— Какой еще ручник? — засмеялся Саня, чувствуя, что его совсем отпустило, — когда я его в последний раз выдернул, то так в гараже и оставил.

— Значит, без ручника ездим?

— Да этой телеге давно на свалку пора! А ты говоришь — ручник!

— И аптечки, конечно, нет?

— Нет, — покаялся Саня.

— И огнетушителя?

— Ага…

— А какого года машина? — поинтересовался инспектор, что говорило о повороте дела к благополучному исходу.

— Довоенная еще! Сам Троцкий ездил! — с гордостью ответил Саня и посмотрел на гаишника с выражением «знай наших».

— Ну и что будем делать? — скучным голосом поинтересовался гаишник, глядя в сторону и вверх.

— Как что? — удивился Саня, — штраф платить! У меня и квитанция есть.

И он достал из кармана заветную сотню, на которую собирался заправиться.

Тут милицейское сердце наконец оттаяло, но, протянув Сане документы, инспектор не сразу отдал их. Он неожиданно спросил:

— А что в багажнике?

Саня пренебрежительно бросил:

— Обычный хлам. Открыть?

Но инспектор побрезговал проверять багажник такой старой помойки:

— Ладно, поезжай.

Что Саня незамедлительно и сделал.

Когда из-за поворота реки вылетел белый «Ништяк» Тимура, Знахарь уже нетерпеливо ходил вокруг большого, туго набитого рюкзака и курил одну сигарету за другой. Увидев катер, подошел к самой кромке воды.

«Ништяк» снизил скорость и с шорохом въехал килем на песчаную отмель. Знахарь, подняв с земли рюкзак, швырнул его на нос катера. Потом, осторожно ступая по камушкам, подобрался к катеру и перелез через борт.

— Ну, как она, жизнь отшельника? — спросил Тимур, протягивая ему руку.

— Эх, хорошо! Так хорошо, что и не рассказать. Только, конечно, я вовсе не собираюсь провести остаток жизни в палатке, пожирая пойманную в реке рыбу. А ты лучше скажи мне — пиво привез?

— Обижаешь, — гордо ответил Тимур, — открой рундук под задним сиденьем.

Знахарь прошел на корму и, подняв обшитое кожей сиденье, увидел ящик пива.

— Вот это по-нашему, — сказал он и вытащил из ящика две бутылки.

Потом, достав из висевшего на поясе чехольчика хитрый заграничный инструмент, он нашел среди множества имевшихся в нем лезвий, отверток и щипцов бутылочный ключ и открыл пиво.

Протянув одну бутылку Тимуру, Знахарь с наслаждением приложился к горлышку и долго булькал. Когда бутылка опустела наполовину, он оторвался от нее и, оглядев мир просветленным взором, сказал:

— Жить хорошо.

— А хорошо жить — еще лучше, — ответил Тимур цитатой из популярной кинокомедии, и оба рассмеялись.

Знахарь опустился на кормовую скамью, откинулся на спинку, закурил и сказал:

— Вот оно.

— Что? — не понял Тимур.

— Сиденье. Я же все эти три дня на корточках просидел. Ну, еще на камушках да на корнях. Это я к тому, что жить отшельником хорошо, но домик должен быть приличный. Со стульями, диванами и нормальной человеческой кроватью. А также с душем, туалетом…

— Бильярдом, баром и библиотекой, — перебил его Тимур.

— Правильно. И библиотекой, — согласился Знахарь.

— Ладно, — сказал Тимур, допил пиво и убрал пустую бутылку в рундук, — куда дальше поедем, господин-товарищ отшельник?

— Куда поедем… — Знахарь задумался.

Тимур молча посмотрел на него и достал из кармана небольшой сверток. Развернув его, он отщипнул немного от плотного зеленоватого комка, а остальное, аккуратно завернув, убрал обратно в карман.

Потом достал из бардачка, имевшегося на приборной доске, пачку беломора, завернутую в полиэтилен, и вытащил из нее папиросу. Ловко выдув табак, он смешал его на ладони с растертой в порошок анашой и стал набивать гильзу беломорины. Знахарь рассеянно следил за умелыми действиями Тимура…

Наконец косяк был изготовлен, и Тимур, придирчиво осмотрев его, сказал:

— Говорят, в Голландии травка продается в любом баре без всяких проблем. Вот бы у нас так!

— Был я в этой Голландии, — отозвался Знахарь. Сам, правда, все больше по пиву ударял. Есть там такое пиво — «Риддер Донкер», темное и крепкое. Три бутылочки — и уже чувствуешь.

— Не пробовал.

Знахарь посмотрел на него:

— Ты знаешь… Пожалуй, я не буду.

— Что не будешь? — задушенным голосом спросил Тимур, который как раз в это время набрал полную грудь пахучего дыма.

— «План» курить не буду.

Тимур выдохнул густую сизую струю и удивленно посмотрел на Знахаря:

— Так ведь ты сам говорил, чтобы я привез…

— Извини. Говорил, правильно, но теперь передумал. Не моя это тема все-таки. Оно вроде как и в кайф, но только обман это, и все тут.

— А пиво не обман? — усмехнулся Тимур.

— И пиво обман, — согласился Знахарь, — но всетаки не такой. Обкурившись, ты сам о себе неправильно думать начинаешь. А это самое страшное.

Тимур открыл было рот, но Знахарь поднял руку и продолжил:

— Сейчас ты скажешь, что анаша не вызывает физического привыкания и все такое. Я это и без тебя знаю. Знаю, что можно курить каждый день до посинения хоть полгода, а потом резко бросить и ничего. Ну, может, скучно станет, но не более того. Не это главное. А главное то, что «план» — это дверь к настоящим наркотикам. И молодые дурачки этого не понимают.

Знахарь сплюнул за борт и сказал:

— Я даже говорить об этом не хочу. Давай лучше о чем-нибудь приятном.

— Давай, — кивнул Тимур и, докурив косяк, бросил окурок в воду, — куда поедем?

— Я сейчас расскажу тебе, чего мне хочется, и ты сам все поймешь. А кроме того, ты говорил про какое-то волшебное место. Верно?

— Верно, — подтвердил Тимур, — есть такое место.

— Вот и хорошо.

Знахарь достал из рундука еще одну бутылку, открыл ее и, сделав глоток, сказал:

— В последние годы у меня была очень беспокойная жизнь. Настолько беспокойная, что ее беспокойств хватило бы не на один десяток жизней. Это мне надоело, и теперь я хочу поселиться на берегу реки в большом бревенчатом доме, за высоким забором…

— И чтобы он был из заостренных бревен, — сказал Тимур.

— Правильно, — согласился Знахарь, — как в «Острове сокровищ». Организовать полную автономность, чтобы поменьше общаться с людьми и спокойно жить, беззаботно наслаждаясь природой.