Только когда девушка уже ехала в поезде, ей в голову пришла неожиданная мысль: а откуда Лиз знает, что она сирота?

Когда Керри проходила мимо комнаты Филиппа, она заметила, что под дверью не было полоски света. Озадаченная этим обстоятельством, она поднялась по лестнице к себе в комнату. Филипп отсутствовал вечером уже в третий раз на этой неделе. Включив свет, она с тоской подумала, как же убого и жалко все выглядит, и еще о том, что вполне могла бы переехать на другую квартиру, ведь скоро ей выплатят гонорар за участие в постановке «Антония и Клеопатры». Ну а потом что делать?

Несмотря на уверенный прогноз Адриана, совершенно необязательно, что на нее градом посыплются предложения. Сначала нужно хорошо проявить себя в роли Хармианы, и только так она сможет положить начало своей карьере. Нет, решила Керри, в настоящее время ей следует остаться в пансионе миссис О'Киф. Здесь, по крайней мере, у нее есть один настоящий друг, и это само по себе дорогого стоит.

Керри уже легла в постель, когда в холле хлопнула входная дверь и на лестнице послышались шаги Филиппа, которые невозможно было спутать ни с какими другими. На первом этаже он задержался, затем продолжил свой путь и через несколько секунд постучался в комнату девушки:

— Керри, ты спишь?

Глупый вопрос, подумала она с нежностью. Даже если бы она спала, то сейчас уже, конечно, проснулась бы. Сев в кровати, она достала халат и натянула его на пижаму, так как в комнате было прохладно. После этого она пригласила Филиппа войти. Тот шагнул через порог, щелкнул выключателем и зажмурился от яркого света после полутьмы коридора.

— Так ты спала? — спросил он смущенно.

— Почти. — Керри с трудом подавила зевок. — Который час?

— Около половины двенадцатого. — Два шага к единственному надежному стулу в комнате, и он с удовольствием уселся. — Рано легла?

Посмотрев на Филиппа, Керри вдруг обнаружила, что сегодня он совсем не похож на себя — так и сиял, глаза лучились счастьем.

— Где ты пропадал? — спросила она с любопытством. — Тебя не было, когда я вернулась домой.

— Гулял. — Его большой подвижный рот растянулся в улыбке. — Гулял и разговаривал.

Помолчав, Керри спросила задумчиво:

— Как ее зовут?

— Как ты догадалась, что именно ее?.. Ладно, ее зовут Джоан. Джоан Маккензи. Она из Шотландии, всего только первый год в Лондоне. Я встретил ее в понедельник. Керри… — Его глаза сверкали за стеклами очков. — С тобой так было уже, чтобы, только посмотрев на человека, ты уже все знала?

— Знала что?

— Что есть человек, с которым ты могла бы быть счастлива, совершенно счастлива.

Она помолчала и наконец сказала:

— Нет, не было. А она чувствует то же самое, что и ты?

— Мне кажется, пока слишком рано так говорить. Но ей нравится быть со мной, и у нас очень много общего. Это хорошее начало, как ты думаешь?

— Очень хорошее начало. Но ты уверен, что не питаешь иллюзий, Филипп? Я имею в виду, что иногда человек поддается первому впечатлению, а потом… — Она не закончила фразу.

— А потом обнаруживается, что его ангел стоит на земле и летать не умеет, — подсказал он. — Джоан не относится к таким людям, Керри. Она тебе понравится. — Его взгляд упал на распечатку пьесы, лежавшую на столике около кровати, и он быстро добавил: — Я все болтаю о себе и не спросил даже, как у тебя все прошло сегодня днем. Удалось тебе снова поговорить с Максвеллом?

— Нет. Он был… занят.

Филипп помолчал, потом вопросительно поднял брови:

— Ну?

— О, все было замечательно! Уоррен Трент — это что-то! Он — настоящий мастер, и все, что говорят о нем, — истинная правда! — Сейчас, по крайней мере, ей не нужно было сдерживаться. — Он может обрисовать характер двумя или тремя словами и видит шекспировские образы насквозь!

— Ты имеешь в виду, что он подсказал тебе, как играть роль? Я всегда думал, что это может знать только сам актер.

— Ты прав. Но хороший режиссер подсказывает основные черты создаваемого образа. В конце концов, только он видит всю пьесу целиком, тогда как мы обдумываем лишь наши собственные роли. — Она наклонилась вперед, обхватив колени руками, сосредоточившись на том, что говорила. — Шекспира можно интерпретировать по-разному. Представь, какая была бы неразбериха, если бы каждый следовал своим собственным идеям.

— Честно говоря, мне это было бы безразлично. — Филипп ухмыльнулся. — Я никогда особенно не увлекался Шекспиром.

— Это означает, что у тебя, очевидно, были не очень хорошие учителя, — отпарировала Керри, при этом она тоже улыбалась. — Ну ладно, я, кажется, отвлеклась от темы. Но ты сам спросил.

— Просто пытался показать свою заинтересованность. — Он посмотрел на нее со странным выражением лица. — Как жаль, что у тебя нет никого, с кем бы ты могла поговорить о том, что тебя волнует…

— Ты хочешь сказать, что мы совсем не подходим друг другу? — засмеялась Керри. — Да, это было бы замечательно, чтобы рядом был кто-нибудь, с кем можно поговорить на одном языке… Впрочем, в ближайшие несколько недель я еще успею устать от этой болтовни.

— Не думаю. — Филипп вскочил на ноги. — Ладно, я лучше пойду и дам тебе возможность хорошенько выспаться. Будет совсем плохо, если ты явишься завтра на репетицию с мешками под глазами.

Он задержался в дверях, обернулся и, не глядя на девушку, быстро спросил:

— Керри, если ты решишь найти для себя более подходящее жилье, дашь мне знать? Понимаешь, Джоан… в общем, место, где она живет, не очень хорошее, и я подумал, что сейчас, когда тебя назначили на эту роль и ты будешь получать приличную зарплату…

— …я могла бы пожелать что-то лучшее для себя, — закончила она. — А почему бы тебе не жениться на той девушке? Тогда она могла бы жить вместе с тобой.

— Пока не могу себе этого позволить, даже если она будет согласна, — последовал практичный ответ. — Да и моя комната не так уж велика для двоих. — Он посмотрел ей в глаза. — Это был бы выход из положения. Если ты не собираешься переезжать, тогда, конечно, не о чем и говорить. Я могу спросить у миссис О'Киф, собирается ли кто-нибудь из ее постояльцев найти другое жилье…

— Ну конечно, можешь. Спокойной ночи, Филипп.

Когда он ушел, Керри долго лежала, с тоской уставившись на потолок. Нет нужды говорить себе, что ничего не изменилось. С этого момента она была предоставлена самой себе. Нет, Филипп по-прежнему будет оставаться ее другом, но легкость в их отношениях ушла в прошлое. Не будет больше болтовни за чашкой кофе по ночам, когда они сидели на кухне в пижамах и халатах. Джоан, по всей видимости, не та женщина, которая одобрит или поймет такие отношения.

Ну а что насчет комнаты? Может быть, это слишком эгоистично с ее стороны — оставаться здесь, когда она могла бы позволить себе переехать в центр Лондона, в то время как Джоан такая роскошь не по карману? Конечно, Филипп мечтает, чтобы девушка, в которую он влюбился с первого взгляда, жила с ним под одной крышей. К тому же это будет полезно для них обоих — если они ошибаются в своих чувствах, то быстрее это поймут.