– Важно будет, когда он в тебя очередь даст… – припугнул коллегу командир взвода саперов.

– Я еще раз пересчитал, – сообщил Бармалеев, – у меня сорок пять получилось. Пересчитай-ка и ты, – предложил он Труфанову.

Капитан принялся считать вслух. И тоже насчитал только сорок пять противников. На этом и остановились.

Наконец подполковник выбрал направление движения. Он решил обойти батарею слева. Справа расстояние между двумя полосами «зеленки» было на добрых полторы сотни метров меньше. Но слева лежала высокая земляная гряда, которая была в состоянии скрыть передвижение разведчиков. Это показалось Бармалееву наиболее важным. И он дал приказ батальону смещаться влево. Что сразу и незаметно для противника и было выполнено. Правда, дважды подполковник давал команду: «Всем замереть! Не двигаться!»

Это происходило тогда, когда на другом конце узкого и длинного поля какой-то человек, скорее всего командир батареи, поднимал свой бинокль к глазам и рассматривал соседнюю «зеленку», именно оттуда ожидая опасности.

И предчувствие не подвело человека. Когда батальон полностью переправился в нужное место, Бармалеев дал новую команду:

– Соловейчиков, ты умеешь изображать испуг, не впервой тебе. Атакуешь крайнюю гаубицу и в испуге отступаешь к нам. Дескать, увидел, что гаубица не одна, – и резко «ноги в руки», и бежать. Только дай им всем сорваться. А уж мы их встретим с МСЛ в руках.

– Понял, командир. Есть сильно испугаться! У меня уже зубы со страха застучали. Слышите, наверное…

Старший лейтенант ушел, сделав знак своему взводу следовать за ним. И уже вскоре в наушниках разведроты раздались отсеченные очереди спецназа, а потом и громкие, порой излишне длинные очереди «бармалеев». Но коротких прицельных очередей от артиллеристов командир батальона спецназа и не ждал. Все-таки встретились подразделения разного уровня подготовки.

Наконец показались и бойцы саперного взвода. Они бежали врассыпную, что, естественно, затрудняло стрельбу по ним. И возглавлял это бегство, а не отступление старший лейтенант Соловейчиков. Но едва саперы поравнялись с первым рядом первого взвода разведроты, они вдруг резко развернулись. Кто-то стал стрелять с колена, кто-то выхватил лопатку и ею наносил удары направо и налево. Тут же в наушниках подполковника прозвучал залп первого и второго взводов разведроты. Стреляющие бойцы сразу же залегли, чтобы три оставшихся взвода могли посылать очереди над их головами. Залегли и саперы. Мощная стрельба сделала свое дело. «Бармалеи» почти все были без бронежилетов и потому в один миг понесли потери. А тут еще разведрота выхватила свои МСЛ… Дело было сделано. Сам Бармалеев успел уложить только одного бандита, который умудрился все же дать по нему очередь. Бандит целился в голову, но только сорвал погон с плеча подполковника. Сам же он нанес молниеносный удар лопаткой в неприкрытую бычью шею. Бандит упал и открытыми остекленевшими глазами уставился в небо, по которому пробегали лишь редкие облачка.

– Товарищ подполковник, – стал докладывать Труфанов, – у нас четверо убитых, один сапер ранен в икроножную мышцу. Пуля прошла навылет. Сам идти не может.

– Убитых похоронить, раненого на плащ-палатку, и три смены носильщиков к нему. Меняться почаще, чтобы не уставали. Нам еще две минометные батареи следует уничтожить. Соловейчиков! – позвал комбат.

– Я! – со стороны отозвался старший лейтенант.

– Обеспечь минирование гаубиц.

– Есть, товарищ подполковник.

– Потом нас догонишь. Мы к минометным батареям.

– Сложная задача, – сказал Труфанов. – Численно их много больше, чем бойцов на гаубицах…

– Численность нас никогда не пугала, – возразил подполковник. – Наше главное оружие – внезапность.

– А если они наши взрывы слышали? И даже видели что-то… О какой внезапности может идти речь? И бойцов вы потерять не боитесь?

– Они с подветренной стороны расположены. Могли и не услышать. Кроме того, и бойцы-артиллеристы тоже что-то видели и слышали. Но и для них мы напали внезапно.

– Их-то мы просто перехитрили и заманили в ловушку. Но их же было чуть ли не втрое меньше нас. А два взвода минометчиков – это сто тридцать четыре человека.

– Но они стоят по отдельности, в отдалении один от другого.

– Но расстояние не слишком велико. Одни смогут на помощь другим прийти.

– Получен приказ – уничтожить. И мы не вправе отказаться.

– Не знаю, товарищ подполковник, вам решать. Мое дело – выполнять ваши приказы.

– Вот и выполняй. Подсчитай пока, сколько артиллеристов мы положили.

– Всех, кто в атаку пошел.

– А ты все-таки посчитай. Наверняка кто-то остался.

– Есть подсчитать потери противника!

Командир разведроты, похоже, обиделся. А Бармалеев, не обращая внимания на обиду своего офицера, вытащил из нагрудного кармана планшетник, нашел на карте обозначения минометных батарей и еще раз убедился, что, попади его батальон под массированный обстрел «Градов», гаубиц и одновременно минометов, от батальона ничего бы не осталось, как и от сирийского батальона, который тогда находился рядом. И даже «бармалеевский» окоп, что находился рядом, не спас бы батальон от осколков мин, рвущихся на высоте около двух метров и ближе, и попадающих в окоп сверху. Не зря же установлен норматив, согласно которому взрыв одной мины 81-миллиметрового миномета уничтожает все живое в радиусе сорока метров. Причем максимальная дальность стрельбы из миномета составляет шесть километров. Значит, разведроте и саперному взводу предстоит преодолеть дистанцию… – подполковник вытащил циркуль, замерил расстояние и приложил циркуль к линейке. У него получилось двенадцать километров. Следовательно, батальону предстоит совершить марш-бросок на это расстояние. И лучше не задерживаться на месте.

– Разведывательная рота! Подъем! В марш-бросок, за мной! Вперед! – дал Бармалеев команду, только сейчас заметив приближение Труфанова. Взвод саперов уже давно ушел в сторону гаубиц, но взрывов с той стороны слышно не было. Капитан Труфанов скоро догнал комбата и побежал рядом.

– Подсчитал?

– Так точно, товарищ подполковник. Подсчитал. Сорок человек. Даже сорок один, если раненого считать.

– Что за ранение?

– В бедро. Бедренная артерия перебита. Кровища хлещет.

– Добил, чтобы не мучился?

Добивают обычно с одной руки, приставив автомат к груди. Тогда микрофон звук выстрела в наушники не передает.

– Никак нет. Не добил. Молодой совсем. Так жалобно на меня смотрел.

– Может, он ждал, чтобы добили…

– Ждал и боялся этого. За каждую минуту жизни цепляется… Выжить надеется. Но я в ранениях толк знаю. Не выживет. Слишком много крови потерял. Жалко парнишку! За что воевать пошел!

– Я бы добил… – признался комбат.

Глава 3

Старший лейтенант Соловейчиков вместе со своим взводом догнал подполковника Бармалеева, когда половина намеченного пути была уже преодолена.

– Как успехи? Справился с задачей?

– Нормально, товарищ подполковник. Справился…

– А почему я ни одного взрыва за спиной не слышал?

– А потому, что я стволы заминировал. Как стрелять начнут, сразу