— Я за идею, — гордо заявляет писательница. — На благо общества. Я хочу организовать партию женщин.

— А разве нет еще такой? — удивленно спрашивает Люська.

— Это все не то! — отмахивается Залесская. — Надо в первую очередь бороться с мужчинами!

— Да за что ж вы нас так? — спрашивает Сеня Сайкин.

— Вы — самцы! — заявляет ему писательница-феминистка. Сайкин удивленно приоткрывает красивый рот. На него обрушивается поток гневных слов: — Узурпаторы! Кто сидит в правительстве? Мужчины! Кто принимает за нас решение? Мужчины! Долой! Женщина — не просто человек, она человек первого сорта!

— Да ради бога, — не теряется Сайкин.

— Дамочек, к слову сказать, очень уважаю, — встревает Кучеренко.

— Я своей Мане, между прочим, зарплату до копеечки отдаю, — вздыхает Суворов.

— И сколько там копеечек? — ехидно осведомляется Люська. — Не маловато?

— Вы все… Вы… Не понимаете…

Залесская достает из кармана темного, похожего на халат вечернего платья какой-то порошок. Наливает в стакан воды, разворачивает бумажку. Запрокидывает голову и ссыпает содержимое себе в рот. Ее белое горло дергается в судорожном глотательном движении. Смотреть на это отчего-то неприятно. Залесская запивает лекарство минеральной водой, облегченно вздыхает:

— Я получу миллион и осуществлю Мечту всей своей жизни. Женщины России должны меня поддержать!

— Чокнутая, — негромко говорит инженер Суворов, крутанув пальцем у виска.

Зося неожиданно вмешивается:

— А вы… Сами не лучше. Вам-то зачем миллион?

— Э-э-э… У меня семья… э-э-э… Материальные, так сказать, проблемы.

— Что ж вы, денег по-другому заработать не можете?

— Вы бы лучше помолчали… папа… — огрызается Суворов.

— А вам… Тебе зачем миллион? — вдруг накидывается на Градова Виолетта.

— Да, собственно, ни за чем, — пожимает тот плечами.

— А что ж вы тогда здесь делаете? — все хором.

— Живу. Просто живу. Какая разница, здесь или в другом месте? По крайней мере, за квартиру платить не надо. Полтора месяца спокойной жизни.

— Перед камерами?!

Градов загадочно улыбается.

— Правда, что вы программист? — спрашивает Зося.

Градов молча кивает.

— А я работаю менеджером в компьютерной фирме. Как вы думаете, пентиум третий скоро умрет?

— Да, по-моему, уже умер. Да и четвертому недолго жить.

— А какие пошли крутые видеокарты?! Новые компьютерные игры все такие навороченные! И все заточенные под GeFors, на нем памяти тридцать два мега. А сейчас, говорят, уже разрабатывают какой-то новый чипсет…

— Ну, зачирикали! — морщится Кучеренко. — Во: молодежь пошла! А? Ни хрена не понимаю в этом птичьем языке!

Виолетта его поддерживает:

— Давайте лучше включим музыку и потанцуем!

— Танго! — Серафима Евгеньевна косится на пенсионера.

— Рок-н-ролл! — расправляет плечи Суворов.

— Фи! Лучше попсу! — Виолетта улыбается Сене Сайкину.

— Короче, врубаем медляк! — Тот идет к музыкальному центру.

— И колбаситься! — радостно хлопает в ладоши Виолетта. — Колбаситься!

Залесская тут же кривится: «Ну и жаргон!» Бормочет что-то о загрязнении русского языка, но ее никто не слушает. Сеня Сайкин копается в сумке с компакт-дисками:

— Я тут прихватил с собой… А это что такое? — В руках у него вызывающе яркая коробка. — Группа «Мобиль Рэк» с хитом сезона «Дум, дум, дум». Что за черт? Кто-нибудь про такое слышал?

— Я, — говорит Алексей Градов.

— Чего это? Откуда это у меня?

— Тяжелый металлический рок, — усмехается Градов. — Положи на место, тебе не подойдет. Или лучше дай мне.

— Ты что, «металлом» увлекаешься?

— Да. Увлекаюсь. Железом и софтом к нему. Послушаю как-нибудь наедине.

— С кем?

— С собой. — И программист забирает у Сени диск.

Тот пожимает плечами и снова копается в сумке. Вечеринка в разгаре: против композиции «Леди ин ред» не протестует никто. Под первые звуки нежной, красивой мелодии пенсионер Кучеренко с поклоном приглашает Серафиму Евгеньевну. Она счастлива. Виолетта вцепляется в Сеню, Суворов со вздохом идет к Люське.

Любе кажется, что он сейчас громко скажет в камеру: «Маня, я не виноват! Меня заставили, Маня!»

Градов и Зося танцевать не собираются. Они нашли общую тему для разговора: компьютеры. Алексей что-то показывает Зосе в своем органайзере. Музыка и легкий флирт примирили всех. Только писательница Мария Залесская, включив бра, что-то сердито пишет в своем блокноте. Сеня Сайкин крепко прижимает к себе Виолетту. Интересно, есть на сайте «igranavylet.ru» тотализатор? На победителя, конечно, есть. А на любовь? В эту же ночь Сеня окажется в постели у Виолетты или позже? Через два дня? Через три?

А Кучеренко не так уж безнадежен. Он, оказывается, и картины маслом пишет, и танцует неплохо. После того как закончился первый танец, вежливо целует сморщенную лапку Ирисовой и… идет приглашать Виолетту. Наперегонки с Суворовым.

Люська отправляется на диван, к Залесской. Что-то она сникла в последнее время, Апельсинчик. Пожалела уже? Да, красавицей быть проще. Люська к тому же безумно любит своего Сережу, а Виолетта свободна. Комплексов у нее нет, флиртует напропалую и с Суворовым, и с Кучеренко. Инженер маслеными глазами косится на камеру: «Маня! Я не виноват: меня заставили!»

Они все чуть-чуть выпили, поэтому раскованны. На глазах у всей Москвы и Московской области — самая обычная вечеринка. Стол с закуской, музыка, танцы, легкий флирт. Вот уж точно: вид в замочную скважину. Любе отчего-то становится неловко и противно, она идет на кухню. Телефон звонит: Стас, как всегда, ехидствует:

— Смотришь?

— Допустим.

— Прими мои выражения соболезнования. Боюсь, тебе не достанется и белого сайкинского носочка. Ни кусочка. Ставлю на Виолетту.

— Сочувствую, — ехидствует и Люба. — Она прочно занята.

— Вот именно. Боюсь, скоро ты и Градова потеряешь. Ох и девка! А ноги, а? Ты ночью не смотрела?

— А что было ночью?

— Она раздевалась!

— Ты, разумеется, этого дождался.

— Разумеется.

— На работу не проспал?

— Так все ж проспали. То есть коллеги.

— И первым делом вы обсудили Виолетту?

— А то! В подробностях. Твоя же Люська под одеялом переодевается!

— Молодец!

— Как думаешь, кто вылетит первым?