Шрифт:
Интервал:
Закладка:
—Сколько лет тебе тогда было, четырнадцать?
—Пятнадцать. Папа чуть не упал в обморок, когда я покрасила волосы в черный цвет и сделала татуировки.
—Хорошо, что они были переводные.
Эйвери улыбнулась и отпила вина.
—Не все.
—Да? А где... — начал было Оуэн, когда зазвенел телефон. — Погоди-ка. Что случилось, Рай?
Соскользнув с табурета, он слушал, отвечал, смотрел сквозь стеклянные двери на освещенную гостиницу. Закончив, пристегнул телефон к поясу, повернулся и увидел, что Эйвери крепко спит, сложив на стойке руки и уронив на них голову. Она съела половину куска пиццы и недопила вино. Оуэн убрал со стойки посуду, выключил лампу на закрытой кухне, прошел по всем помещениям и везде потушил свет, оставив только дежурное освещение.
Теперь нужно было что-то делать с Эйвери. Он мог бы отнести ее наверх — весила она немного, — но сомневался, что сумеет одновременно держать ее на руках и запирать дверь пиццерии. В конце концов, Оуэн решил отнести Эйвери наверх и вернуться, но когда он попытался ее поднять, она резко дернулась, едва не ударив его плечом в лицо.
—Что случилось?
—Пора спать. Давай я отведу тебя наверх.
—Я заперла двери?
—Передняя закрыта. Я закрою заднюю.
—Все нормально, я сама.
Эйвери вытащила ключи, но Оуэн их забрал. Он решил, что было бы странно взять ее сейчас на руки, и потому просто обнял за талию и помог идти.
—Я на минутку закрыла глаза...
—И не открывай еще часов восемь-девять. — Оуэн запер дверь, затем повел Эйвери к лестнице. — Вперед.
—Я как в тумане. Огромное спасибо за все и сразу.
—Пожалуйста, за все и сразу.
Оуэн отпер ее квартиру, стараясь не морщиться при виде вещей, которые Эйвери не успела распаковать, хотя со дня переезда прошло больше месяца. Положил ключи на столик у двери.
—Закрой за мной.
—Угу. — Она улыбнулась ему, пошатываясь от усталости. — Ты такой милый, Оуэн. Я бы выбрала тебя.
—Для чего?
—Моя доля. Спокойной ночи.
Оуэн подождал у двери, пока не услышал щелчок замка. Что еще за доля? Он покачал головой и зашагал вниз по ступенькам к выходу на задний двор, где стоял его грузовичок. Садясь за руль, Оуэн бросил взгляд на окна Эйвери. Он все еще чувствовал аромат лимона от ее рук и волос. Этот запах не покидал Оуэна всю дорогу домой.
Улучив свободную минуту, Эйвери закуталась в пальто, натянула на голову лыжную шапочку и рванула через улицу. На парковке она заметила грузовик с мебелью и прибавила шаг — от волнения и от холода. В гостинице кипела бурная деятельность: рабочие на стремянках что-то подкрашивали, из лобби-бара и обеденного зала доносился стук молотков и жужжание дрели.
Эйвери прошла через переднюю арку и не сдержала восторженный вздох, когда увидела перила ведущей наверх лестницы. Из-за двери обеденного зала выглянул Райдер.
—Сделай одолжение, не ходи туда. Там Лютер занимается перилами.
—Они такие красивые! — прошептала Эйвери, погладив изгиб темной бронзы.
—Ага. Лютер распростерся на ступеньках и работает, он слишком вежлив, чтобы послать тебя в обход. А я нет.
—Не вопрос. — Эйвери направилась к обеденному залу, взглянула наверх. — Господи, просто потрясающе! Ты только посмотри на светильники!
—Чертовски тяжелые, — заметил Райдер, но тоже поднял взгляд на массивные плафоны в виде желудей, декорированные дубовыми ветвями. — Да, смотрятся неплохо.
—Они великолепны! И бра тоже. У меня мало времени, но я хочу все посмотреть. Хоуп здесь?
—Наверное, на третьем этаже, возится с мебелью.
—Уже с мебелью? — Радостно взвизгнув, Эйвери побежала через лобби-бар к выходу.
Выдыхая клубы пара, она поднялась на два лестничных пролета и открыла дверь номера «Уэстли и Баттеркап». Пару мгновений она просто стояла и с улыбкой глядела на мерцающий камин и темные планки жалюзи. Ей хотелось все здесь исследовать, рассмотреть каждую мелочь, но еще сильнее ей хотелось пообщаться.
Услышав голоса, Эйвери поспешила к двери на террасу, поднялась в «Пентхаус» и застыла с открытым ртом.
Жюстина и Хоуп поставили два обтянутых шелком кресла слегка под углом друг к другу. Синие и золотистые цвета обивки подчеркивали роскошный темно-золотой цвет вычурного дивана, вокруг которого суетилась Кароли, раскладывая подушки.
—Думаю, надо... А, Эйвери! — Жюстина выпрямилась. — Пройди от двери к окну. Хочу проверить, не мешает ли мебель.
—Я приросла к месту. Господи, Жюстина, какое великолепие!
—Но удобно ли? Не хочу, чтобы гости натыкались на стулья. Представь, что ты только что въехала и хочешь подойти к окну, чтобы посмотреть на улицу.
—Ладно. — Эйвери подняла руки и закрыла на миг глаза. — Что ж, Альфонс, думаю, на ночь сойдет.
—Альфонс? — удивленно переспросила Хоуп.
—Мой любовник. Мы только что приехали из Парижа.
Эйвери состроила высокомерную гримасу, продефилировала через комнату и выглянула в окно. Затем повернулась к Жюстине, пританцовывая от восторга, и ее лицо расплылось в широкой улыбке.
—Впечатляет. И ни на что не натыкаешься. Неужели вы разрешите сидеть на этой мебели?
—Для того она и предназначена.
Эйвери погладила валик дивана.
—Знаете, а ведь люди будут здесь не только сидеть. Это я так, к слову.
—О некоторых вещах я предпочитаю не думать. Надо подобрать светильник для комода. Что-нибудь изящное с блестящим абажуром.
—Я видела нечто подобное в мебельном магазине «Баст», — сказала Хоуп. — По-моему, сюда подойдет.
—Запиши, ладно? Кто-нибудь потом сходит за разными стильными мелочами, посмотрим, как они сюда впишутся.
—Все и так прекрасно, — заметила Эйвери.
—Ты еще ничего толком не видела, — сказала Хоуп и подмигнула. — Отведи Альфонса в спальню.
—Его любимое место. Это не человек, а машина!
Эйвери пошла за Хоуп и хотела было заглянуть в ванную, но подруга схватила ее за руку.
—Вначале сюда.
От изумленного вздоха Эйвери Хоуп засияла, словно новоиспеченная мать.
—Какая кровать! Я видела описание, но в действительности она гораздо лучше!
—Мне нравится резьба. — Хоуп любовно провела пальцами по высокой колонне. — А с постельными принадлежностями эта кровать выглядит просто роскошно. Веришь, Кароли целый час возилась с одеялом, подушками и покрывалом!
—А я в восторге от подушек соломенного цвета на белых простынях. И покрывало тоже классное.