– Да, Кара, это действительно так, – согласно кивнула Майя. – В Амфитеатре будет полно отвлекающих факторов: музыка, разговоры, танцы… Ты и четверти часа не протянешь! Пообещай, что не станешь связываться с этой дичью, – добавила она с беспокойством.

Желания ввязываться в спор у меня не было, хотя и имелось что сказать. Но все же к совету подруг решила прислушаться, девчонки прожили в Эдеме побольше моего и лучше разбирались во всех местных тонкостях.

– Ладно, не стану, – пошла на попятную я.

Мы поболтали еще немного и вскорости распрощались. Я опасалась, что, оказавшись дома, на меня снова накатят тоскливые мысли. Но стоило голове коснуться подушки, как я тотчас провалилась в сон. Бог есть. Ночной отдых помог восстановить силы. Так что наутро с привычным энтузиазмом я направилась в Пантеон.

За прошедшее время в проекте зеркального пространства наметились существенные подвижки. И теперь я уже подчитывала не словарики синонимов и прилагательных, а техническую литературу, которой меня милостиво снабжал Даниэль. Надо сказать, за те две с половиной недели мы с ним здорово сдружились.

Мне нравился Даниэль. Он был из разряда людей, с которыми можно было и посмеяться, и погрустить. Но даже грусть рядом с ним была какой-то особенной. Светлой.

Я называла его чудиком, а он меня милашкой. И мне это тоже нравилось. Ведь такое прозвище было не подкатом, а приятельским обращением. Он умел доброжелательно относиться ко всем девушкам несмотря на то, что имел свою, особенную, и был глубоко и неотвратимо в нее влюблен.

– Ну что, милашка, как дела? Есть подвижки в работе? – поинтересовался он, забравшись на крышу моей капсулы по фантазийной дорожке из желтого кирпича.

– Еще какие! – с гордостью сообщила я. – «Фундамент» – это было рабочим названием моего прототипа – я уже создала. Но до одури опасаюсь сверзиться в пропасть во время его тестирования.

– Так и быть, помогу тебе с этим и припаркую свою капсулу под твоей. Далеко не улетишь. Только с тебя причитается вознаграждение.

– Неужели ты позарился на мои мандариновые запасы? – лукаво прищурившись, осведомилась я.

Даниэль рассмеялся.

– Было бы неплохо, но нет. Это твое зеркальное пространство – вынос мозга! Пообещай, что я буду первым, кого ты пустишь в свой сад.

– Брр… Звучит-то как пошло. Но я согласна. По рукам. – Я протянула ему ладонь, и мы обменялись рукопожатием. – Кстати, а как обстоят дела с твоим коммуникатором?

Даниэль прыснул.

– Это кошмар! Кларисса для экспериментов одолжила мне свою Сэнди. – Я недоуменно вскинула брови, и он весело пояснил: – Это шелти, такая же неугомонная, как и ее хозяйка. Клянусь, она сведет меня с ума раньше, чем это сделает Кларисса!

Я расхохоталась.

Признаться, общение с приятелем придало мне заряд энергии. А его обещание подстраховать заставило испытать облегчение. Поэтому остаток недели я посвятила подготовке к празднику. Очередная прогулка по магазинам потерпела фиаско, что только укрепило меня в мысли, что надо бы попытаться претворить мою шальную фантазию в жизнь. К тому же на работе пальцы нет-нет, да и тянулись к карандашу, чтобы нарисовать эскиз платья. А регулярные пробежки по парку и посиделки на «крыше» должны были помочь отточить навык самоконтроля.

Так что по вечерам я прогуливалась по пляжу, вдыхая ароматы хвои и соли и наблюдала за тем, как бурливое море меняет свои оттенки. Потом приходила домой, дорабатывала дизайн наряда, после чего практиковалась в его материализации. Пару раз из-за таких вот экспериментов меня чуть не затопило, но это все детали. Главное, что результат себя оправдал, и вечера субботы я ждала с нетерпением.

Глава 4

Бал иллюзий

Яркие огни стробоскопов, приглушенные крики толпы, и мои губы, неустанно нашептывающие на заднем сиденье карлета:

О дивное море, могучий прибой,

Куда ты несешься смешливой волной?

В лазурных глубинах твоих, словно птица,

Порхает, живет, веселится девица.

Одета она не в меха иль в шелка,

Соленая влага ей больше драга.

Чудесный наряд, величавый, бурливый,

Как у царевны подводной, игривый.

Луна в волосах освещает простор.

В ночной тишине маяк и дозор.

Я закончила бормотать слова своей чудо-формулы и ощутила, что моя иллюзия напиталась силой. Заколка в виде полумесяца, что скрепляла прическу с левой стороны, засияла – и полумрак салона озарился мягким серебристым светом.

Я улыбнулась, смежила веки, и в ожидании того, когда наступит очередь моего таксолета подъехать к Амфитеатру, сделала несколько глубоких вздохов, чтобы немного успокоиться. В груди разлилось ощущение какого-то трепетного волнения, а вместе с ним поселилась и надежда. Надежда на то, что концентрация не ослабнет, и я сумею исполнить мечту; что моя дерзкая выходка будет правильно понята высшими мира сего и что мой бал, мой первый в жизни бал, пройдет волшебно.

– Госпожа Грант, мы на месте, – оторвал меня от раздумий вежливый голос водителя.

– Что, уже? Так быстро? – отозвалась я и выглянула в окошко.

Сквозь тонированное стекло были видны ряды репортеров, расположившихся по обе стороны от величественного белоснежного здания с массивными колоннами. Многоуровневого строения, напоминавшего своим необычным дизайном свадебный торт. Вверху, над его плоской крышей, сияли разноцветные образы роскошно одетых женщин и мужчин, что неспешно прогуливались в вечернем небе и здоровались друг с другом.

И только сейчас я поняла, почему это пафосное мероприятие называлось балом иллюзий. Ведь эфемерные картины, что плыли во мгле, были не чьей-то материализованной фантазией, а проекциями того, что происходило внутри Амфитеатра.

Они дарили возможность всем жителям Либрума, пускай и удаленно, но все же стать участниками этого торжественного события.

– Сколько с меня? – тихо спросила, отворачиваясь от окошка.

Водитель назвал какую-то сумму, и я протянула ему запястье, куда была имплантирована банковская карточка-чип. Операция прошла успешно, и водитель галантно распахнул передо мной дверь карлета.

Ну, вот и все. Готовься, Кара, сейчас настанет твой выход. Я выпрямила спину и крепко сжала пальцами ручку жемчужного клатча. Настоящего, купленного специально по случаю бала.

Дверь распахнулась – и я, развернувшись, осторожно поставила ногу в черной замшевой туфельке на красное сукно. Подалась вперед, выбираясь из своего временного пристанища, – и подол моего платья шумной бирюзовой волной выплеснулся из салона авто.

В глаза тут же ударили вспышки десятка фотокамер.

– Удачи, госпожа Грант, – ободряюще улыбнулся водитель.

– Благодарю, – ответила ему тем же и, горделиво расправив плечи, направилась вперед.

Грациозной неспешной походкой я двигалась к входу в Амфитеатр по красной ковровой дорожке – таки да, мне посчастливилось по ней пройтись, хотя бы и в параллельном мире!

Не знаю как в Эдеме, но на Земле девушка, чье тело ласкает не шелк платья, а пенные гулливые воды, выглядит не только экзотично, но еще и эротично. Судя по восхищенным вздохам и восторженным крикам, репортеры были со мной солидарны в этом вопросе.

Я лучезарно улыбалась, делала шаг – и полы воображаемого наряда расходились, обнажая ногу чуть ли не до самого верха бедра, отчего казалось, что моя иллюзия вот-вот развеется. Ощущения были примерно такими, как если бы я надумала поучаствовать в дефиле в наспех накрученном на голое тело полотенце. Однако старательно гнала от себя эти ассоциации, разумно опасаясь, что в противном случае мой наряд нет-нет, да и превратится в банный аксессуар. И если это произойдет, то тогда ситуация будет действительно огонь.

С такими мыслями я добралась до центрального входа в Амфитеатр. Проскользнула внутрь, остановилась, прошептала заветные слова – и моя материализованная фантазия закипела, забурлила, привлекая внимание присутствовавших в холле гостей. Я вскинула вверх подбородок и огляделась.

Роскошные хрустальные люстры. Постаменты с изящными фарфоровыми вазами, в которых красовались белоснежные лилии. Зеркала в позолоченных рамах. Рядом с одним заметила Мари и уверенной походкой направилась к подруге.

– Кара, ты что, ограбила банк? – ошарашенно ахнула она, обернувшись.

– Нет, – озорно стреляя глазами, ответила я.

– Хочешь сказать, что… – Мари испуганно прикрыла ладонью рот.

– Именно! – просияла я. – Александр Сергеевич Пушкин. Всю неделю его работами вдохновляюсь.

– Что-то