Глаза было не открыть. А вот стук всё продолжался и продолжался. Я застонала:

— Да кто там? Мам, ты? — сказала сонным голосом. — Входи.

Но, когда дверь открылась, то на пороге появилась не мама. Это был Атей.

— Ты что тут делаешь? — сон испарился и я стала натягивать одеяло на подбородок.

— У нас тренировка. Ты сама вчера настаивала на том, что бы тебя тренировал именно я.

Ну не в 5 утра же!

— Я спать хочу!

Спрятав голову под подушкой, попыталась снова уснуть.

Но тут одеяло стало подниматься вверх. Опять волшебство? Я вытащила голову из-под подушки и увидела, что это Атей сорвал его с меня и швырнул в угол.

— С твоей мамой согласовано, что, тренировки проходят тогда, когда у меня есть на это время. Если ты не приходишь вовремя в зал или не идёшь по моему приглашению, то я могу тебя оттащить туда.

"Спасибо, мамуля, удружила".

Какой-то посторонний мужик стоит в моей комнате и командует.

— Выйди отсюда немедленно! — крикнула я и запустила в него подушкой.

Не ожидала, но Атей схватил меня как мешок картошки, перекинул через плечо и потащил в неизвестном направлении. Я не кричала и не сопротивлялась. Знала, что это бесполезно. Просто с грустной миной висела у него на плече. Единственное, что меня смутило, когда он тащил мою тушку через общий коридор, что на мне была обычная майка-алкашка и трусы-шорты.

Войдя в зал, он швырнул меня на маты. Повезло, что там были только мы вдвоем и не надо было краснеть и синеть от стыда, что мной так расшвыриваются.

"Ну погоди у меня" пронеслось в голове.

Он снял с себя кофту, встал напротив и приказал:

— Нападай.

— Да с превеликой радостью, — ответила, ехидно улыбаясь. Мамуля любимой дочке вчера сделала на лопатках татту силы и ловкости. Сейчас он у меня попляшет.

Я встала в стойку и провела удар левой (хотя я правша), надеясь, что он не ожидает такой подставы. Но Атей легко отбил его. Тогда я попробовала правой, но снизу. То же. А дальше я уже лупила руками и ногами, как могла. Напоминала себе мельницу. Скорость стала умопомрачительной, силу ощущала богатырскую, но эффективность — ноль. Он сначала отбивал все мои удары, а потом схватил, подкинул вверх, поймал, перевернул на лету и пригвоздил к мату спиной.

Я стала стучать рукой по полу и кашлять.

— Да хватит, хватит уже. Поняла я всё.

Атей убрал руку и сказал:

— Татту — это круто, но если ты не работаешь в зале, то максимально на что их хватит — навалять гопникам в подворотне. А у нас немного другой контингент.

Ого! Как много сразу сказал. Прямо удивительно. Значит он не только может морды бить, но ещё и связно разговаривать.

Атей оказался на редкость терпеливым учителем. Он показал мне несколько приемов, которые и отработал со мной. Потом мы перешли на кендзюцу, а по-нашему — бой с палками. Через 3 часа я не чувствовала ни рук, ни ног.

— На сегодня всё. Можешь идти.

Ну наконец-то. Наверное так же себя чувствуют люди, после того, как по ним каток проедется. И это ещё с учётом того, что у меня чёрный пояс по дзю-до, то есть я не новичок. Но вот от палок конечно синяки будут приличные. Интересно, есть какая-та метка от них? Надо срочно узнать.

— Спасибо, сэнсей, — кинула ему через плечо, вытирая пот полотенцем. Хорошо, что в зале они предусмотрены, как и вода.

— Не паясничай, — ответил Атей и улыбнулся.

— Что-что? Хмурый воин умеет улыбаться?

Я засмеялась и швырнула в него полотенце. Мне понравилась его улыбка. Он сразу стал каким-то живым что ли. Лицо посветлело, а веснушки очаровательно подпрыгнули на его щеках и носу.

Что-то я вчера даже внимания не обратила, что он довольно миловидный, когда меня не похищает.

Атей вдруг резко переменился и опять превратился в терракотового воина.

— Завтра в 5 здесь же.

Выплюнул он мне эти слова и вышел из зала.

Да и ладно. Очень надо мне с ним общаться.

Я пошла к себе, чтобы принять душ и позавтракать.

Глава 11. Тэкла.

Вот и началась новая жизнь. Тренировки с утра, потом занятия с мамой, потом короткий сон и снова тренировки.

Пыталась, но безуспешно, дозвониться до Марины. Хотя, после первого моего звонка пришло сообщение: " Тэкс, я познакомилась с офигительным музыкантом. Уехала с ним на гастроли. Когда вернусь, перезвоню. Люблю."

Это конечно круто, но почему трубку-то не берёт? Понятно, что я не стала бы рассказывать ей всё, что со мной случилось, но голос ее услышать хотелось безумно. Мне так не хватало чего-то или кого-то из той жизни.

Через 2 недели закончились каникулы в универе и надо было срочно решать, что делать с учёбой. Мне не хотелось брать академку или бросать уже находясь на финише.

Помогли мамины связи (преимущества быть дочерью такой высокопоставленной персоны). Меня перевели на удалёнку и разрешили приходить только на некоторые занятия (если смогу)и на защиту диплома. Тоже неплохо. На данный момент — единственный правильный выход.

Тренировки выматывали, от занятий с мамой голова шла кругом. Всё, что я делала — училась и дралась, училась и дралась. И так 3 месяца. Без выходных, без проходных. Мне даже с базы не разрешали выходить.

В одно далеко не прекрасное утро, когда Атей в очередной раз швырнул меня на маты во время тренировки, я начала орать. Орала, как бешенная. По моему телу, как по плазменному электрическому шару расходились в стороны электрические разряды. Стены вокруг нас немного начали подрагивать.

В первое мгновение мне показалось, что Атей испугался. Но потом снова принял уставшее и высокомерное выражение лица.

В зал вбежала мама, а за ней и полковник.

Атей сразу же встал по струнке смирно.

Увидев, что моё светопреставление привлекло внимание, я заткнулась.

Мама обняла меня и стала гладить по голове, говорить успокаивающие слова.

— Что здесь происходит? Доложите, — резко спросил Зданимир.

— Докладываю. С курсантом- ратником случилась истерика, — отрапортовал Атей.

— Ну ты и говнюк, — прошипела на него.

— Отставить разборки!

Видно было по красным сверкающим глазам, что Зданимиру эта ситуация не нравилась.

— Дочка, что случилось, скажи? — мама меня продолжала гладить по голове.

— Да перестань ты, — огрызнулась я и вскочила на ноги. — Я устала. Не могу больше сидеть в этом…этом…бункере! Я устала учить эти ваши закорючки, устала тренироваться. Я хочу прогуляться! Хочу на волю! — полуистеричным голосом пропищала я.

Мама растерянно посмотрела на