А потом словно из далекого прошлого до нее долетел скрипучий голос тети, которая не уставала повторять: «Если бы я тебя не подобрала из жалости, ты бы сейчас прозябала в сиротском приюте. Так что еще скажи спасибо, что я тебя кормлю и одеваю. А где благодарность? Хотя бы отработай за то, что живешь у меня на всем готовом».

Нет, она никогда в жизни больше не допустит, чтобы ее так унижали и попрекали куском хлеба! Никогда!

Раздался гудок паровоза. Приближался поезд. Джин не могла сдержать слез. Когда состав подъехал к платформе, сотни разноцветных радуг плясали у нее перед глазами.

Погруженная в свои невеселые мысли о прошлом, Джин стояла, устремив невидящий взгляд в письмо Ангуса. Спохватившись, она увидела, что Толли терпеливо ждет ответа.

— О, простите меня! — воскликнула она встревоженно. — Задумалась о своем… Мне жаль…

— Вот жалеть не надо! — решительно перебил ее Толли. — Сейчас мы разработаем план ответных действий и незамедлительно приступим к его реализации. Итак, когда ваш молодой человек собирается объявить о помолвке с той, другой?

— Не знаю. Об этом в письме ни слова. Он просто написал, что Элизабет Росс хочет, чтобы он на ней женился.

— Отлично! — воскликнул Толли, полностью проигнорировав новый приступ слез, из-за которого Джин едва закончила фразу. — Нам следует очень постараться, чтобы опередить их и успеть объявить о нашей помолвке первыми.

— Но это же невозможно! — вяло запротестовала Джин. — Я не могу…

— Возможно! — не дал ей договорить Толли. — Выслушайте меня, прошу вас! Ваши друзья только порадуются за вас, поверьте мне! Да и тех двоих вы оставите в дураках. Кстати, как зовут эту женщину? Элизабет Росс, кажется?

— Да, но…

— Все! Больше никаких «но»! — отрезал Толли. — Сейчас мы пошлем вашему приятелю телеграмму с сообщением о помолвке, и упомяните, что все подробности будут изложены в письме, которое вы отправите следом. Да! И не вздумайте признаваться, что получили от него письмо. А свое письмо отправьте ему сегодня же вечером, но число поставьте вчерашнее. Невинная хитрость, не более того! Да и не станет он рассматривать штемпели на конвертах. А если не станет, то легко поверит в то, что его письмо вы еще не видели — оно могло задержаться в пути. Зная нерасторопность наших почтовых служб, удивляться не приходится.

— А телеграмма? Что в ней написать?

— Текст я сочиню сам. Где у нас тут бумага?

Толли повернулся к письменному столу и, схватив первый попавшийся под руку лист, стал быстро писать.

— Диктуйте фамилию и адрес! — бросил он, не оборачиваясь.

Девушка продиктовала адрес и замолчала. В комнате повисла гнетущая тишина. Толли писал, а Джин отчаянно пыталась собраться с мыслями, но они никак не хотели собираться и разбегались в разные стороны.

— Вот, готово! Слушайте! — воскликнул Толли и громко прочитал написанное: «Ангусу Мактавишу ферма Мур Глендейл. Сообщаю моей помолвке лордом Брори глубоко сожалею что не смогла сообщить раньше. Прости если сможешь. Все подробности письмом. Джин». Лично мне вот это очень нравится: «Прости, если сможешь». А вам?

— Нет! Такую телеграмму ни в коем случае нельзя отправлять!

— Почему же? Имея некоторое представление о нравах, царящих в провинциальных почтовых отделениях, не сомневаюсь: вся деревня узнает новость гораздо раньше, чем телеграмму прочитает ваш жених. А потому, какие слухи бы ни циркулировали в Глендейле по поводу его возможной помолвки с Элизабет Росс, наша новость перекроет им кислород, это совершенно точно. Словом, пальма первенства у нас.

— Наверное, вы правы, — вынуждена была согласиться с ним Джин.

Послышались шаги за дверью, дверь отворилась, и в комнату вошел широкоплечий светловолосый молодой человек.

— Привет, Джеральд! — обрадовался ему Толли.

— Какого черта ты торчишь в своей конторе в такое позднее время? — искренне изумился вошедший.

— Как всегда, занят разработкой очередной операции, — усмехнулся Толли. — Срочно нужна твоя помощь, старина! — Он повернулся к Джин. — Позвольте представить вам моего старого друга Джеральда Фэрфакса. Джеральд, это мисс Маклейд.

— Рад познакомиться! — кивнул Джеральд и, небрежно швырнув шляпу на стол, плюхнулся в кресло. — Так что у тебя стряслось, Толли?

— Я хочу сделать объявление о своей помолвке. И хочу, чтобы оно стало настоящей сенсацией.

— Ты что, рехнулся, дружище? Вытянуть меня из клуба в контору, и все ради того, чтобы сообщить мне это? — В голосе Джеральда прозвучало неподдельное негодование. — Да оставь подобную чепуху Мелии! Уж она-то постарается собрать журналистов со всей Европы и заставит их ночь дежурить у своего дома в ожидании столь сногсшибательной новости. Поверь, у меня нет ни малейших шансов превзойти ее по части рекламы.

— Да, но я собираюсь объявить о помолвке вовсе не с Амелией, — невозмутимо проговорил Толли.

— Что?! — воскликнул Джеральд, и сигарета выпала из его рук и покатилась под стол. Он вскочил с кресла. — Держите меня! Что ты хочешь этим сказать? Ты передумал жениться на Мелии?

— Этого я тебе не говорил. Я лишь сказал, что не собираюсь объявлять о помолвке с ней. Научись слушать внимательно то, что тебе говорят, старина! — Толли снова повернулся к Джин. — Джеральд работает в рекламном бизнесе. Там трудятся отличные ребята, вот только с фактами они привыкли обращаться как бог на душу положит.

— Ничего не понимаю! — продолжал злиться Джеральд. — Объясни наконец, что происходит.

— А ты садись и внимательно выслушай все то, что мы сейчас тебе скажем. Мисс Маклейд и я желаем объявить о нашей помолвке. И мы также желаем, чтобы это объявление превратилось в настоящую сенсацию, только и всего.

Джеральд молча открыл рот, потом снова закрыл его и уставился на Джин. Кажется, впервые с тех пор, как он перешагнул порог кабинета, до него дошло, что они с Толли в этой комнате не одни.

— Разорви меня на части! — пробормотал он растерянно.

— Подбирай выражения, старина. Здесь дама!

— О, простите! — спохватился Джеральд. — Но я только что испытал настоящий шок. Не думаю, что мы встречались с мисс Маклейд раньше, но слезно прошу ее простить меня еще раз.

— Все в порядке! — успокоила его Джин. — Я вас отлично понимаю. Для меня это тоже шок.

Дело в том, что…

— Нет, предоставьте это мне! — поспешно перебил ее Толли. — Думаю, тебе можно рассказать правду. Ты — единственный человек на свете, кому я доверю всю правду без утайки. Но поклянись, что никто и никогда не узнает о том, что я тебе сейчас сообщу. Клянешься?

— Клянусь! Ну же, рассказывай! И пожалуйста, не гони лошадей! Я за тобой не поспеваю… Я знаю Толли еще со школы, мы вместе учились в Итоне, — пояснил Джеральд, обращаясь к Джин. — Иногда он в такие переделки попадал, и все из-за собственного безрассудства. За ним нужен глаз да глаз! Поверьте мне!