– Ого! Рано.

– Не верится, что она здесь. Что эта девочка, это она. Мир тесен, верно же?

– Сумасшедший мир. Где же ее родители? Почему их здесь нет?

– Думаю, они вроде как в контрах…

– Что такое?

– Не знаю. Но ее кровяное давление подскочило, – голос Энни звучал озабоченно. – Нам надо, наверное, уведомить доктора Кэмпбелла?

– Может, ей больно.

– Они сказали не давать ей больше морфий.

– Пойду доложу доктору Кэмпбеллу тогда. Он зайдет и посмотрит, – раздался звук шаркающих шагов, и голос удалился.

– Ты позвонишь своему племяннику? – другой голос, Энни, тоже удалялся, но Кендра уловила в нем веселые нотки. – Будешь свахой?

Вторая женщина, казалось, раздумывала. Затем произнесла:

– Не думаю, что она во вкусе Джои.

– Что? Слишком симпатичная для него?

– Слишком странная. С детьми Франкенштейнами всегда что-то не так, даже если они уже выросли и выглядят привлекательно.

* * *

В следующий раз Кендру разбудили не голоса, а боль. Ее череп как будто раскалывался на две части. Если она не ошибалась, ее сейчас мучила сама прародительница головной боли. Нет, не так. Это точно была прародительница головной боли. Она пульсировала в правой стороне головы и отдавалась внезапными ударами, которые сотрясали ее до самых кончиков пальцев ног.

– Мисс Донован? – голос был полон робкой обеспокоенности, он будто бы завис над ней.

С большим трудом Кендра открыла глаза и увидела перед собой пару карих глаз в очках с роговой оправой. Круглое лицо. Мужчине было около шестидесяти лет, он был немного размыт по бокам, но тут она поняла, что тут скорее виноваты ее проблемы со зрением. Она моргнула пару раз, и его фигура приобрела более четкие очертания.

– Боже. Моя голова, – ее правая рука тоже безжалостно болела. Эта боль сливалась с пульсацией в голове. – Болит. Воды.

– Конечно, – он налил воду в пластиковый стакан и передал его ей, придвигая соломку к ее пересохшим губам. Она глотала жадно и не могла утолить жажду этой ледяной жидкостью, которая смачивала ее горло.

– Подумаем, что можно будет применить от вашей головной боли. Мы не хотим, чтобы вы снова потеряли сознание. Мы испугались, вы должны были выйти из комы пару дней назад. – Он оторвал соломку от ее губ, не обращая внимания на ее тихий протест, и поставил пластиковый стаканчик на металлический откидной столик. – Я доктор Кэмпбелл.

«Что произошло?» – Она не думала, что сказала это вслух. Но он продолжил осматривать ее и спросил при этом:

– Вы помните что-нибудь?

– Нет, – что-то всплыло в ее сознании, небольшой просвет в дымчатых серых слоях. – Да. Я не знаю.

– Вы знаете, как вас зовут?

– Донован… Кендра Донован, – прошептала она.

– Назовите президента Соединенных Штатов.

– Что? Я… – О боже! Воспоминание, которое сейчас ее настигло, было как резкий порыв, который налетел и разрушил ее душевное спокойствие. – Шеппард. Он мертв. О боже. – Ее дыхание сбилось от сухого всхлипа. – Они умерли, Терри… Терри Лэндон. Предатель. Сукин сын! Убил его. Убил его!

– Успокойтесь, мисс Донован. Ваша память, по всей видимости, не пострадала…

– Я его застрелила?

– Кого?

– Сукина сына Лэндона, – ее горло опять пересохло, ей будто приходилось проталкивать слова сквозь терку для сыра.

Доктор взял ее запястье и, деликатно держа его, считал ее пульс по своим тикающим часам.

– Да. Кажется, вы его застрелили.

– Он мертв?

– Кажется, да.

– Отлично. Балакирев? Грин? – она освободила свою руку, но к тому времени доктор уже закончил и отпустил ее. Она попыталась приподняться, но была слишком слаба, руки висели, как вареные макаронины. Она снова упала на твердые подушки. – Их поймали?

– Мисс Донован, пожалуйста, лежите спокойно, – он подождал немного, затем склонился над ней, посветив карманным фонариком ей в глаза. По-видимому, довольный увиденным, он опустил фонарик обратно в нагрудный карман своего белого халата и подошел к краю кровати, где открепил медицинскую карту и принялся бегло делать заметки. – Мне нужно вызвать ваше начальство. Они оставили подробные инструкции о том, что нужно сделать, как только вы придете в сознание. – Он дотронулся до ее стоп. – Вы чувствуете что-нибудь? Можете двигать пальцами ног?

– Да. – Она сделала легкое движение пальцами для демонстрации, хоть на это и потребовалось невероятное количество энергии. – Балакирев? Грин? – повторила она хрипло.

– Нам нужно сделать пару тестов. И нам нужно позвать ваше начальство, – повторил он. Его выражение лица стало мягче, когда он посмотрел на нее. – Я могу подождать с этим звонком.

Кендра поняла, что он предлагает ей еще время. Она переместила свой взгляд с глаз доктора на безликий белый потолок больничной палаты. Она находилась в Национальном военном медицинском центре «Уолтер Рид», как она поняла со слов одной из медсестер. В одиночной палате. Особые условия содержания выдавал интерьер комнаты с веселыми занавесками в цветочек, обрамляющими окно, за которым скрывалось тусклое серое небо. Стены были покрыты краской цвета недоспелой дыни. Довольно мило для больничной палаты. Но все же это была больничная палата: аппарат ЭКГ, зеленая полоска, едва прыгающая на затемненном экране слева от нее, а рядом капельница, по тоненькой трубке которой неспешно стекают капли в ее левую руку. Ее ноздри слегка щипало. И она вдруг поняла, что ей, должно быть, вставляли в нос катетер с кислородом.

Понимая, что доктор ждет от нее ответ, она покачала головой и сразу же пожалела об этом. Это движение вызвало новый прилив боли, за которым последовал коварный приступ тошноты.

– Нет, – прошептала она сипло и снова облизала губы. Ей хотелось закрыть глаза, чтобы вернуться в тот туманный дурманящий мир, где она находилась, перед тем как проснуться и почувствовать дискомфорт, и физический, и моральный. Но она сопротивлялась этому соблазну.

– Позовите их. Сейчас, – попросила она. – Мне нужно знать.

* * *

– Кендра, – на этот раз она узнала этот грубый голос еще до того, как открыла глаза и встретилась взглядом с морщинистым лицом Филипа Лидза, заместителя директора отдела поведенческого анализа. Ее босса.

Только он уже не был ее боссом почти год, о чем она резко вспомнила. С тех пор как ее передали нью-йоркскому офису специальной рабочей группы.

– Сэр.

– С возвращением, – его улыбка не скрыла беспокойство, которое выражали его глаза. – Как вы себя чувствуете?

– Будто мне выстрелили в голову.

Дверь отворилась, и ворвался доктор Кэмпбелл.