Кивнув Лину, чтобы был наготове, я сделала шаг в сторону дерева.

Фанра зашипела громче, а затем сжалась в комок и, едва я прошла половину расстояния, действительно прыгнула. Причем хорошо, быстро, далеко. Если бы я была в первый раз, то она бы точно меня достала: или когтями, которыми по привычке метилась в лицо, или зубами, которые непременно вонзила бы в глотку.

Но не свезло.

Увернувшись от Твари, я слегка подпортила ей траекторию полета. Затем ударила второй рукой, рассекая сравнительно мягкую брюшину. Наконец проследила, как нежить с истошным визгом упала в траву, прямо под ноги поморщившемуся демону, а потом выхватила Эриол и добила.

«Ох, – только и сказал Ас, когда кинжал эара снова исчез, а Тварь перестала биться в корчах. – Гайдэ, предупреждать же надо».

Я задумчиво посмотрела на правую руку.

«А знаешь, я ведь сперва и не думала… хотела просто мечом».

«Эриолом надежнее, – неохотно отозвалась Тень, снова сливаясь со мной в единое целое. – И, наверное, так даже правильнее. Только нам не очень-то нравится, когда нас вышвыривает из твоего тела. А еще… у меня такое впечатление, что кинжал забирает часть нашей еды».

«Что?» – озадачилась я.

«Да. В прошлый раз мы насытились лучше».

«Та-а-ак… хочешь сказать, Эриол тянет на себя энергию? А почему вы раньше этого не замечали?»

Тени смущенно замолкли.

«Наверное, потому, что были слишком голодными и радовались всему, что ты нам давала».

«Вот оно что, – не удержалась я от ехидного смешка. – А теперь, выходит, вы первый голод утолили и научились выбирать, да? Дескать, это вкусно, это – не очень… в этой Твари столько-то калорий, а эта никуда не годится!»

«Мы рады любой энергии, – сконфуженно отозвался Ас. – Просто теперь можем сравнить, от кого и сколько получаем. Так вот: в прошлый раз, когда ты убила фанру, мы ощущали сытость, а сейчас этого ощущения нет».

«Получается, вы не наедаетесь, если я работаю кинжалом? А как же кахгар? Я ведь убила его именно им?»

«Кахгар очень сытный, – мечтательно произнес Бер, тихонько урча где-то у меня за левым ухом. – Эриол, как мне кажется, берет только пятую… а то и шестую часть добычи. На кахгаре было незаметно. А вот на фанре… она же маленькая!»

Я отсекла нежити голову.

«Если так и дальше пойдет, скоро гурманом станешь. И тогда начнешь по-настоящему капризничать: дескать, фанры совсем невкусные, хочу еще одного кахгара, а потом и кахгара уже станет недостаточно – тогда тебе уже рирзу или целого хартара подавай…»

«Неправда, – насупился Бер. – Я хотел лишь сказать, что, когда ты работаешь Эриолом, наши резервы восстанавливаются медленнее».

Я закинула отрубленную голову в отряженный для этого дела мешок (вот и первое вам доказательство, господин Фаэс), тщательно вытерла меч и вопросительно глянула на Лина.

«Идем дальше?»

«Идем, – согласился шейри, мельком покосившись наверх. – Хотя темнеет тут быстрее, чем в Валлионе. Близость гор, наверное, сказывается. Поэтому через пару часов надо возвращаться».

«Управимся раньше, – успокоила я его и, оглядев поляну еще раз, поднялась. – Дунь-ка в то дупло на всякий случай. Вдруг там и правда какая мелочь осталась? Только не перестарайся – пожар нам ни к чему. Да и Тварей лишний раз переполошить не хочется».

Демон послушно подошел к дереву, поднялся на задние ноги и, сунув морду в густое переплетение ветвей, жарко дохнул, заставив старое дупло засветиться потусторонним светом. Оттуда сразу же сыпанули желтые искры. Потом повалил густой дым. Наконец по коре пробежали первые огненные дорожки, грозя вот-вот подпалить всю крону, и я сделала знак: «Достаточно».

Лин тут же засунул морду внутрь еще раз, но теперь не выдохнул, а наоборот – глубоко вдохнул, забирая обратно свой демонический дар вместе с огнем, дымом и опасными искрами.

Этому трюку он научился совсем недавно. И совершенно, как водится, случайно. Когда рискнул однажды помочь подсушить вымокшую под дождем одежду и очень нежненько на нее дунул. У меня чуть удар не случился, когда стало ясно, что я могу лишиться с трудом восстановленного гардероба. Лин же с перепугу просто взял и втянул все это безобразие внутрь, после чего мы оба поняли, что его возможности далеко не исчерпаны, и пришли к выводу, что их непременно надо использовать.

Убедившись, что пожар надежно потушен, я успокоенно отвернулась и осторожно двинулась дальше. Но ушла на этот раз недалеко – едва оставив за спиной первую поляну, на которой еще не рассеялся запах паленого дерева, я тут же наткнулась на вторую. Побольше. Буквально в тот же миг почувствовала, как левую руку обожгло холодом. Подобралась, мысленно велев Лину приотстать, дав мне место для маневра. Но вдруг почти над самым ухом услышала знакомый смешок, после чего с редким спокойствием констатировала, что слишком рано расслабилась.

Первое правило охотника при встрече с незнакомой Тварью – замереть, одновременно приготовившись к поспешному отступлению. Не бежать, не орать, размахивая руками, не тыкать в незнакомую тварь всякими острыми предметами… просто замереть. Потому что у некоторых из них была отвратительная привычка реагировать только на движение. Или же на запах. Или на прикосновение.

Поэтому, поняв, что сглупила, я обратилась в камень и осторожно скосила глаза в сторону, пытаясь понять, во что именно влипла. Лин не мешал – была бы тут прямая угроза, от незадачливой нежити уже не осталось бы даже пепла. И я верила, что он при любом раскладе успеет дохнуть огнем. Но сейчас он тоже не двигался, а это вызывало некоторые сомнения.

Как оказалось, железное правило рейзеров не подвело и теперь – на соседнем стволе, где-то на полметра выше моей макушки, действительно сидела Тварь. Не очень крупная, размером со спелый арбуз. Серовато-бурая, успешно сливающаяся с покрывающим дерево мхом. Неподвижная. Будто бы вывернутая наизнанку – снаружи у нее оставалась только округлая, розово-красная, усыпанная зубами до самого дна глотка, похожая на чудовищный и крайне опасный цветок. Тогда как маленькое корявое тело было надежно спрятано в коре, которую нежить, будучи невероятно цепкой, пробила тремя кривыми когтями и теперь висела на дереве, как распустившийся бутон. С той лишь разницей, что была опасной и, разумеется, голодной.

«Выверна, – шепнул изнутри Ас. – Опасная тварь. Глаз у нее нет. Ушей и ноздрей тоже – она чувствует всем телом, как трава. И особенно глоткой».

Выверну я видела впервые, поэтому впечатлилась и искренне порадовалась тому, что стою не дыша в опасной близости от этой дряни. Я знала, что выверны реагируют только на прикосновение. Как и то, что где-то под корой или листьями у нее были спрятаны длинные и на диво сильные отростки, похожие на щупальца осьминога, которыми эта Тварь весьма ловко умела подцеплять добычу, а потом подтаскивать к разинутому рту, по пути ломая кости и выдавливая из тела кровь.