Он бросил на нее быстрый взгляд.

- Каждую неделю я проводил некоторое время с людьми, находящимися в том же положении, что и я. Вот и все.

- Вы не говорили мне этого раньше. - Джейн пристально посмотрела на него.

- А что бы это изменило?

- Я не обвиняла бы вас... в некоторых вещах, в которых обвиняла ранее. - Она моргнула и сняла очки. - Что же, мы сошлись хотя бы в одной вещи, насколько я могу судить.

- Это в какой же?

- Статья может сделать доброе дело.

Она взяла ручку, потом положила ее и отхлебнула еще кофе. Между тем он проговорил неторопливо:

- Это... возможно, что это и так, Джейн. Да, я надеюсь, что это так, но те пути, которые выбирает один человек, чтобы справиться со своими проблемами, не так-то просто распространить повсеместно и сделать приемлемыми для всех без исключения. Мне приятно было бы считать себя стойким, отважным, мужественным и все такое, но я-то хорошо помню проклятые времена, когда был жалкой развалиной. И потому не желаю, чтобы из меня делали героя. - Он пожал плечами.

- А что, если бы я процитировала вас здесь дословно? - спросила Джейн после долгой паузы, в течение которой она сидела, глубоко задумавшись. - И добавила бы, абсолютно честно, - она покосилась на него, - что легко могу поверить: было время, когда вы делали жизнь всех людей вокруг себя совершенно невыносимой.

Он молчал некоторое время, потом искра смеха блеснула в его глазах.

- И как бы вы это сформулировали?

Она постучала ручкой по своей чашке.

- Что-то вроде этого: "Гордон Стенли - известный бизнесмен и миллионер - несомненно, сущее наказание. Я испытала на себе его высокомерие и заносчивость, и нетрудно было поверить его признанию, что во время его выздоровления он сделал жизнь всех, кто его окружал, невероятно сложной..."

- Благодарю вас, - сказал он, и в его голосе прозвучала насмешка.

- И все это - чистая правда, - заметила Джейн. - Никто не обвинит меня в том, что я искажаю факты.

- Не думал, что я настолько заносчив.

- Если б вы были на моем месте, заметили бы. - Он поморщился. - Ну, конечно, я немного преувеличиваю. - Она была сама серьезность. - Вы все-таки еще не законченное чудовище.

- Джейн, - сказал он, глядя прямо на нее, - я ведь могу заподозрить, что вы насмехаетесь надо мной, чтобы скрыть, что я кажусь вам привлекательным.

- В самом деле? - спросила она невинно.

- Да. У вас так блестят глаза... - Настала ее очередь поморщиться. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он прибавил: - И как вы собираетесь спасать мой образ, после того как вывалите столько нелицеприятных фактов?

- Я могу указать на привязанность к вам ваших друзей, на то, как вы добры к детям. Моника ведь просто восхищается вами, хотя ее имени я не стану упоминать. Я могу рассказать публике, как вежливы и предупредительны вы по отношению к покалеченным журналистам. - Она приподняла бровь. - Я могу... она поколебалась, потом взглянула ему в глаза, - сказать им, что меня поразила ваша честность.

Он промолчал. Джейн же, после долгой паузы, проговорила:

- И мы можем рассказать нашим читателям, какое огромное значение имела для вас поддержка окружающих людей. Возможно, это самое главное, что они должны понять...

- Ладно, - сказал он отрывисто, - пусть будет так.

* * *

Час спустя она выключила диктофон и сказала с юмором:

- Ну что ж, возможно, теперь я не потеряю работу.

- Джозеф - суровый начальник, а?

- Он просто делает свое дело, ему нужно, чтобы газету покупали.

Гордон откинулся на спинку кресла и принялся изучать ее.

- Я могу себе представить сцены, которые происходят порой между вами и стариной Джозефом.

- Думайте что хотите, - ответила Джейн. В голосе ее, однако, слышно было некоторое недовольство.

- Так когда я смогу лицезреть готовую статью?

Она немного подумала.

- Может быть, в понедельник. Я поработаю над ней в выходные, и она, полагаю, попадет в следующий номер еженедельника. Разумеется, если вы ее одобрите.

- Вы всегда так проводите выходные?

- Нет. Но в этот раз так сложилось, что мне нечего особенно делать, да и лодыжка все еще побаливает, так что лучше посидеть дома.

- А что вы обычно делаете в выходные, Джейн Милред? - спросил Гордон.

- Летом - отправляюсь на пляж, играю в теннис. - Она пожала плечами. А в это время года - хожу в кино, на концерты, на выставки или занимаюсь домашними делами, готовлю, читаю, - самые обычные вещи, право слово, - Ну да, ну да. И все это вы делаете в одиночестве?

- Не обязательно. У меня есть друзья и...

- Но не мужчина?

- Нет. Я уже вам это говорила.

Их взгляды встретились, и Джейн увидела в глазах Гордона любопытство, а потом он сказал:

- Мне это представляется несколько странным.

- Вступайте в клуб, - отозвалась она сухо.

Он вскинул бровь и задумчиво спросил:

- В клуб мужчин, которые находят, что это странно? - Она согласно кивнула. Его губы изогнулись в усмешке. - Ясно. Однако же вы привлекательны, умны и все такое. Так что ваш образ жизни достаточно необычен, чтобы иметь право поинтересоваться - почему.

- Знаете, Гордон, меня такие вопросы задевают. Почему же это так странно - быть двадцати шести лет от роду, счастливой, свободной и не иметь спутника жизни?

Похоже, он забавляется, и это обеспокоило ее. Его любопытство типичное для мужчин, подумала она раздраженно. Он весь будто излучает превосходство. А еще смотрит на нее изучающе и заинтересованно, словно она не человек, а экзотическое животное в зоопарке. С другой стороны, она вдруг осознала, что даже теперь он необычайно привлекает ее. Красивый, обаятельный и очень мужественный, черт бы его побрал!

- Но вообще-то, были мужчины в вашей жизни? - спросил он, так и не опустив бровь.

Этот вопрос только подлил масла в огонь.

- Несколько, - отозвалась она с видимым спокойствием, - и они не задерживались надолго, но в этом мне стоит винить только себя. Я слишком много думала о своей карьере. У меня перед глазами всегда стоял пример моей матери, погребенной под рутиной воспитания детей и домашней работы, я видела, как тяжело ей приходилось... - Она замолчала.

- И вы не хотели, чтобы нечто подобное случилось с вами, - уточнил он.

- Я хотела еще дважды подумать, прежде чем обременять себя семьей.

- Для некоторых ваши доводы могут показаться странными, но, с другой стороны, все это звучит разумно и прагматично. Вы, очевидно, весьма уравновешенны, расчетливы и умны. И это плохо влияет на ваши отношения с людьми, - заключил он.