В первые месяцы войны в лагере союзников существовала уверенность в том, что слабостью Германии является отсутствие стратегически важных полезных ископаемых, поэтому вопрос о Норвегии и шведской железной руде занимал очень большое место в планах союзников. В конце ноября британское министерство экономической войны выразило мнение, что Германия, будучи отрезанной от шведской руды, не сможет продолжать войну дольше двенадцати месяцев, а исчезновение товаров, поступающих через Нарвик, вызовет «острый промышленный кризис». С другой стороны, адмирал Редер считал, что Германия сможет пережить потерю от 2,5 до 3,5 миллиона тонн железной руды в год, поступавшей через Нарвик, и что, если накапливать руду в Швеции зимой, а перевозить ее во время летней навигации, это уменьшит потери примерно до 1 миллиона тонн. В результате планы союзников строились на решающем значении для Германии поставок шведской железной руды, однако при этом часто не осознавались трудности защиты и сохранения Нарвика и рудников района Кируна – Елливаре одновременно от решительных германских контрмер, которые такой шаг, несомненно, вызвал бы.

В конце ноября нападение Советского Союза на Финляндию предоставило союзникам новые возможности, возбудив у них надежду на то, что Скандинавские страны из солидарности с Финляндией и как члены Лиги Наций могут пропустить через свою территорию союзные войска, отправленные на помощь финнам. Это почти автоматически привело бы к оккупации Нарвика и района Кируна – Елливаре, поскольку самым прямым маршрутом в Финляндию была железная дорога Нарвик – Лулео. Французское правительство даже вынашивало замыслы создать в Скандинавии главный театр военных действий с целью предотвратить бои на франко – германской границе. Однако когда 19 декабря французский премьер Эдуард Даладье предложил послать экспедиционный корпус в Финляндию, он столкнулся с сопротивлением британцев, которые боялись, что это приведет к разрыву отношений с Советским Союзом.

Когда после первых успехов финнов стало ясно, что Красная армия будет слабым противником, это подогрело французский энтузиазм в отношении второго фронта. После просьбы маршала Маннергейма о помощи, последовавшей 29 января, верховный военный совет союзников решил в середине марта послать в Финляндию экспедиционный корпус. Французы хотели блокировать Мурманск, высадить десант в районе Печенги и говорили об одновременных операциях на Кавказе в дополнение к оккупации частей Норвегии и Швеции. Но в результате был принят более скромный британский план, внешней целью которого была отправка частей на финский фронт, однако основной упор делался на операции в Северной Норвегии и Швеции. Главные силы должны были высадиться в Нарвике и наступать вдоль железной дороги до ее конечного восточного пункта в Лулео, попутно оккупировав Кируну и Елливаре. К концу апреля две бригады союзников должны были разместиться вдоль этой линии. Третьей бригаде союзников предстояло воевать в Финляндии. Дополнительные силы в составе пяти британских территориальных батальонов должны были оккупировать Тронхейм, Берген и Ставангер, чтобы обеспечить оборону Южной Норвегии. Ставангер следовало удерживать только до тех пор, пока не будет уничтожен тамошний военный аэродром; главной базой на юге и портом высадки союзных войск для защиты Южной и Центральной Швеции от ожидавшихся германских контратак должен был стать Тронхейм. В конечном счете британцы собирались командировать в состав экспедиционного корпуса 100 000 солдат, а французы – 50 000.

Однако союзники слишком долго раскачивались; массированное советское наступление, предпринятое в феврале, быстро истощило силы финнов. Осуществление плана союзников зависело от желания норвежского и шведского правительств пропустить через свою территорию союзные войска. Однако просьба финнов сделать это была отвергнута 27 февраля, а на аналогичную совместную просьбу британского и французского правительств отказ последовал 3 марта. Тогда финны решили начать мирные переговоры. 9 марта финским послам в Париже и Лондоне было сказано, что, если финны обратятся за помощью, союзники сделают это как можно скорее. Союзники обещали через две недели доставить сотню бомбардировщиков, но присылка солдат по – прежнему зависела от позиции Швеции и Норвегии. В тот же день, 9 марта, маршал Маннергейм, который счел предложение союзников слишком неопределенным, дал своему правительству категорический совет заключить мир.

В последнюю минуту, 12 марта, все еще надеясь получить от финнов просьбу о помощи, союзники решили по предложению Франции осуществить «полумирное» вторжение в Скандинавию. Решив, что недавние дипломатические ответы норвежского и шведского правительств противоречат мнению общественности этих стран, они предложили «проверить прочность норвежских берегов». Высадку предполагалось произвести в Нарвике; в случае успеха за ней последовала бы высадка в Тронхейме. Части, предназначенные для оккупации Бергена и Ставангера, должны были оставаться в боевой готовности. Целью высадки было овладение Нарвиком, железной дорогой и шведскими рудниками; но высадка и вторжение в Норвегию и Швецию могли быть осуществлены только при отсутствии серьезного сопротивления. Части не должны были пробиваться через Норвегию и Швецию с боями и имели право применять силу «только в крайнем случае, для самообороны». Договор, который Финляндия подписала в Москве ночью 12 марта, поставил крест на надеждах союзников. Части, к тому времени собранные в Англии, были переведены в другие подразделения.

21 марта Поль Рейно, ставший главой французского правительства, призвал к более активному ведению войны, и неделю спустя на совещании верховного военного совета вновь состоялось обсуждение скандинавского вопроса. Новая инициатива союзников заключалась в проведении двух самостоятельных, но взаимосвязанных операций: «Уилфред» и «План R–4». Первая предусматривала создание двух минных полей в норвежских водах (первого – в окрестностях Вест – фьорда, к северу от Будё, второго – между Олесунном и Бергеном и ложного третьего – у Молде). О минировании следовало за несколько дней сообщить в нотах, направленных правительствам Норвегии и Швеции и содержащих протест против неспособности этих стран защитить свой нейтралитет. Расчет был на то, что осуществление плана «Уилфред» спровоцирует противодействие Германии. «План R–4» следовало привести в исполнение, когда немцы высадятся в Норвегии «или станет ясно, что они собираются это сделать». Его главными целями были Нарвик и железная дорога до шведской границы. Порт должна была оккупировать одна пехотная бригада и противовоздушная батарея общей численностью до 18 000 человек. Один батальон в транспорте, эскортируемом двумя крейсерами, должен был приплыть через несколько часов после установки мин. Пять батальонов должны были оккупировать Тронхейм и Берген и совершить рейд на Ставангер, чтобы уничтожить военный аэродром Сола. Батальоны в Тронхейме и Бергене в случае успеха наступления могли получить подкрепление из Ставангера, а в противном случае должны были рассчитывать только на свои силы. Успех плана зависел главным образом от того, станет ли Норвегия оказывать сопротивление; как ни странно, возможность решительных ответных мер со стороны Германии не принимал в расчет практически никто.

Сначала осуществление планов «Уилфред» и «R–4» было связано с операцией «Royal Marine» («Королевская морская пехота»). Британцы предложили сбросить в Рейн плавучие мины, однако французы отвергли его под тем предлогом, что это спровоцирует немцев на бомбежку французских заводов. Исполнение плана «Уилфред» было назначено на 4 апреля, но к нему не приступали, пока британское правительство не согласилось вести операции в Норвегии независимо от плана «Royal Marine». В результате мины начали устанавливать лишь утром 8 апреля, когда германские корабли, принимавшие участие в операции «Везерюбунг», уже достигли побережья Норвегии. Когда утром 8 апреля стало известно, что германский флот, самолеты которого были замечены накануне, находится в море вблизи Норвегии, минные заградители были отозваны, от «Плана R–4» пришлось отказаться, а британский флот получил приказ выйти в море и попытаться перехватить германские военные корабли.