Черви, которых я съедал, меняли моё тело, теперь в этом уже не было никаких сомнений. С каждым прожитым часом я ощущал эти изменения всё острее и острее. Острота чувств, не только чутья на других червей. Рефлексы. Устойчивость к боли. Скорость заживления ран. Физическая сила, хотя она увеличивалась медленнее всего и разницу можно было заметить лишь по прошествии дней, а не часов.

В итоге мне определённо было куда проще не спать, чем обычным людям. Но это не значило, что я не хотел спать. Захваченные червями зомби не давали мне расслабиться ни на секунду, постоянно подгоняя меня и заставляя двигаться самим своим существованием. И дело было даже не в том, что меня могли окружить.

Главным занятием зомби на протяжении девяноста процентов времени было пожирание всего, до чего они смогут дотянуться. Не только человеческих тел, они и обычных червей замечательно жрали. Им явно было наплевать на бывшее родство. И, как и я, чем больше они жрали — тем сильнее становились.

В первые, наверное, сутки, зомби были очень слабыми. Все попавшие в этот мешок люди были в отличной физической форме и явно занимались спортом. И большинство из них было куда больше меня комплекцией. Но зомби, даже после того, как черви в них научились нормально контролировать свои мясные костюмы, не могли перебороть меня в чистом состязании силы.

Однако их сила росла куда быстрее моей и чем дальше, тем сложнее мне было их убивать. Мне удалось выживать так долго лишь потому, что их интеллект оставался на уровне тех же червей. Всё, что они могли — это наброситься, схватить и впиться зубами. Ни тактики, ни понимания, ни каких-то финтов. Но когда по силе, а следовательно и скорости, ты значительно превосходил противника, в каком-либо продумывании исчезала необходимость.

К счастью, у меня в сражении с ними был козырь. Пока я не подходил к зомби метров на шесть-семь, они никак не реагировали ни на меня, ни на других зомби, которых я убивал, и продолжали заниматься бесконечным поглощением мяса (и куда только влезало). При этом моё поле восприятия довольно быстро стало шире этих семи метров, так что я мог чувствовать их сильно раньше, чем они — меня.

Поэтому расправлялся я с ними, используя одну и ту же тактику. Закончив с одними тварями и переведя дыхание, я подбирал такую траекторию, чтобы за раз выцепить одного, в крайнем случае парочку зомби. Затем потихоньку приближался, дожидаясь, пока они меня почуют, и тут же отступал обратно в свой угол. А потом дожидался их там, сбивал с ног, валив на спину, вонзал что-нибудь острое в солнечное сплетение и либо вбивал достаточно глубоко, чтобы червь сдох, либо расковыривал дыру руками и давил червя пальцами.

Перьевая ручка, помогавшая мне поначалу, в какой-то момент всё-таки сломалась. И в качестве оружия я успел попользовать уже и канцелярский нож, и циркуль, и даже китайские палочки. При этом как назло мне так и не удалось найти ни одного нормального ножа, хотя среди тысячи человек по идее должен был найтись хоть один фанат холодного оружия.

Так или иначе, тактика была опробованной и отработанной, и очень долго оставалась рабочей. Иногда, правда, некоторым зомби что-то взбредало в голову и они, вместо того чтобы жрать, начинали слоняться по каменному мешку. Парочка именно таких ходоков чуть не сожрала меня, когда я попытался поспать. К счастью это случалось очень нечасто, и хотя из-за этого я не мог расслабиться буквально ни на минуту, глобально не слишком мешало.

Так что хорошая новость была в том, что за эти долгие десятки бессонных часов я смог очистить от зомби почти весь каменный мешок. От пары сотен осталось всего двое. Финал казался невероятно близким. Ещё совсем чуть-чуть — и я смогу хотя бы выспаться. О том, что будет потом, о том, как мне вообще выбираться из этого места, я старался не думать.

Приманив предпоследнюю тварь, я повалил её на землю парой хороших ударов и подсечкой, уселся сверху, а после вонзил ей в грудь лучшее из найденных до сих пор оружий — нож для вскрытия писем. Тонкое лезвие грозило сломаться в любую минуту, но, пока этого не произошло, его острота и длина позволяли мне убивать зомби почти без усилий. Даже бить по рукояти сверху было не нужно, лишь посильнее надавить на клинок.

Погрузив нож в тело зомби по самую рукоять, я, уже на каком-то подсознательном уровне уяснивший, что это автоматически означает смерть червя, расслабился и начал подниматься.

Вот только, когда я опёрся на левую ногу, чтобы встать, зомби, вроде бы затихший, вдруг зарычал, схватил меня за щиколотку обеими руками и, дёрнув на себя с нечеловеческой силой, впился зубами в икру. Из-за потери равновесия я упал вперёд, на руки, взвыв от боли в насквозь прокушенной ноге. Челюсти твари тоже стали куда сильнее, чем у обычного человека и она буквально за укус успела смогла из меня шмат мяса и начать жевать.

Этих нескольких секунд, что зомби жевал и глотал кусок моей ноги, мне хватило, чтобы подняться на руках и изо всех имевшихся сил заехать твари второй ногой по голове, потом по державшим меня рукам, потом снова по голове, и ещё раз по рукам… Наконец, она меня отпустила, сорвав с ноги кроссовок.

Однако это было только начало. Сквозь пронзающую мозг боль я услышал торопливые шаги последнего зомби, которому почему-то именно сейчас приспичило погулять.

Лежащая тварь при этом, перевернувшись на живот, попыталась схватить меня ещё раз. Я вскочил и, шипя от боли, со всех сил заехал зомби обутой ногой по лицу. Его голову откинуло назад, но остановить — не остановило, и он вновь умудрился схватить меня левой рукой за щиколотку. И хотя пальцы твари почти тут же соскользнули, из-за боли в икре я вновь не удержал равновесия, рухнув назад и едва не стукнувшись затылком об пол.

При этом мне отчасти всё-таки повезло. Мой нож остался у зомби в груди. И когда тварь подтянулась на руках, попытавшись в очередной раз схватить меня, нож, похоже, сдвинулся и всё-таки нанёс червю достаточно повреждений, чтобы тот сдох. Зомби, пару раз конвульсивно вздрогнув, обмякло и затихло.

Однако успеть встать до того, как подоспела последняя тварь, я не успел. Набросившись на меня с радостным рычанием она навалилась на грудь и, если бы я не выставил