Луиза опустила голову и стала внимательно изучать содержимое своей тарелки, боясь встретиться взглядом с Редверсом.

— Миссис Вернон — ваша двоюродная бабушка — обладала одним очень редким качеством — не вмешивалась в чужие дела и свои мысли держала при себе. По праздникам мы всегда обменивались поздравлениями, при встречах — приветствиями, так как я, приехав сюда, сразу же нанес ей визит вежливости. Усадьба была в очень плохом состоянии уже тогда, почти шесть лет назад. Я не думаю, что время пощадило ее, миссис Хескет.

— Пожалуйста, зовите меня Луизой, — быстро проговорила она, еще не привыкнув к принятой в Англии официальной манере обращения. По мере того как до нее доходил смысл его слов, ею овладевало отчаяние. Что ее ждет там, в Роузберри-Холле?

— Я бы не хотел ничего менять, — мягко сказал он, приложив накрахмаленную салфетку к губам и отпив глоток воды. — Я дам указание Хиггинсу сопровождать вас сегодня повсюду, так что при поездке в вашу усадьбу ничего не должно случиться, хотя многое зависит и от вас, миссис Хескет. Делайте только то, что скажет Хиггинс, а он парень рассудительный и уравновешенный… — многозначительно предупредил Редверс.

Можно подумать, что он знает меня лучше, чем я сама, пронеслось в ее голове, и она рискнула взглянуть на него. Он смотрел на нее внимательным, изучающим взглядом, но, заметив, что она на него смотрит, виновато опустил глаза. Раз он чувствует себя виноватым, значит, сейчас самое время высказаться и ей.

— Я очень сожалею о случившемся прошлой ночью. Я не поняла… и подумала, что вы так рассердились из-за моего неожиданного появления.

— Не извольте беспокоиться, миссис Хескет.

Он не называет меня по имени, чтобы держаться от меня на расстоянии, подумала Луиза, расценив это как плохой знак.

— Я услышала шум и подумала, что это грабители…

— И вы отправились прогнать их, вооружившись лишь зонтиком? Вы самоуверенны, миссис Хескет!

— Вы знаете, какая жизнь в Индии. Она вырабатывает у женщин особые качества, которые помогают им преодолевать любые трудности, а иначе они просто не выживут.

— Разумеется, знаю, — грустно вздохнув, проговорил он. — Чтобы восстановить Роузберри-Холл, тоже нужен сильный характер.

Разговор прервался, и завтрак продолжался в полном молчании. Закончив завтракать, Редверс продолжал сидеть за столом, рассеянно глядя в огромное окно, очевидно задумавшись. Когда, наконец, Луиза, закончив, есть, положила салфетку на стол, он мгновенно вскочил со стула. И только тогда до нее дошло, что она заставила его ждать.

— К сожалению, я должен вас покинуть. В Лондоне у меня неотложные дела, требующие моего присутствия. Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Здесь останутся Хиггинс и его сестра, они обо всем позаботятся.

— Я часто себя спрашиваю: чем занимаются в городе джентльмены? — проговорила Луиза, следуя за Редверсом. Она надеялась, что он скажет что-нибудь, но он промолчал. Хотя Редверс у дверей пропустил ее вперед, по всему было видно, что он не намерен посвящать ее в свои дела. Но Луиза была твердо убеждена, что жизнь слишком коротка, чтобы расходовать ее на строгое соблюдение всех тонкостей этикета. — Признайтесь, мистер Редверс, чем вы все-таки занимаетесь? — спросила она, проходя мимо него. От нее не ускользнуло, что, смутившись от ее прямого вопроса, он на какое-то мгновение забыл о ставшем уже привычным непроницаемом выражении лица. Видно, он не ожидал от своей гостьи такого упорства и растерялся, но быстро овладел собой.

— Моя фирма занимается ввозом… товаров.

Луиза остановилась и обернулась. Ее первым желанием было спросить, какие же это товары. Но благоразумие взяло верх, и она прикусила язык. Редверс был не тем человеком, с которым можно было общаться легко и свободно. Может, ее хозяин занимается ввозом колокольчиков, велосипедов или ярко-синих лент — пусть это останется пока тайной.

Луиза хотела бы, чтобы он имел дело с велосипедами. С тех пор как приехала в Англию, она видела уже нескольких леди, катавшихся на велосипеде, и ей тоже захотелось приобщиться к этому новомодному увлечению.

Хозяин велел ей чувствовать себя как дома, и она решила исполнить его пожелание в точности. Неизвестно, когда еще ей удастся попасть в дом закоренелого холостяка, поэтому надо воспользоваться отсутствием хозяина, и не спеша осмотреть его пристанище.

Луиза решила начать с первого этажа. Из шести комнат, выходивших в огромное фойе, в четырех она уже была — ванная, комната для завтрака, столовая и гостиная, та самая, где ее вчера оставили дожидаться ужина. Как Луиза и ожидала, двери двух других комнат были заперты, но ключи от них прятали не на притолоке. Один лежал в цветочном горшке, другой был спрятан в завитушках китайских декоративных часов, стоявших под стеклянным колпаком на столике.

Осмотрев комнаты, Луиза осталась разочарована. Бросалось в глаза, что ими давно не пользовались. Большие окна были закрыты деревянными ставнями, так что свет проникал только через узкие щели по краям. Несмотря на полумрак, Луиза разглядела, что мебель в обеих комнатах была сдвинута в центр и накрыта белыми пыльными простынями, а с пола были убраны ковры. Хотя ее разбирало любопытство, она не стала ничего трогать и оставила комнаты в неприкосновенности вместе с их тайнами.

Та же история повторилась и на втором этаже, с тем отличием, что ключи торчали в замках, и их не пришлось искать. Луиза поняла, что ее поместили в самую лучшую комнату, поскольку остальные были совершенно непригодны для жилья, хотя в каждой были камин с креслом — любимое место английских леди, где они уединялись со своими вышивками, наслаждаясь теплом и уютом, когда на дворе стояла поздняя промозглая осень.

К счастью, Луиза — не английская леди. Она любила проводить время на свежем воздухе, а если ее оставляли дома, то предпочитала читать, но, кажется, в Холли-Хаусе не было библиотеки.

На осмотр комнат у нее ушло все утро. Вдруг она вспомнила, что разожгла огонь в кухонной плите — единственный источник тепла, который надо поддержать любой ценой!

Луиза быстро сбежала по лестнице вниз и, войдя в кухню, была приятно удивлена — в комнате было тепло и светло. В очаге весело потрескивал огонь, а Хиггинс подливал горячее молоко в свежесваренный кофе. Он улыбнулся Луизе и достал из буфета китайскую кофейную чашечку с блюдечком. Поставив их на поднос, он положил на блюдечко серебряную ложечку.

— Редко встретишь садовника, который бы варил кофе и так искусно собирал на стол, — проговорила Луиза, весело улыбаясь.

— Нас здесь только трое — я, Мэгги да мистер Вильяме, шофер, и каждый из нас — мастер на все руки, — с улыбкой проговорил Хиггинс, но Луиза заметила, что он чем-то встревожен. — Если вы хотите пить кофе в комнате для завтрака, то я накрою на стол в считанные минуты!

Луиза поняла, что гостям не полагалось появляться на кухне. Интересно, что бы сказал Хиггинс, если б узнал, что она сегодня утром сама разожгла огонь в кухонной плите?