– Сегодня, в восемь вечера, приходи, не опаздывай, – сказал он, и в трубке послышались короткие гудки.

Лена опрометью заметалась по квартире, она раскрывала створки шкафов для одежды, вышвыривая из ящиков и срывая с вешалок все, что попадалось под руку. Родители благоразумно укрылись на кухне. Отец Лены хитро подмигнул жене, дескать, дождались, в кои-то веки единственная дочка на свидание собирается. И они устроили чаепитие под очередной сериал со спутанным названием. А Лена никак не могла выбрать наряд. Она вспомнила Настины уроки и прокляла тот день, когда возненавидела шопинг, и тут же выяснила, что надеть нечего, а настал именно тот день, когда нужно выглядеть на все сто. И в тот момент, когда все надежды на счастье рухнули, когда шкафы оказались вывернутыми наизнанку, а пустые вешалки напоминали веревочные петли, на помощь пришла заботливая материнская любовь:

– Леночка, надень, детка, красный сарафан, он тебе очень идет.

– Ой, что ты, будет слишком ярко, – горячо возразила Лена.

– Зато своевременно и концептуально, – донеслось из кухни ироническое замечание отца.

Отцовская ирония пришлась к месту. Лена надела сарафан, долго вертелась перед зеркалом, выискивая в отражении мелкие недостатки, но никаких погрешностей не нашла. Она взяла такси, ей не хотелось портить настроение в общественном транспорте и измять изысканный наряд. Но не только наряд и настроение берегла Лена. Еще она боялась растерять по дороге ощущение взаимопроникновения. Истомина обрела это ощущение сегодня и дорожила им, ведь теперь она была не одна. Вместе с ней в такси ехала любовь, взаимная и желанная. Олег встретил Лену на канале Грибоедова, он держался свободно, но не развязно, именно таким представлялся Истоминой любимый мужчина в фантазиях. Говорят, когда мечта исполняется, человек становится несчастным, ведь ему нечего больше желать. Но Лена была счастлива. В красном сарафане она была заметна всем, публика обращала на нее внимание. Олег внимательно оглядел Лену, но вслух ничего не сказал. Концерт захватил Лену целиком. Она слушала дивный голос оперной знаменитости и улетала высоко-высоко, за облака, туда, куда улетали звуки. Олег ревниво посматривал на девушку, он тоже слушал знаменитый голос, но как-то рассеянно, небрежно. Но Лена уже пребывала на седьмом небе, ей было не до земных проблем. После концерта начался дождь. Олег терпеливо ждал, когда схлынет толпа. Лена озябла, она потирала ладонями обнаженные предплечья. «Сейчас я превращусь в мокрую курицу, а мой сарафан намокнет и прилипнет к телу», – подумала Лена.

– Ты на машине? – сказала она.

– У меня больше нет машины, – сказал Олег и накинул на плечи Лены свою куртку, – ты замерзла?

– Нет, не очень, – сказала она, мысленно ругая себя за длинный язык.

У всех сотрудников «Энтерпрайза» есть машины, как у мужчин, так и у женщин. Так вышло, что у Лены нет машины и у Олега нет.

– Смешно получилось, – сказала Лена.

– Не вижу ничего смешного, – сказал как отрезал Олег, – вчера ночью я разбил свою машину.

– А страховка? – выпалила Лена.

– Да не успел я застраховать, – скрипнул зубами Олег. И Лена замолчала, настроение было безнадежно испорчено. Седьмое небо осталось позади. На земле людей ждут смешные и страшные проблемы. Олег не попрощался с Леной, даже не проводил. Она едва с ума не сошла от ужаса. Уже на следующий день Настя посвятила Лену в тонкости автомобильного вопроса.

– Олег взял кредит, большой, лет на пятнадцать, купил машину, но не успел застраховать. Вчера ночью разбил вдребезги. Но это еще не все. Он какую-то женщину сбил, понимаешь, дождь, темень, слякоть, но она жива осталась, только в больницу попала, – сказала Настя и вцепилась зубами в булочку со взбитыми сливками. Лена отвернулась. Вид свежей булочки вызывал в ней нестерпимую оскомину, словно Настя с аппетитом поедала не ароматную сдобу, а лоснящийся жирный лимон. Лена сердилась на себя, ведь Олег скрыл от нее свои неприятности. Ничего не сказал, видимо, не доверяет ей свои проблемы. Считает, что сам справится.

– Ленок, хватит сидеть на диете, покушай, булочки только что из духовки, – предложила Настя и подвинула блюдо под руку подруге.

– Так поступает только заклятый враг, – сказала Лена, отодвигая блюдо с булочками на середину стола, – ты же знаешь. Мне категорически нельзя. Я быстро набираю вес.

– Что – от одной булочки? – удивилась Настя.

Лена промолчала. Почему люди не понимают друг друга? Олег не доверяет Лене, Лена не может понять Олега. Настя не в состоянии понять Лену. И так по кругу. Можно чувствовать человека родным, ощущать его частью своего организма и не быть способной прочитать его мысли? Что должен думать Олег о способностях Лены? Только дурное и ничего больше. Лена встала и вышла из столовой, не сказав ни слова.

– Лен, ты что, обиделась? – крикнула ей вслед Настя.

– Нет, Насть, не обиделась. Потом поговорим.

Нужно обязательно извиниться перед Олегом, но это невозможно, любое напоминание о случившемся инциденте может травмировать его. Ему и без того трудно. В современном мире всем плохо без автомобиля. Мужчинам в особенности. Они привязаны к машине клещами условностей. Совсем разучились ходить ногами. Мужчины способны лишь сидеть и тупо смотреть в чадящий хвост миллионного затора. Олег не может пережить тяжелую утрату. Для него потеря металлического скакуна приравнивается к человеческой смерти. Вот времена настали. Лена посмотрела на стол, заваленный документами и отчетами, поняла, что не сможет работать, пока не услышит родной голос, взяла сотовый и набрала номер. На последней цифре палец задержался. Нет, она не сможет первой заговорить, это очень трудно, почти невыполнимо, лучше послать письмо. С этим она справится. Истомина нашла его адрес и долго возилась с текстом – переставляла, удаляла, вырезала, восстанавливала. Слова не слушались, они упрямо ускользали из подчинения. Наконец что-то прояснилось. «Олег, добрый день! Спасибо за чудный вечер! Мне никогда не было так хорошо, как с тобой! Лена». Она долго изучала готовое письмо, пока оно окончательно не превратилось в абракадабру, а привычные слова утратили всякий смысл. Непослушной рукой Лена отправила письмо адресату. Долго не было ответа, Истомина стиснула ладонями лицо, обхватив его крепким замком. Ей хотелось спрятаться в норку, превратиться в мышку, серенькую, юркую, маленькую. Но ответ все-таки пришел: «Надо повторить…» Лена чуть не умерла от нахлынувшего счастья. Она завертелась на стуле, подпрыгнула, потянулась и с усердием принялась за работу. Именно с этого дня она полностью стала зависеть от Олега. Без его письма, звонка, взгляда, прикосновения она не могла. Смысл жизни заключался в ее чувстве к нему. Лена не знала, что чувствует он, о чем думает, как живет. Олег сделал из своей жизни большую тайну. Нужно было разгадать загадку, проникнуть в тайные помыслы возлюбленного, чтобы обрести его любовь. И Лена поклялась себе, что сделает все, чтобы добиться любви Олега. Через две недели о романе Лены и Олега узнала вся корпорация. Все ждали, затаив дыхание, дальнейшего развития событий. Человеческое любопытство не имеет пределов в своем иезуитстве. Оно всегда будет искать повод для публичного осмеяния. Всегда и во все времена. А событий никаких и не было. Были звонки и встречи, взгляды и совместные обеды, прогулки и разговоры. Дальше разговоров дело не шло. Но Лена никого не хотела видеть, кроме Олега, даже с Настей не встречалась, некогда было. Все свободное время принадлежало теперь только ему. Лена не ходила, она летала, ноги стали легкими и невесомыми, они не чувствовали земли. Иногда Истоминой казалось, что она стала выше ростом. Все земное потеряло значение. Магазины, салоны красоты, спортивные клубы, вечеринки остались в прошлом. Лена боялась потратить даже минутку времени. Желание любви было настолько сильным и безудержным, что иногда она останавливалась на бегу и задыхалась от счастья. И вновь бежала, стремясь догнать: успеть схватить счастье, удержать его в руках навсегда. Редкими днями в отдел заглядывала Настя.