дальняя, угловая.

И это было здорово.

Думаю, если бы остальные увидели, что скрывалось за той дверью — передрались бы за возможность там поселится. Комната с окнами на две стороны и террасой, выходящей на главный двор, была настолько просторная, что в ней могли поместиться все двадцать претенденток, да и самому жениху местечко в уголке хватило бы.

За раздвижными зеркальными дверями обнаружилась девственно чистая гардеробная, размером со всю мою комнату дома, в усадьбе. Все мои скромные пожитки попросту затерялись в ее недрах, сиротливо повиснув на бархатных вешалках.

У стены стояла огромная кровать, такая что я запросто могла улечься хоть вдоль, хоть поперек, раскинув руки ноги, словно сытая морская звезда. На прикроватной тумбочке несколько книг и ночник в виде лилии. В другой стороне — круглый стол и два стула с высокими резными спинками. У окна располагался изящный туалетный столик, с зеркалом в золоченой оправе. На нем ровными рядами стояли цветные баночки, флакончики, мягкие пуховки, шелковые кисточки. Сестра была бы в восторге от такого количества мишуры, а я, если честно, не знала, что со всем этим богатством делать. Ради интереса взяла розовый флакончик с длинной трубочкой, на конце которой висела помпа, усеянная маленькими кристаллами. Покрутила его в руках и нажала на грушу. В воздух пикнуло ароматное облачко чего-то невыносимо приторно цветочного, в носу тотчас защипало, и заслезились глаза. Громко чихнув, поставила его обратно и, размахивая руками, в тщетных попытках разогнать сладкую вонь, устремилась к террасе, на свежий воздух.

Передо мной открылся вид, от которого захватывало дух. Прямо внизу — широкая, площадь, выглядевшая сверху гораздо впечатляющей. Камни, которыми она была вымощена, образовывали сложный концентрический рисунок, а в центре него красовался полумесяц. На другом конце площади арка, через которую мы проезжали, а дальше сам город.

Вечернее солнце лениво отсвечивало на разноцветных скатах, позолоченных башенках и навершиях, отчего казалось, будто все вокруг окутано сказочной золотистой дымкой. Вдали, на холме, среди деревьев все так же мрачно возвышался старинный каменный замок.

Красиво. Я-то привыкла к полям, да усадьбе своей двухэтажной, и от этого все здесь казалось мне необычным, волшебным и невероятно прекрасным. Вне себя от восторга я пыталась увидеть все и сразу и, не в силах сделать это, пообещала себе, что завтра непременно отправлюсь на прогулку по городу.

От созерцания Ралесса меня отвлек деликатный стук в дверь. Чтобы не заставлять ждать незваного гостя, я со всех ног бросилась к входу, запуталась в длинных воздушных шторах и едва не повалилась на пол.

— Да чтоб тебя! — прошипела в сердцах, подскакивая к дубовой двери.

Правда перед тем, как ее распахнуть, остановилась, волосы пригладила, пытаясь придать себе достойный вид, и только после этого потянула за ручку.

В коридоре ожидала служанка, в темно-синей форме с белоснежным передничком. Она толкала перед собой столик на колесиках, заставленный сверкающими клошами, на покатых боках которых так же красовался герб города.

— Ужин, — улыбнулась девушка.

При звуке этого волшебного слова я растеклась в блаженной улыбке и поспешно отступила, пропуская ее в комнату.

Спустя полчаса, пребывая в самом благостном состоянии духа, я озадачилась тем, как бы мне принять ванную. У нас дома на каждом этаже по две ванной комнаты, а как дело обстояло в замке наместника, я не знала. Может у нас тут будет какой-то общий душ? Или баня, где все двадцать претенденток будут толкаться голыми задами и сражаться не только за внимание жениха, но и за свободный таз? Мысль показалась нелепой. Это же замок! Какой общий душ? Какие тазики? В каждой комнате должна быть своя ванна. Придя к такому обнадеживающему выводу, я принялась за поиски. Заглянула в каждый угол комнаты, за каждую занавеску, и в результате нашла то, что искала — неприметную дверь, сливающуюся со стеной, а за ней мечту каждого усталого путница — ванну такого размера, что пять человек одновременно влезет, кучу баночек с шампунями и мягкие белоснежные полотенца, сложенные ровной стопочкой на этажерке.

Представляю, как перекосит Илонку, когда я ей обо всем этом в красках расскажу! Так и представляла, как исказится гневом ее бледное кукольное личико, как она будет топать и визжать.

В этот момент я точно убедилась, что жизнь прекрасна.

Первая ночь в замке прошла на удивление спокойно. Сытая и распаренная я юркнула в постель, намереваясь немного почитать, но сморенная переживаниями и долгой утомительной дорогой, заснула, едва голова коснулась подушки. И спала так крепко, что утром проснулась, лишь когда в дверь громко постучали. От неожиданности подскочила на кровати, не понимая, где я, и что вокруг творится. Стук повторился. В этот раз еще громче и настойчивее.