– Ну вот! Ну правильно! А нам ведь пятый этаж нужен!

«Змей» поднялся и пошел к двери. Так уходят прочь несчастья.

– Хе-хе-хе! – несмело заблеял Ноздряков.

Глуповатый смешок, да еще он уши руками по-прежнему оттягивал. Вы когда-нибудь видели в таком состоянии человека с двумя высшими образованиями, руководителя департамента, отца немаленького уже ребенка? Если нет, включите телевизор, когда будет идти наша программа. Мы непременно покажем этот сюжет.

Я уже было хотел скомандовать: «Заканчиваем съемку!» – как вдруг там, в комнате, где все и происходило, не выдержала Альбина. Она не засмеялась даже, а расхохоталась. Сложилась пополам. А как иначе можно было реагировать на столь нелепый вид дорогого шефа?

Ноздряков отпустил наконец свои пунцовые уши. Обвел взглядом присутствующих. И вдруг засмеялся тоже. Нормальный мужик, оказывается!

– Все! – сказал я. – Конец съемке!

* * *

Мне позвонил Мартынов.

– Женька! Привет!

У вас бывает так – чтоб голос будто откуда-то из прошлой жизни? Давным-давно что-то было, уже и забылось вроде, и вдруг – телефонный звонок, голос в трубке, и ты думаешь про себя: е-мое, как же ты про этого человека мог забыть, как же мог не позвонить ему, ну на Новый год хотя бы, ведь он же… ведь вы же… ведь с ним же…

– Здравствуйте! – сказал я. – Я чувствую себя полной скотиной!

– Почему? – искренне удивился Мартынов.

– Не звонил вам. Будто вовсе забыл о вашем существовании.

– Это неправда – что забыл, – сказал Мартынов. – Ведь так? Просто дел у тебя невпроворот. Программа за программой выходит, я тут по телевизору наблюдаю. Смеюсь, слушай! Это еще у меня не всегда выпадает свободное время, чтоб твою программу посмотреть, а мои домочадцы – те у-у-у!.. Ты как насчет того, чтобы встретиться? Мы ведь не виделись с тобой… сколько?

– Вечность!

– Правильно! – подтвердил Мартынов. – Значит, сегодня?

– Конечно.

Я почему-то чувствовал себя виноватым и потому не стал упрямиться, хотя как раз на сегодняшний вечер у меня была запланирована целая куча дел.

– Где мы встретимся? – спросил я. – Тут один новый ресторан открылся…

– Я согласен, – тотчас же отозвался Мартынов. – Только ты за мной заезжай.

– В прокуратуру?

– Да. Я тебе пропуск выпишу…

– Зачем же пропуск? – сказал я беззаботно. – Я из машины вам позвоню, вы выйдете, и поедем.

– Я пропуск тебе выпишу, Жень, – повторил Мартынов. – И ты ко мне зайдешь.

И только тут до меня дошло, что ни в какой ресторан мы с ним сегодня не поедем и Мартынов мне позвонил не потому, что по мне соскучился, – не может тратить время на посиделки в ресторане такой человек, как Мартынов, уж я-то его знал, да только вот подзабыл немного.

– Что-то случилось? – спросил я, приглушив в голосе былую веселость.

– Ты приезжай к пяти, – сказал мне на это Мартынов.

Значит, не по телефону. Только при личной встрече.

* * *

Есть такая банальная до неприличия фраза: «Он нисколько не изменился за то время, что мы с ним не виделись». Так вот Мартынов нисколько не изменился за то время, что мы с ним не виделись. Ежик седых волос. Внимательный взгляд. И непроходящая усталость в том взгляде. В прокуратуре Мартынов дослужился до больших звезд, а служба его при этом, похоже, легче и спокойнее не стала.

– Привет, телезвезда ты наша! – Он обнял меня и подтолкнул к столу. – Чай будешь?

Какой там чай! Я замотал головой. Он обнаружил мое состояние и засмеялся.

– Женька, ты словно в кабинет к стоматологу пришел!

– Как будто это самое страшное место на земле! – буркнул я.

– Как жизнь вообще?

– Работаем.

– Здоровье?

– Не жалуемся.

– Творческие планы?

– Разрабатываем.

– Коллектив?

– Сплачиваем.

– Проблем в коллективе нет?

Я понял, что мы находимся где-то на подступах к главному. Что-то такое рядом, ради чего меня Мартынов к себе и пригласил.

– Проблем нет, – сказал я. – А что такое?

– Все спокойно, да?

– Более чем.

– И никто из твоих сотрудников лично для тебя проблем не создает?

Мартынова я знаю давным-давно. Он меня вытаскивал из таких передряг, когда казалось, что ничто помочь мне уже не в силах. Вытаскивал не по службе, а по дружбе, просто от хорошего ко мне отношения. И если он мне сейчас задавал такие вопросы, это означало, что у меня возникли какие-то проблемы. Или не у меня, а у кого-то рядом со мной?

– Кто? – спросил я.

– Демин, – коротко ответил Мартынов.

Мы с ним были в настолько хороших отношениях, что юлить ему не было никакого смысла.

– Он у тебя администратором? – спросил Мартынов.

– Да.

– И каков он в работе?

– У него талант все организовывать.

– Так уж и талант? – ровным голосом произнес Мартынов, только в конце фразы изменением интонации обозначив знак вопроса.

– Действительно талант, – воздал я должное Илье. – Он может организовать все и всегда. Если для съемок нужно, чтобы посреди зимы в кадре пальмы зеленели – они будут зеленеть. Если нужно, чтобы «Запорожец» гонял быстрее «Мерседеса», – значит, будет такая машина изготовлена.

– Толковый мужик.

– Толковый, – признал я очевидное.

– Настоящий администратор.

– Настоящий.

– Финансовые вопросы он у вас решает? Или ты?

– А что такое? – насторожился я.

Когда прокуратура начинает интересоваться финансовыми делами, добра не жди.

– Я задал вопрос, – напомнил Мартынов.

– У нас фирма, – сказал я. – Нас трое учредителей: я, Илья и Светлана. Так что деньги вроде как общие.

– Финансовые документы кто подписывает? Чья подпись на платежках стоит?

Мартынова не обманешь и за общими фразами не укроешься. Он собаку съел на прокурорской работе.

– Я подписываю.

– А Демин, значит, совсем к этому никакого отношения не имеет?

– Ну, он тоже решает, – сказал я осторожно.

– Точнее! – попросил Мартынов.

– Поскольку он хозяйственными вопросами ведает, многое через него идет. Он приезжает ко мне, привозит счета…

– Какие счета?

– «Запорожец», к примеру, такой сделать, чтобы он быстрее «мерса» ездил, – это ведь кучу денег стоит. Находим фирму, которая движок новый поставит, подвеску усилит, ну, в общем, сделает из «Запорожца» какой-нибудь «Феррари», только замаскированный. Ребята это чудо сотворят, а потом нам счет выставляют.