Я старался двигаться как можно тише — то есть очень-очень тихо. Мне часто приходилось шпионить. Ванная выглядела так, словно кто-то сначала поработал бензопилой, а затем использовал взрывчатку. Комната, в которой стояли компьютеры и прочая электроника, напоминала место крушения самолета.

Спальне Билли и Джорджии пришлось хуже всего.

Пол и одна из стен были забрызганы кровью.

Что бы здесь ни произошло, я это упустил. Проклятие! Мне хотелось убить кого-нибудь, хотелось заорать, а еще меня тошнило от страха за Джорджию.

И я знал, что все это бесполезно.

Я вернулся в гостиную. Телефон возле двери каким-то чудом уцелел. Я набрал номер.

— Лейтенант Мёрфи, особые расследования, — сообщил профессиональный вежливый голос.

— Это я, Мёрф, — ответил я.

Мёрфи меня знает. Ее голос мгновенно изменился.

— Боже мой, Гарри, что стряслось?

— Я в квартире Билли и Джорджии, — сказал я. — Ее разнесли к чертям. Здесь кровь.

— С тобой все в порядке?

— Да, — сказал я. — Джорджия пропала. — Помолчал и добавил: — Сегодня она выходит замуж, Мёрф.

— Пять минут, — тут же ответила Мёрфи.

— Мне нужно, чтобы по пути ты кое-что захватила.

Восемь минут спустя Мёрфи вошла в квартиру. Она возглавляла Отдел особых расследований полиции Чикаго. Копы под ее руководством занимались нападениями вампиров и загадочными случаями, а также более ординарными событиями вроде разграбления могил и действительно неприглядными вещами, с которыми не хотели связываться другие службы. ООР отвечает за аккуратное изложение всего этого в официальных отчетах и объяснение странностей логическими, рациональными причинами.

На последнее уходит куча времени. Мёрфи за время своей службы сочинила больше фантастики, чем многие писатели.

Мёрфи совсем не похожа на копа, тем более — на копа-монстра. Росточку в ней чуть больше пяти футов. У нее светлые волосы, голубые глаза и симпатичный носик, наряду с миллионом наград за стрельбу и полкой, забитой трофеями с состязаний по боевым искусствам. Однажды я видел, как она бензопилой прикончила гигантского растительного монстра-хищника. Сегодня на ней были джинсы, белая футболка, бейсболка и кроссовки, волосы завязаны в хвост. Пистолет размещался в наплечной кобуре, на шее висел жетон, на одно плечо был накинут рюкзак.

Она вошла в квартиру и остановилась. Минуту оглядывала комнату, затем спросила:

— Что это было?

Я кивнул на перекрученную раму футона.

— Что-то сильное.

— Жаль, что я не прославленный частный сыщик, как ты, могла бы и сама догадаться.

— Принесла? — поинтересовался я.

Она кинула мне рюкзак:

— Остальное в машине. Зачем тебе это?

Я открыл рюкзак, достал выбеленный временем человеческий череп и поместил его на кухонный стол.

— Боб, просыпайся.

Оранжевые огоньки зажглись и медленно разгорелись в темных глазницах. Челюсть шевельнулась и отпала в подобии широкого зевка. Раздался гулкий голос:

— В чем дело, босс?

— Иисус, Мария и Иосиф! — воскликнула Мёрфи. Отступила на шаг, споткнулась об останки домашнего кинотеатра и чуть не упала.

Огоньки в глазницах черепа Боба вспыхнули ярче.

— Эй, симпатичная блондиночка! Ты уже трахнул ее, Гарри? — Череп завращался, оглядывая разгромленную комнату. — Вау. Трахнул! Круто, чувак!

Чувствуя, что краснею, я рявкнул:

— Нет, Боб!

— А, — разочарованно вздохнул череп.

Мёрфи закрыла рот и, моргая, смотрела на череп.

— Э-э-э… Гарри?

— Это череп Боб, — сообщил я ей.

— Это череп, — сказала она. — Говорящий.

— На самом деле, Боб — обитающий внутри дух. А череп — всего лишь контейнер для него.

Она невыразительно посмотрела на меня, затем повторила:

— Это череп. Говорящий.

— Эй! — запротестовал Боб. — Я не это! Я мужчина!

— Боб — мой лаборант, — объяснил я.

Мёрфи снова перевела взгляд на Боба и покачала головой.

— А я было подумала, что страннее уже не будет.

— Боб, — попросил я, — осмотрись. Скажи, что здесь поработало.

Череп послушно завращался и быстро ответил:

— Что-то сильное.

Мёрфи покосилась на меня.

— Можешь не комментировать, — сказал я ей. — Боб, мне нужно знать, чувствуешь ли ты какую-либо остаточную магию.

— Повинуюсь, мастер, — ответил Боб. Сделал еще один оборот, на этот раз медленнее, и оранжевые огоньки в глазницах сузились.

— Остаточную магию? — спросила Мёрфи.

— Всякий раз, когда ты используешь магию, она оставляет что-то вроде следа. Обычно он такой слабый, что с рассветом исчезает. Я не всегда могу его ощутить.

— Но он может? — поинтересовалась Мёрфи.

— Но он может! — согласился Боб. — Только не когда вы трещите у меня над ухом. Я тут, знаете ли, работаю.

Я покачал головой и снова взялся за телефон.

— Да, — ответил Билли. Сильный шум на заднем плане почти заглушал его торопливый голос.

— Я в твоей квартире, — сказал я. — Приехал сюда в поисках Джорджии.

— Что? — переспросил он.

— В твоей квартире, — громче повторил я.

— А, Гарри, — сказал Билли. — Прости, этот телефон доведет меня до припадка. Ева только что говорила с Джорджией. Она здесь, в отеле.

Я нахмурился:

— Что? С ней все в порядке?

— А что с ней может стрястись? — ответил Билли. На заднем плане кто-то начал визжать. — Вот дерьмо, батарейка садится. Проблема решена, приезжай. Я привез твой смокинг.

— Билли, подожди.

Он повесил трубку.

Я набрал номер еще раз, но услышал автоответчик.

— Ага! — воскликнул Боб. — Кто-то использовал в спальне волчье заклинание, которому голая цыпочка научила Билли и оборотней, — сообщил он. — А еще там были фейри.

Я нахмурился:

— Фейри? Ты уверен?

— На все сто, босс. Они пытались замести следы, но порог ослабил иллюзию.

Я выдохнул со свистом:

— Проклятие!

Затем прошел в спальню и, сев на корточки, начал копаться в обломках.

— Что ты делаешь? — спросила Мёрфи.

— Ищу Джорджию, — ответил я. Нашел пластмассовую щетку, забитую длинными волосами, судя по цвету, принадлежавшими Джорджии, и извлек несколько штук.