все последние годы удивлялся его внешней стойкости. И мог лишь догадываться, что творится у него внутри.

– Тогда просто продай, – пожимаю плечами, неосознанно переходя на «ты». Так, словно мы по-прежнему семья.

– Не хочу, – не сдается. Хмурюсь, потому что я не понимаю, к чему он клонит. – Давай ты сначала меня в курс дела введешь. Расскажешь, что к чему, покажешь, научишь. Войду в совет директоров, вникну, а потом заберу управление, когда буду готов, – и чуть слышно добавляет: – Может быть.

– Исключено. Я заниматься этим больше не буду, – отрицательно качаю головой, будто он видеть может. – И ничем в принципе…

Одно желание – избавиться! То, что я считал делом всей своей жизни, потеряло смысл.

Дергаю дверь такси, устраиваюсь в тесном, неуютном салоне. Киваю водителю, и автомобиль трогается с ревом.

– Ну, что поделать, тогда сам продавай, – манипулирует мной Влад Аркадьевич. – А мы тут с Каролинкой как-нибудь своими магазинчиками перебьемся.

Рыкнув, потираю переносицу. Тесть – единственный, кто пробивает меня на эмоции. Бесит намеренно. Я ведь еще четыре года назад хотел переписать все на него и его младшую дочь. Но он упорно отказывался. Пошел навстречу лишь после того, как я часть бизнеса за бесценок хорошему знакомому продал. Я решил, что в тесте тогда жадность взыграла. Но рано расслабился и зря попрощался с проклятым автобизнесом.

Влад Аркадьевич продолжает издеваться, условия выдвигает, хотя очевидно же, что деньги ему с Каролиной нужны. Он мелкий предприниматель, торгует запчастями, но за всю жизнь ни копейки помощи у меня не взял.

– Не верится, что ты диктуешь свою волю, – хмыкаю я. – Что ж, поговорим лично, – кошусь на любопытного таксиста. – Я скоро буду на месте.

Но машины тестя на парковке у автосалона не наблюдаю. Опаздывает. Пунктуальность не его сильная сторона.

Очередной приступ слабых, но все-таки эмоций бьет в солнечное сплетение. Ощущаю раздражение. Даже на расстоянии Влад меня бесит. Я не выдержу его в совете директоров, который, к слову, давно расформирован. Зачем он мне, если я планировал похоронить остатки бизнеса.

Заставляю себя войти в салон, широкими шагами пересекаю его, направляясь в кабинет за документами. Отмахиваюсь от навязчивого жужжания. Здесь все знают, что меня лучше не дергать. За это они и получают зарплату. Умеют превращаться в невидимок в те редкие часы, когда мне приходится заезжать в офис.

Но эту не научили. Новенькая? Не прошла короткий инструктаж?

Дрожащий женский голос становится все громче и настойчивее. Маленькая рука слабо касается моей спины. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть, кого уволить. Впервые за годы пофигизма. Остро хочу избавиться от работницы, нарушающей мое личное пространство.

Но меня парализует.

– Вы не понимаете по-русски? – растерянно улыбается призрак.

Молчу. Потому что не то, что по-русски, я вообще не понимаю, какого хрена творится в этом богом забытом месте.

Или дело во мне? Случилось то, чего я ожидал. И к чему стремился.

Я все же свихнулся. Даже бухать не пришлось, и так чокнулся.

Ведь передо мной… Ольга. Жена, которую я похоронил четыре года назад, стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки, и щебечет что-то как ни в чем не бывало. Окутанная ярким светом, красивая, воздушная, и при этом почти осязаемая.

Качественная галлюцинация. Дело – дрянь.

И хоть мозгом понимаю, что ее не существует, тело само прибивается к ней в поисках забытого тепла. Губы находят ее рот и впиваются, будто после длительного голодания.

Даю себе несколько секунд забытья. И пагубного ощущения, словно все хорошо. Как раньше.

Без горечи, без пустоты. С зарождающимся огоньком внутри.

Слишком реальные женские руки бьют в грудь, срабатывая, как дефибриллятор. Запускают сердце. Казалось бы, застывшая кровь несется по венам.

Нижнюю губу пронзает боль от укуса.

Галлюцинация выходит из-под контроля. Так, стоп, как ее «настраивать»? Я впервые в шкуре сумасшедшего, непривычно.

Не хочу отстраняться, безумно опасаясь, что она исчезнет. Но что-то тяжелое ударяет в голову, разбивается на уровне виска, царапает щеку.

И это чертовски реально. Настолько, что я отшатываюсь. С трудом держусь на ногах и долго фокусируюсь, ведь перед глазами все плывет. Вижу расколотый цветочный горшок на глянцевом полу, смахиваю сухую землю с плеча, поднимаю взгляд на буйного призрака.

Видение выглядит очень бойким. И возмущенным.

Дикарка какая-то. Пытаюсь рассмотреть ее, изучить детальнее.

– Да вы! Да я! – пыхтит она, забегая за стойку администрации.

Через секунду в меня летит чашка, но я успеваю увернуться. Висок и так ноет после встречи с горшком. Не хочется добавлять "острых ощущений". И так через силу сохраняю равновесие.

Вопреки здравому смыслу, я подхожу ближе, как мазохист, преследую свою боль. Взор сам ищет странную девушку, следит за каждым ее движением. И чем дольше я сканирую виденье, тем сильнее напрягаюсь.

Настоящая она, из плоти и крови. И дерется вполне себе живенько.

Так какого черта так похожа на мою жену?

– Спокойно, – проговариваю негромко, все еще не отойдя от шока, и выставляю ладони перед собой.

Призрак вспыхивает от злости. Распахивает рот, округляет глаза. Карие. Их цвет – первое несовпадение. У жены были серо-голубые. А еще рост слишком у этой галлюцинации маленький. Челочка косая, прикрывает часть лба и уходит набок, вплетаясь в длинные каштановые волосы. Не черные.

Надо бы мне раньше внимание на детали обратить. До того, как я набросился на нее.

Каждым своим жестом и действием новенькая подтверждает, что я облажался с дуру. А лучше бы правда свихнулся, тогда бы хоть объяснение было всему произошедшему. В виде справки с диагнозом. Да и без ума жить стало бы проще. Видимо, не заслужил я поблажек свыше.

– Ну, да, конечно! – вопит незнакомка. Причем не столько от испуга, сколько от ярости. А бояться впору мне. – Вы тут со мной, что хотите, будете делать, а я тихо терпеть должна? Да я охрану вызову! Тут охранник есть, да, – бросает в меня мышку от ноутбука. Ее я ловлю и аккуратно оставляю на стойке.

Нервно усмехаюсь, вспоминая бесполезного бугая Ваню. Нашла, кем пугать. Пусть сначала вытащит его из подсобки.

Хотя эта… Вытащит. За шкирку его волочить будет, а потом в меня кинет, как кружку или мышку. Не удивлюсь. Она мертвого из могилы поднимет и расшевелит.

Даже меня смогла.

Забыв на миг обо всем, я сосредоточен на странной девчонке и дурацкой ситуации, в которой мы с ней оказались.

– Я обознался.