— Иди-иди, — ткнула ее в бок Гертруда, — пока зовут.

Получив разрешение, она ухватилась за протянутую Ригой руку и ловко перепорхнула через проход. Ходить по вагону во время остановок запрещалось, так как он достаточно сильно вибрировал. Обязательно нужно было дождаться выключения мотора. После того, как девушка села рядом, Рига отклонилась назад, давая Тьяне возможность все рассмотреть в окно.

— Как красиво! — выдохнула она. — А меня Тьяна зовут. Я на следующий семестр сюда поступать буду. А пока меня сестра взяла вместо горничной. Говорит, что будет полезно осмотреться.

Рига улыбнулась, поздравив себя с тем, что все правильно угадала. Вдыхать аромат девчушки она не стала, и так было все ясно. Единственное, что было не понятно, как сестру можно брать горничной? Но с этим она решила разобраться позже, и лишь представилась в ответ: — Регина.

— Так вы девушка? — округлила от удивления глаза новая знакомая. И снова мило покраснела. — Я, наверное, болтаю лишнего!

— Да все нормально! — успокоила ее ти Роуд, внутренне порадовавшись тому, что троица на их разговор не обращала внимание.

Тем временем вагончик перестал дрожать, съехал прямо в пропасть, но при этом не упал, а стал очень плавно спускаться, открывая перед взором академию уже во всей красе и первозданной мощи.

Шторы, придя ночью, терр Линдон задергивал сам. Слуги его, похоже, не ждали. Все надеялись, что его светлость наконец-то найдет суженую (старик Перл недвусмысленно на это намекал) и прогуляет в королевском саду с будущей женой всю ночь до утра. А так как особой сноровки в зашторивании герцог не имел, то задвинул их косо. И сейчас юркий луч солнца заглянул в спальню и разбудил самым наглым образом.

Линдон лежал под пуховым одеялом, вытянувшись во весь свой немалый рост и соображал, счастливым он проснулся или не очень. Вчера мужчина встретил ту, которой суждено было бы стать его суженой. Но спохватился слишком поздно и девушка скрылась из глаз, не оставив хоть малой зацепки, где ее искать.

Хотя кому он врал? Зацепки были и даже две: ее рост, который почти равнялся его и хромота. Если переворошить все королевство, то в Рубен Элле вряд ли найдется такая вторая тира. Вопрос в том, хотел ли он ее найти? И, возможно, поспешный побег девушки был определенным благом.

Дед обязательно спросит и потребует показать родовой перстень, увидит, что тот налился золотом. А это значит, что пара найдена. Если бы это была милашка кукольной внешности и такого же кукольного роста и ума, он женился бы на ней сегодня же. Затем сделал бы девице ребеночка, осчастливив ее до конца дней щедрым кредитом на покупки, и с легким сердцем продолжил бы вести жизнь, ничем не отличавшуюся от нынешнего холостого существования. Потом…

Лучик никак не давал довести мысль до логического завершения, возвращая мыслями в тот танец. Она не была милой и изящной, не была одета по последней моде. Если бы было понятие антимоды, незнакомка скорее соответствовала ему. Что для поклонника восьмого Шерда[1] Линдона терр Рауха было неприемлемым. Он ценил внешнюю красоту не меньше внутреннего содержания. Поэтому на войне умудрялся быть всегда одетым с иголочки и даже в грязи по колено оставался с чистыми сапогами. И сколько друзья не пытали его, как удается сохранять их в первозданном виде, Линдон терр Раух тайны не выдал.

И когда мужчина наконец-то собрался с силами и решил вылезти из уютного ложа, к нему прямо на одеяло плавно спикировал золотистый конверт с алой печатью. Таким экстравагантным способом мог отправлять послания лишь Кирхард III, его величество и самый старший предок по линии терр Раухов. Недовольно поморщившись, Линдон взял послание в руки, сломав печать, развернул и быстро пробежал глазами по угловатому почерку деда:

Надеюсь, ты сейчас спишь не один, а с единственной. Если это так, жду вас через два часа у себя. Иначе на сборы тебе полчаса. Ты не красная девица, чтобы собираться долго.

Вот так, а не иначе, как говорят в народе «ни здрасьте, ни кукушка пролетела».

И хотя молодой человек ходил у грозного монарха в любимчиках, опаздывать все же не стоило. И левую девицу тащить с собой тоже. Хотя такая мыслишка проскользнула в его мозгу, но была тут же отброшена, как создавшая еще больше проблем, чем есть сейчас.

Обычно Линдон любил плавать по утрам в бассейне, который специально велел построить, когда перекраивал свой дом. Но сегодня ограничился лишь холодной водой, которую побрызгал себе на лицо из-под крана. Судя по тону послания, деду успели что-то доложить. И сейчас в его интересах появиться перед ним и рассказать все как на духу. Единственное, не стоит рассказывать, что всю ночь безмятежно спал в кровати, а не рыскал по Освальдину в поисках незнакомки.

Воспользовавшись порталом между дворцом и родовым гнездом, ровно через 30 минут он стоял в покоях его величества. Кирхард III изволил завтракать.

— Садись, — махнул внуку рукой, — судя по твоему виду, поесть ты не успел.

Линдон тяжело вздохнул, пожал плечами в виде извинения и подсел к столу:

— Ты меня из кровати вытащил! — коротко бросил в ответ. — Я уснул лишь под утро.

— Как бал и поиски единственной? — усмехнулся король, отправляя в рот ложку с запеченным в сливках картофеле. На завтрак его величество предпочитал молочное, считая, картофель в сливках именно таким блюдом. — Перл уверял, что ты ее обязательно встретишь именно на этом балу. Хочешь сказать, что не сумел затащить девицу в кровать? Внук, ты теряешь сноровку.

— А ты уверен, что я ее встретил? — усмехнулся младший мужчина.

— Если бы был уверен, не спрашивал бы. А гневно спросил, почему ты посмел явиться без нее, — король ехидно выгнул бровь. Эта часть лица была у него настолько говорящей, что по бровям можно было считывать все эмоции, которые его величество не желал скрывать от придворных и родни.

Терр Раух задумался. Он не успел продумать досконально версию, которую хотел озвучить деду. Зная настырный характер последнего и будучи посвященным в тайну зеркальных окон, решил, что лучше всего сказать правду. Может и не всю, а выборочно.

— Что ж, от тебя ничего не скроешь, — улыбку молодого герцога можно было бы назвать обольстительной, если бы она не предназначалась старшему родственнику. А так она была призвана минимизировать возможную вспышку гнева последнего. — Я ее встретил. Но, во-первых, она мне совершенно не понравилась. Во-вторых, я ей, похоже тоже. Она сбежала от меня, как только закончилась музыка. Я честно попытался догнать, но все усилия оказались тщетными. Девица как сквозь землю провалилась.

— И как же ты, главный безопасник королевства не сумел удержать девушку? — теперь вверх взметнулась другая бровь. Она выражала скорее любопытство, чем гнев.

— Как я уже сказал, она мне совершенно не понравилась. И во время танца я предавался посторонним мыслям. Когда же увидел, что перстень налился золотом, ее и след простыл.