рудников в Сибири, а тебе лично я готов отдать формулы своего предка-некроманта, хотя тот уж очень не хотел делиться таким с Чудорами. А вот про Грязева там ни слова, — усмехнулся Альмахан.

— Выгоды перевешивают риски, — просто произнесла женщина, но потом добавила, — если оставишь наследника до отъезда, никто против не будет.

— Наследника? Ещё лет десять-двенадцать. Пока я себя или Лизоньку не воспринимаю иначе, как детей, — проворчал я.

— Мальчик, я в курсе, что есть те, кто готов забрать тебя во взрослый мир. Вспомни о той, кого ты оставил в усадьбе. Я узнала у неё, она не против, — огорошила меня Ворона.

— Кто? Лиса? — пробормотал я.

— Приедешь в усадьбу, поговорим. Формулы иначе тебе не передать. А пока мы всё обсудили, — произнесла женская фигура и превратилась в чёрную дымку.

— Тронешь Лизоньку слишком рано, запру в темнице, — произнёс Аист, встал и вышел из помещения. Потом дверь распахнулась, он торопливо вернулся назад и схватил документы, особенно крепко удерживая «компромат», и выбежал.

Хе, а я всё запомнил. Мало текста, а натренирован я куда на большее. Для медитации есть что подумать, а потом всё неважное забудется.

Очень многие до сих пор не пробуждены, это сулит мне барыши.

Однако на страничках был описан «наблюдаемый характер».

Людмила там была вздорной, но ранимой.

Лизонька — взбалмошной и импульсивной.

Эпитеты к остальным, особенно детям, сильно не отличались. Умных, спокойных или хотя бы задумчивых было мало, обычно с дополнительными, отнюдь не хвалебными словами. А ведь это ещё смягчали, раз показали папаше.

Выходит, что надо выбирать среди знакомой мне парочки: Машки и Милки.

Блин, не хочу.

Какая же подстава с псевдонимом. Теперь вся надежда на смотрины.

Только думал, что нашёл одну, на которой остановлюсь.

Блин, точно, я же теперь женат… мрак.

Как с этим жить, я отказываюсь считать себя взрослым! Мне восемь, максимум десять. И точка!

* * *

Сообщать о факте официального брака супруге я и не подумал. Я признался ей в куда более важном.

— Я — Аир Чудора, именно я тогда… — начал я вываливать информацию внутри бронницы в лучах горящего фонарика на планшете.

— Что за бред ты несёшь? — рассмеялась Лизонька.

— Ладно, начну с другого. Я — некромант.

— Я тебя и таким люблю, но называть себя чудорой-то зачем? Какой он противный!

— … я правду говорю!

— Да что за вздор, да вы немного похожи фигуром и габаритами, но ты красивый, а он… нет, он тоже красивый, но сла-ща-а-а-авый. Бее! — высунула язык Лизонька, словно Аир Чудора — горькое лекарство.

— Двуличие сменить, — проворчал я, — из-за тебя две тысячи лун будет потрачено впустую.

— …

— Что молчишь?

— Выходит, я получила деньги от тебя?

— Да.

— Дай ещё.

— …

— Ну, не жмотись. Что тебе стоит?

— Нет. Сама заработай, присядь Аисту на уши, он и побалует.

— «Присесть на уши»? — не поняла меня Лизонька.

— Ну, похвали его там за что-нибудь. А потом попроси деньги, — предложил я.

— Мама ему запретила, у меня аллергия на сладкое.

— Понятно. Тогда есть ещё вариант.

— Какой?

— Видела, как на тебя отреагировали Ушакова с Безумновой? — спросил я.

— Ага, — кивнула русоволосая девочка, но нахмурила брови.

— А они далеко не единственные девчонки, что выросли с куклами Луми. используй это!

— Как? Это же фу, бее! Они же тискать лезут, — скорчила рожу мелкая.

— Тебе не нравится, так используй свои копии. Так ты заработаешь за счёт своего дара. Опробуй на Рёрикович. Они с Безумновой когда-то в кукол играли, мини-версии Людмилы я там не помню, но наверняка Яна Михайловна тоже такой владела, она с Наташенькой из одного Музея, — предположил я.

— А откуда ты их знаешь?

— Я учился в московской академии в первом классе «Ять».

— …

— Что молчишь?

— Да, поняла кое-что. Ты — Кирушка?

— Ну, Кир Грязев, да.

— Не однофамилец, значит. Ну, всё стало проще, — с серьёзным выражением лица кивнула Аистовна, потом ещё раз чему-то кивнула, точно не мне. — Если Пронин и Грязев — одно лицо, всё становится проще.

— Это секрет.

— Да, блин. Ну что же ты всё усложняешь? Я же могу рассказать кому-нибудь?

— Нет, это секрет. И вот плата за него, — я протянул увесистый кошелёк.

— Что это? — раскрытыми, но уже радующимися глазами посмотрела на тряпичную вещь с выпирающими рёбрами монет Лизонька.

— Плата за молчание.

— За месяц?

— За всегда.

— Мало.

— Ну, не надо, так не надо. Я давно хотел явить себя миру, — проворчал я, — но меня могут убить из-за такого раскрытия. Двуличие сменить! Ты готова рискнуть моей милой мордашкой?

— … — последовало молчание, кошелёк она забрала одной рукой, а вторую протянула ко мне.

— Что?

— Чудора заплатил за молчание, а Грязев — нет.

— …

— …

— Ладно, — проворчал я после игры в гляделки и вытянул второй мешочек. Там всё равно размен пятидесяти рублей копейками.

Я помню своё детство, пусть учится обращаться с деньгами. Пригодится. А то будет гадать, рубль это много или мало? А тысяча? Нет, тысячу я ей не дам, мне самому мало.

Глаза девчонки просто сияли.

— На этом всё. Прячь в пространственный артефакт и начинаем тренировку. Крепко держишься? — спросил я, когда мешочки исчезли.

— Ага!

— Холмовик!

— Уу-у-у-у-у-а-а-а-а-Ё!

* * *

В начале ноября я вернулся в усадьбу Чудор.

Позади была сдача части экзаменов экстерном на РПиТСА, мне там осталось сдать теоретическую дипломную работу, но минимум для лицензии на производство уже оказался получен, так что я получил требуемое, хотя числюсь студентом.

Я приехал подписать нужные документы на поставку артефактов, но главное: получить формулы!

Уже после изучения того, что мне передадут, я смогу понять, что имеет смысл закупать.

Встречать меня на вокзале никто и не подумал. А вот на территории усадьбы меня уже ждали, добрая киса начала ябедничать даже на себя.

Кроме Мавра, остальные слуги вернулись в Склеп ещё в день моего отъезда. Мрачное существо осталось готовить для Праха и Лисы. Причём не по моему распоряжению, а по собственному желанию.

Хотя так определённо дороже.

Если заказать пищу, как я теперь знаю, в армянском ресторане, то кот и Лиса питаются три-четыре раза в день, пусть и обильно.

Если готовит Мавр, а он этим занят круглые сутки, только продукты успевают доставлять.

Ни одна крошка не пропадает зря. Прах умеет останавливаться, так что он лишь немного увеличился в размерах. Хотя не только вширь, но и в длину. Всё-таки пугает, что он может расти бесконечно.

Однако основной потребитель — Лиса, которая при мне обитала только в особой зеркальной комнате, теперь очень часто бывала в комнате на пути в Склеп, где проживала Ворона.

У Владычицы Теней только книг своего авторства было полторы тысячи. Из них художественных больше половины. А уж чужих скуплено больше ста шкафов.

Дух Пламени из Мира Жара, представительница клана