Я же, как всегда по утрам, была в гражданской одежде. Попросив Нину покараулить дверь, забежала в архив переодеться.

И вот стою я в лифчике и трусиках, как внезапно сзади открывается дверь. Поворачиваюсь, готовая отругать Нинку за нетерпение, и вижу стоящего в проеме Кая. И снова эти мурашки по всему телу от пробирающего до костей взгляда.

— Может, вы отвернетесь? – не могу скрыть возмущения. Хватаю лежащую рядом форменную рубашку, прикрывая ей грудь.

В ответ он ухмыляется и не спеша отворачивается лицом к двери. А выходить, как я поняла, никто не собирается.

— Вы решили из архива устроить раздевалку? — доносятся его слова.

— Приходится импровизировать, — никак не могу застегнуть упрямые пуговицы на рубашке.

— По такой жаре в общественном транспорте в форме только обморок заработать можно, — начинаю ворчать. Похоже, день обещает быть не таким радужным, как я его представляла.

— У вас нет машины? – удивляется он, поворачиваясь ко мне лицом. Даже разрешения не спросил. Но, к счастью, я уже успела натянуть юбку и занята застегиванием молнии.

— Временно, — отвечаю, не поднимая на него глаз. Обуваю туфельки и хватаю платье.

— Какая вы интересная девушка, — ухмыляется мужчина, проходясь ленивым взглядом по моей фигуре.

— Я хотела извиниться перед вами за тот инцидент, — нервно сжимаю в руках одежду. Не хочется, но понимаю, что нужно обговорить с ним тот неприятный момент, когда я хлопнула дверью в кабинете у Егора Анатольевича.

Кай молчит, а губы слегка приподняты. Не в улыбке. В оскале. Зверином, хищном. Переминаюсь с ноги на ногу. Похоже с таким как он точки над «и» не поставишь. Любитель загнать в тупик, насладиться чужим страхом. Нужно выходить из кабинета, но он все еще в проходе, и не думает отпускать меня. Не знаю почему, но боюсь приближаться. Каждая поджилка, каждый нерв буквально кричит об опасности. Хочется поскорее уйти, убежать, спрятаться. Только бы не оставаться с ним наедине. Делаю несколько шагов к заветному выходу. Кай не двигается.

— Не нужно извинений. Вы уже реабилитировались в моих глазах, — ухмыляется, демонстративно глядя в область груди. Лишь спустя пару секунд, показавшимися вечностью, он отходит в сторону, выпуская меня из плена.

Выбегаю в коридор. Что это было вообще? Холодный Кай заигрывает? Издевается? Ох, в дрожь от него бросает. Не найдя на рабочем месте дезертира –Нину, откладываю наказание и направляюсь в свой кабинет.

Построение проходит более или менее спокойно. Если не брать в расчет особо пристальное внимание к моей персоне со стороны ревизора. Я же глаз не спускала со стоящего рядом с Каем шефа. Он, поймав мое внимание и улучив подходящий момент, хитро подмигнул, отправив тем самым мое влюбленное сердце в полет. По окончанию построения нас отпустили по рабочим местам.

В кабинете все как всегда. У парней второй завтрак одновременно с непрерывающимся рабочим процессом, я же принимаюсь за срочные дела. По всей видимости, сегодня мне передадут новое производство, поэтому нужно успеть все сделать.

Звонит мой рабочий и, подняв трубку, слышу голос Нины на том конце провода.

— Ева, зайди к шефу.

Хватаю ежедневник и, посмотревшись в зеркальце, выбегаю в приемную. В кабинете у Егора, Кай. Сидит на привычном уже месте, не спешно попивая кофеек. Вид у него довольный, чего нельзя сказать о шефе.

— Ева Сергеевна, — обращается ко мне Кай, в то время как шеф, сжимает перед собой кулаки, смотря на меня хмурым взглядом. Ничего не понимаю, но предчувствие нехорошее.

— У меня сейчас вакантно место личного помощника. Думаю, забрать вас у Егора Анатольевича.

Удивленная его заявлением, перевожу взгляд на шефа. Он смотрит в сторону, паркер в его руке нервно отстукивает дробь по столу. Неужели он отдаст меня этому человеку?

— Но... но я не хочу, — выдавливаю из себя. Я растеряна, и понятия не имею, что от меня хочет этот пугающий мужчина. Кай молчит, чего нельзя сказать о его подавляющем, проникающем под кожу взгляде.

— Ева Сергеевна, возвращайтесь в свой кабинет. Я думаю, не стоит тут цирк разыгрывать, да Николай Германович? — не выдерживает Егор. Не желая находится в обществе этого человека ни секундой больше, я киваю и выхожу за дверь.

Ситуация странная. Не понимаю ничего. Но в душе тревожно. Вскоре Кай уезжает в Управление. И в отделе сразу же дышать становится легче.

Весь оставшийся день Егор злой как черт. Из его кабинета все выходят белее снега. Постановления, отправленные на подпись, рвутся на мелкие кусочки. Меня же к себе так и не вызывает. И новое производство не передает.

Я стараюсь отвлечься на работу, но мысли все равно крутятся вокруг Егора и Кая. Что между ними происходит? И почему вдруг Кай решил остановиться на моей кандидатуре в качестве секретарши?

Вечером Егор собирает планерку. Достается всем и каждому. Так что Колесников в сравнении с гневом шефа, нервно курит в сторонке. Под конец собрания, он объявляет субботу рабочей. Так как возможно приедет проверка с Москвы.

А у меня, на секундочку, день рождения мамы. И что теперь делать? Подходить к нему с просьбой до жути страшно. Чувствую, причиной его плохого настроения являюсь именно я. Но не смотря на страх, набираюсь храбрости и дождавшись, когда все покинут кабинет, решаю попытать счастья.

— Егор Анатольевич, могу я на завтра отгул взять?

Он поднимает на меня холодный взгляд.

— Вы что-то не расслышали из моего объявления о завтрашней проверке? – издевательски изгибает он бровь. И разговаривает со мной так, будто и не было вчера поцелуя и его обещаний.

— Я вас внимательно слушала. Но у моей мамы юбилей. Она живет в области. Я после работы не успею к ней доехать.

Он резко отбрасывает ручку в сторону.

— Ева Сергеевна, вы считаете себя особенной?

От его тона меня знобит.

— Нет, конечно.

— Тогда не тратьте мое время. Завтра в девять утра вам следует быть на рабочем месте, — он опускает глаза в документы, показывая мне всем своим видом, что разговор окончен.

Хочется плакать. Так обидно! Но я прощаюсь с ним и молча выхожу из кабинета.

***

Практически всю ночь я не могла уснуть. Вечером пришлось позвонить маме и брату, огорчить их новостью о том, что меня не будет на дне рождения. Если даже