Сегодня ей преподнесли горькую пилюлю, но она с достоинством ее проглотила.

Удивительная, воистину удивительная женщина.

Сэм не мог дождаться той минуты, когда услышит, что именно доктор Роберт Бледсоу скажет о ней.

На часах было пять, когда Нина, в футболке и шортах, вышла из гостевой комнаты в доме своей матери. К этому моменту она уже успела успокоиться и взять себя в руки. Свадебное платье она повесила в шкаф — лишь бы только не видеть. Слишком много неприятных воспоминаний прицепилось к нему, подобно колючкам чертополоха.

Внизу, в гостиной, она застала мать. Лидия сидела с бокалом в руке. Детектива Наварро не было видно. Звякнув кубиками льда, Лидия поднесла бокал к губам, и Нина поняла: руки матери дрожат.

— Мам! — позвала она.

От звука ее голоса голова Лидии дернулась.

— Ты напугала меня.

— Мне, пожалуй, пора. С тобой все в порядке?

— Да, да, конечно, — вздрогнув, произнесла Лидия и после секундной паузы, как будто после раздумья, добавила: — Как ты?

— Нормально. Мне просто потребуется время. Хотелось бы побыть одной, без Роберта.

Мать и дочь какое-то мгновение молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Впрочем, между ними так было всегда. Нина выросла обделенная материнской любовью. Мать всегда была слишком занята собой, чтобы замечать ее душевные страдания. И вот результат: натянутое молчание двух женщин, которые едва знают и понимают друг друга. Дистанцию между ними нельзя было измерить годами, для этого скорее сгодилось бы расстояние между галактиками.

Мать сделала глубокий глоток из бокала.

— Как все прошло? — наконец спросила Нина. — Как ты побеседовала с детективом?

Лидия пожала плечами:

— Что тут скажешь? Он задавал вопросы, я отвечала.

— Он тебе что-нибудь сообщил? О том, кто мог это сделать?

— Нет. Мистер Наварро не очень общителен. Да и не слишком обаятелен, если уж на то пошло.

Возразить было нечего. Нина знала: даже кубики льда в бокале и то теплее, чем Сэм Наварро. Но ведь этот человек всего лишь делает свою работу. Ему не платят за обаяние.

— Ты можешь остаться на ужин, если хочешь, — предложила Лидия. — Почему бы нет? Я скажу повару…

— Все в порядке, мама. В любом случае спасибо.

— Ты из-за Эдварда не хочешь оставаться?

— Нет, мама. Не из-за этого. Честное слово.

— Ведь именно поэтому ты так редко у меня бываешь. Из-за него, я знаю. Жаль, мне хотелось бы, чтобы ты полюбила его. — Лидия вздохнула и посмотрела на бокал. — Он очень добр ко мне и очень щедр. Уж этого, надеюсь, ты не станешь отрицать.

Нина подумала об отчиме, и «щедрый» было отнюдь не первое слово, которое пришло ей на ум. Первым пришло другое — бессердечный. Бессердечный и властный. Нине меньше всего хотелось говорить об Эдварде Уоррентоне.

Она направилась к выходу:

— Мне нужно съездить домой и забрать вещи. Я уже решила — жить я там больше не буду. Я от него съеду.

— Но разве нельзя вам с Робертом снова наладить отношения?

— После того, что сегодня случилось? — Нина покачала головой.

— Может, все-таки стоит попробовать? Может, вам с ним поговорить по душам? Вдруг вы сможете что-то для себя изменить.

— Прошу тебя, мама, не надо.

Лидия откинулась на спинку кресла:

— В любом случае приглашение отужинать остается в силе. Ужин того стоит.

— Как-нибудь в другой раз, — мягко ответила Нина. — Пока, мам.

Идя к двери, она не услышала никакого ответа.

Ее «хонда» стояла возле дома, там, где она оставила ее утром. Утром того дня, когда должна была состояться ее свадьба. Как горделиво Лидия улыбнулась ей, когда они садились с ней в лимузин. Именно так матери и следует смотреть на свою дочь. Так, как она никогда не смотрела на Нину раньше.

И очевидно, уже больше никогда не посмотрит.

Поездка в церковь, улыбки, смех — все это было как будто целую вечность назад. Нина завела «хонду» и выехала с подъездной дорожки.

По старой привычке она покатила на юг, в направлении Хантс-Пойнт. Там находился дом Роберта. Когда-то он был их домом. Дорога была извилистой, но Нина ехала на автопилоте, машинально сворачивая на каждом новом повороте то вправо, то влево. Что, если Роберт на самом деле не уехал из города? Что, если он дома? Что они тогда скажут друг другу?

Допустим: «Прощай!»

Нина еще крепче вцепилась в руль и подумала обо всем, что она в таком случае ему скажет. О том, что она чувствует себя предательски брошенной. Она ехала, мысленно прокручивая целый год жизни. Целый, черт побери, год ее жизни!

Лишь пролетев мимо Смагглерс-Коув, она бросила взгляд в зеркало заднего вида. За ней ехал какой-то черный «форд». Тот самый «форд», который она заметила несколько миль назад, в Делано-Парк. В любое другое время она оставила бы этот факт без внимания, но сегодня, после того, что услышала от детектива Наварро…

Усилием воли подавив нехорошее предчувствие, Нина поехала дальше и вскоре свернула в направлении прибрежной автострады, ведущей к Оушен-Драйв.

«Форд» повторил ее маневр. Впрочем, реальных причин для беспокойства по-прежнему не было. В конце концов, это ведь главная трасса района. Любой другой водитель имеет право на нее свернуть.

Чтобы немного ослабить беспокойство, Нина свернула влево, в сторону Пебблс-Пойнт, зная, что это пустынная дорога, движения по которой почти нет. Здесь они с «фордом» непременно разъедутся в разные стороны.

Однако «форд» упрямо свернул вслед за ней. И тогда ей сделалось по-настоящему страшно.

Нина нажала на педаль акселератора. «Хонда» начала набирать скорость. Она понимала, что слишком резко делает повороты на пятидесяти милях в час, но, с другой стороны, как еще ей оторваться от преследующей ее машины? Впрочем, «форд» вряд ли отстанет, он тоже добавил скорости и уже догонял ее.

Резко набрав скорость, «форд» с ревом рванул вперед и в считаные мгновения догнал ее «хонду». Теперь они ехали бок о бок, сворачивая на одних и тех же поворотах.

«Он пытается столкнуть меня с дороги!» — мелькнула мысль в голове Нины.

Она попыталась разглядеть водителя, но тонированное стекло позволяло увидеть лишь смутный силуэт. «Зачем ты это делаешь? — хотелось ей закричать. — Зачем?»

Неожиданно «форд» дернулся в сторону, прижимая ее к обочине. От удара «хонда» едва не потеряла управление. Нина изо всех сил вцепилась в руль, стараясь удержать машину на ходу.

Чертов придурок! Нужно поскорее оторваться от него.

Она резко ударила по тормозам.