– Не-ет… Сейчас у меня красный нос, я зарёванная уродина-а!

Мне пришлось поднимать её с пола, сажать на диван, вытирать нос кухонным полотенцем, клятвенно обещая, что непременно буду её рисовать, что она самая красивая, что я давно мечтал стать художником аниме, что жить не могу без манги, что у нас куча баров и ресторанов, пусть она только внятно объяснит, что собирается там делать.

– Петь, – всё ещё слегка гнусаво пояснила всхлипывающая госпожа Мияко, – все лисы умеют петь, в Киото считается большим успехом заполучить настоящую кицунэ на сцену. Нам всегда бросали деньги, хорошая певица за вечер могла заработать пять-шесть лянов!

– Лямов? – не поверил я.

– Лянов, – сопя, поправила она, – лян – мера веса в Японии, Китае и Корее. Примерно пятьдесят граммов серебра. Сколько это будет в пересчёте на ваши деньги?

– Не знаю, но в любом случае у нас тут рубли. Хочешь, могу глянуть курс по интернету?

– Нет, не надо! Никакого интернета! Я и так верю тебе, мой хозяин и господин! – Блондинка мигом высушила слёзы и вновь усадила меня на стул. – Давай ты побыстрее допьёшь свой кофе, и мы пойдём искать место, где я буду петь.

Не знаю уж, почему у неё такие резкие скачки настроения, то ли характер не сахарный, то ли нервы накопились, но на тот момент я просто не стал докапываться. Возможно, зря. Тогда всё могло бы быть совсем иначе. Хотя кто знает? Никто не знает. Вот именно…

Пока мой «подарок» переодевалась в ванной, я улучил минутку ответить на эсэсэс от мамы:

«Сынок, ты решил вопрос с собакой?»

«Мама, у меня нет собаки».

«Значит, нет. Хорошо, мама всегда тебе верит. Но папа зайдёт вечером!»

Так, понятно, я тут же отправил эсэмэску отцу:

«Пап, можешь одолжить пару тысяч до зарплаты? Через неделю верну».

Он даже не отвечал, но через пять – десять минут смартфон подтвердил, что мой счёт пополнен.

«Спасибо!»

С отцом в определённых моментах всегда легко, у мамы, как у заслуженной учительницы начальных классов, гипертрофированный комплекс «наседки». Причём в детстве мне всегда казалось, что она больше думает о своих учениках, чем о собственном единственном сыне. Отец же, преподававший физику, хоть и не смог привить мне любовь к этому предмету, но хотя бы позволял самостоятельно набивать себе шишки. Это я ценю в нём до сих пор.

– Мы идём, Альёша-сан?

Блондинка выглядела просто сногсшибательно. Подбирать одежду так, чтобы это одновременно было красиво, гармонично, модно, тепло и сексуально, она умела не хуже самого дорогого стилиста.

– Тебе нравится, мой господин?

– Да, – честно признал я, прекрасно отдавая себе отчёт, что смотреться вместе мы будем странно.

Просто в сравнении с ней мне было нечего одеть. Чисто женская проблема, обычно художники редко заморачиваются такими малозначительными глупостями. Нас не часто приглашают на светские рауты, где правила хорошего тона требуют непременного смокинга, а просто выходить на улицу можно во всем, что более-менее чистое. По крайней мере я к этому привык, и меня оно устраивает.

– Прости, я не могу вытащить из бумаги новый свитер для тебя, даже если ты его нарисуешь. Кицунэ не обязаны помогать людям, но имеют право заботиться о себе. А теперь представь, сколько ты сэкономил, просто рисуя для меня, а не тратя наличные?

Тут она была права, вчера мы вдвоём весьма неслабо увеличили её личный гардероб.

– Ну, пойдём, пойдём! Ми-ми-ми…

– Пошли. – Я накинул плащ, обулся, проверил наличие в кармане ключей и сотового.

Троица дисциплинированных рогатых бесенят, собирающих со стола посуду в мойку, помахала нам ладошками, замок на двери защёлкивался автоматически. Собственно, от моего дома до ближайшего подходящего места было не так далеко, минут десять – пятнадцать прогулочным шагом.

Мы по пути ещё и мусор выбросить успели. Погода сегодня радовала, нудный вчерашний дождь сменило тёплое солнышко, небо было прозрачно-синим, жёлтые листья ещё держались за ветви тополей и вязов, прохладное дыхание осени ощущалось во всём, но это не вызывало грусти. Тем более что вокруг меня, довольно щурясь, кружилась жизнерадостная кицунэ, чьи ушки были спрятаны под тонкой шапочкой, но лисий хвост гордо торчал вверх.

Что не могло не привлекать внимания ребятни и бабушек. Дети были в восторге, суровые старушки ворчали о катастрофическом падении нравов, традиционно виня во всём российские власти и проклятый Голливуд. Я даже не вслушивался в то, что говорили нам вслед, ничего нового не узнаю, а моя спутница, наоборот, широко улыбалась каждому встречному и приветливо кивала всем, кто в ответ улыбался ей. Нас несколько раз пытались фотографировать, но вот тут Мияко почему-то прятала лицо, ускоряя шаг. А приставать с просьбой о селфи пока никто не решался.

Караоке-бар «Чикаго» находился на соседней улице, пару раз мне доводилось там бывать. Меня приглашали на день рождения сокурсника, потом просто сидели с парнями в караоке. Я сам не пою, но атмосфера и пиво располагали к ненапряжному отдыху, иногда такое нужно всем.

Тогда я и обратил внимание на небольшую сцену, где с микрофоном в руках покачивался специально подготовленный певец, нанятый заранее, для того чтобы завести публику, как бы ненавязчиво демонстрируя, что простой поддатый мужичок вполне себе может иметь хороший голос.

В целом здесь держалась своеобразная эклектическая атмосфера, от гангстерской Америки времён Аль Капоне, джаза, цветных польских ламп, больших плюшевых мишек и русско-европейской кухни до стен, увешанных макетами пистолетов и автоматов, больших плазменных телевизоров с «Футурамой» и официальными запретами Яценюку с Порошенко на посещение данного заведения.

Несмотря на то что мы пришли где-то к двенадцати часам дня, нам были рады. Милая круглолицая девушка-администратор в клетчатом платье, с волосами, собранными в хвост, встретила нас мягкой улыбкой.

– Люся, – посмотрев на бейджик, я наклонил голову, – здравствуйте, моя подруга хотела бы уточнить у вас пару вопросов.

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. А что вы…

– Коничива, – кицунэ отвесила низкий поклон и улыбнулась так, что показала все зубы сразу, – думаю, нам, девочкам, будет удобнее поговорить наедине. Мой господин, конечно, являет собой лучшие черты самурая благородного рода, но в определённых вопросах туп как пробка!

– Э-э?.. – смутилась девушка.

– Он не обижается!

– Я не обижаюсь, – пришлось подтвердить мне под суровым лисьим взглядом.

– Ну, хорошо, можем присесть за столик. Как к вам обращаться?

– Называй меня госпожа Мияко-сан, о хозяйка дома пагубных развлечений, – щедро разрешила блондинка, сняв шапочку и обмахиваясь пышным хвостом.

На мгновение мне показалось, что Люся хотела убежать, но она всё-таки была настоящим профессионалом и ещё раз показала кицунэ на уединенный столик в углу. Девушки удалились вдвоём.