Лисса остановилась. Карл снова повернулся к реке и стал спускаться по крутому склону.

— Нет, Карл! — закричала Лисса. — Ты тоже туда не ходи! Не делай этого! Пожалуйста!

Карл не послушался. Он, наверное, даже не расслышал крика Лиссы за грохотом воды.

Беспомощно глядя ему вслед, женщина видела, как волна захлестнула лодку, в которой сидели Хебо и Дзеси, и взметнулась над краем каньона.

Лисса застыла на месте; вода забурлила у нее под ногами, потом отхлынула. Гигантская волна продолжала откатываться, уровень воды в реке с гулким хлопком резко снизился. Отступающая волна тоже постепенно становилась ниже, по мере того как уходила дальше по руслу реки, в глубь материка. Но вся эта вода скоро хлынет обратно, как только достигнет узкой теснины выше по течению. Река в каньоне кипела и бурлила.

Лодка то и дело скрывалась за волнами, которые крутили ее и швыряли из стороны в сторону, и наконец перевернулась. Сквозь пенистые гребни Лисса заметила Дзеси. Рикханка, наверное, сперва ухватилась за борт, а теперь держалась за руль. Она цеплялась за него изо всех сил и хватала ртом воздух всякий раз, когда голова ее показывалась над водой.

Где же Торбен?

Лисса увидела, что Карл плывет, гребя руками, ногами и хвостом; вокруг него бурлили волны. Гаргантюанцу приходилось бороться не только с ними, но и с течением, и все же его голова все время оставалась над водой.

Наверное, Карл и Лисса заметили Хебо одновременно. Торбен каким-то чудом держался на воде и даже пытался плыть. На таком расстоянии Лисса едва различала крохотную человеческую фигурку среди бурлящих волн. Хебо то исчезал под водой, то снова показывался; погружался, выныривал, снова погружался. Ни один, даже самый сильный, человек не смог бы выжить в таком аду.

Ни один.

Карл добрался до Хебо, схватил его и поплыл к берегу. Торбен не потерял головы — он не вырывался и не мешал своему спасителю. Лисса поразилась его самообладанию.

Вот гаргантюанец и человек скрылись за гребнем каньона. Карл, очевидно, оставил Хебо на прибрежных валунах, потому что через пару минут Лисса снова увидела своего напарника — теперь он плыл к Дзеси.

Уровень воды медленно спадал, бурные волны понемногу успокаивались. Лисса бросилась обратно к палатке и быстро надела ботинки. Одеваться она не стала — прямо в пижаме побежала к обрыву, потом вниз по крутому склону.

Оказалось, что Хебо уже ползет наверх.

— Спасибо, — сказал он, задыхаясь, когда Лисса ему помогла.

К тому времени, как они поднялись на склон, Карл уже вытащил Дзеси на берег.

Хебо рухнул на землю, и Лисса обессиленно опустилась рядом. Оба тяжело дышали: то был нелегкий подъем.

Хебо с трудом поднялся на колени.

— Пресвятая Богородица! — пробормотал он. — Дева Мария, радуйся!

Лисса смотрела на него, потрясенная до глубины души. Она смутно припомнила молитву, которая попадалась ей в исторических документах. Кто бы мог подумать, что такой человек, как Хебо, станет молиться?

Дождь барабанил по куполу палатки, окружая ее туманной стеной жидкого серебра.

Оправившись от потрясения и немного передохнув, четверо исследователей сидели теперь в тепле и пытались разобраться, как такое могло случиться.

— Я должна была догадаться, — сокрушалась Лисса. — Этот каньон, эта размытая почва вдоль него…

Хебо покачал головой и прорычал:

— Нет, это моя вина. Как вы с Карлом могли предугадать такое? Вы же занимались совершенно другими исследованиями. Вы вообще бы здесь не оказались, если бы вас не попросили заглянуть в этот лагерь. К тому же голова у вас, Лисса, была забита совершенно другими мыслями, — он поморщился, — в том числе моим неприглядным поведением. Вы поверите, что обычно я так себя не веду?

— Все в порядке, Торбен, — пробормотала она.

— И Дзеси ни в чем не виновата, — продолжал Хебо. — Она с сухой планеты. Ее народ никогда не сталкивался с такими явлениями. Но я-то с Земли. Я не был там очень давно, но все равно! Мне случалось стоять на берегу Северна, я знал о заливе Фанди — и обо всем забыл.

Он вздохнул.

— Наверняка это ясно видно даже из космоса. Устье реки заканчивается каналом, который выходит в океан. Получается воронка. Все, что требуется для сильных приливных течений. А приливы на Джонне высокие. К тому же сейчас на море шторм, отчего прилив стал еще выше. Мне следовало остаться на орбите подольше и понаблюдать. Но нет, я так спешил спуститься и начать работу, прежде чем вы нас обнаружите и уничтожите нашу милую маленькую монополию на свежую информацию. Какая глупость!

Лиссе было больно слышать, как большой, отчаянно храбрый человек занимается самобичеванием. Дзеси, похоже, это тоже не нравилось. Рикханка сказала:

— Я могла не согласиться последовать твоему плану. Я достаточно путешествовала в космосе и знаю, что каждая планета полна предательских неожиданностей. Но я тоже не придала этому значения.

— Всем свойственно ошибаться, — добавил Карл. — Если бы вы были некомпетентны, то погибли бы очень скоро. Однако уже много столетий вы успешно работаете на других планетах.

— Я прослежу, чтобы вы получили за свою работу здесь достойное вознаграждение, — сказала Лисса. — Без вас этот реликт, может, никогда бы не был обнаружен.

Хебо криво улыбнулся.

— Спасибо. Спасибо вам обоим — за все, — ответил он. — Но это происшествие наконец заставило меня взглянуть правде в глаза. Я уже слишком стар.

— Нет! — воскликнула Лисса. — Вам еще рано проходить омоложение. Ведь правда?

— Дело не в этом. — Лисса видела, что Хебо готовится принять очень важное решение. — Может, вам раньше не приходилось сталкиваться с подобными случаями. Наверное, вы что-нибудь такое слышали или читали — только о таких вещах никто не любит задумываться. Но было бы глупо с моей стороны закрывать на это глаза. Я все время твердил себе: позже, позже, как-нибудь в другой раз, можно еще подождать, пока рано… И чем сильнее я в этом увязал, тем проще мне было ничего не замечать. Моя проблема — воспоминания.

— Вот как… — Лисса вздрогнула. — Понимаю…

— А я не понимаю, — сказала Дзеси, начиная сердиться.

«Наверное, ты и не поймешь, — подумала Лисса. — Скорее всего, все твои сородичи погибают насильственной смертью. И ни на что другое не рассчитывают».

Хебо совсем помрачнел. Лисса пришла ему на помощь:

— Благодаря омоложению мозг, конечно, снова становится молодым, как и любая другая часть организма. Но омоложение не стирает воспоминаний — наоборот, освежает их. А возможность мозга к хранению информации, увы, ограничена. Что еще хуже — внутренние связи между серыми клетками разрастаются в геометрической прогрессии. И в конце концов мозг оказывается перенасыщен информацией.